Я так волновалась, что почти не замечала окружающих пейзажей. Мы прибыли во Францию через Гавр, затем проехали до Эльбефа и провели ночь в Эвре, столице провинции Эр, в которой находился замок Обинье.
Когда мы добрались до Эвре, граф послал двух слуг в замок предупредить о нашем приезде. Очень скоро и мы отправились в путь, на юг, поскольку, как сказал граф, находясь недалеко от дома, он стал чувствовать непреодолимое влечение к нему.
Пока мы подъезжали, я получила первое впечатление от замка, раскинувшегося на склонах небольшого холма. Построенный из серого камня, он ошеломлял своими размерами, мощными контрфорсами и сторожевыми башнями. Я с изумлением смотрела на внушительные сооружения с крышами, похожими на перечницы, по обеим сторонам ворот.
Граф, заметив, какое впечатление на меня произвел замок, сказал:
— Я очень рад. Кажется, тебе понравился мой замок. Конечно, он не сохранился в первоначальном виде. Когда-то это была настоящая крепость. Современный вид он приобрел в шестнадцатом столетии, в эпоху расцвета французской архитектуры.
Сгущались сумерки, и при таком освещении замок выглядел загадочно, почти пугающе, и, въезжая во внутренний двор, я вдруг вздрогнула от неясного предчувствия, как будто меня предупреждали о какой-то опасности.
— Утром я сам покажу тебе замок, — сказал граф. — Боюсь, ты сочтешь меня хвастливым и самодовольным.
— На вашем месте любой вел бы себя так, — возразила я.
— Ну вот, теперь это твоя семья, Лотти, — ответил он.
Я стояла в холле, граф рядом со мной, положив руку мне на плечо и внимательно наблюдая за тем, какое впечатление на меня произвел его дом. Что и говорить, меня переполняли смешанные чувства. Замок был таким величественным, таким пронизанным духом прошлых веков; мне казалось, что я попала в другой век; я ощущала гордость от сознания, что принадлежу к семейству, уже несколько столетий владевших этим замком; и после всего случившегося со мной была готова к чему угодно. В то же время я чувствовала некоторую неловкость, не исчезавшую и непонятную для меня.
Я посмотрела на древние стены, увешанные гобеленами, изображавшими батальные сцены, а там, где гобеленов не было, сверкало оружие. В полуосвещенные углах поблескивали рыцарские доспехи. Они напоминали часовых, и я легко могла убедить себя в том, что они время от времени шевелились, и вообще в этом холле было что-то, что подавляло меня, как, впрочем, и во всем доме. На концах длинного дубового стола стояли два канделябра, и свечи бросали мерцающие блики на сводчатый потолок.
В холл торопливо вошел какой-то человек. Он казался весьма импозантным в сине-зеленой ливрее с тяжелыми бронзовыми пуговицами. Низко поклонившись, он приветствовал графа.
— Все подготовлено, ваша светлость, — произнес он.
— Хорошо, — сказал мой отец. — А виконт знает о моем возвращении?
— Когда прибыли ваши посыльные, виконт находился на охоте. Он еще не вернулся. Граф кивнул.
— А мадемуазель Софи?
— Я немедленно пошлю за ней, ваша светлость.
— Сделай это, и поскорей.
Слуга исчез, и граф повернулся ко мне.
— Для тебя даже лучше сначала познакомиться с Софи. Она поможет тебе освоиться здесь, и все будет в порядке.
— А что они скажут, когда узнают?
Он вопросительно посмотрел на меня, и я пояснила:
— Когда они узнают, кто я… о наших родственных отношениях.
Он ласково улыбнулся.
— Мое дорогое дитя, в этом доме никто не ставит под сомнение правомерность моих действий.
И тут я увидела Софи.
Она спускалась вниз по красивой лестнице в дальнем конце холла. Я внимательно изучала ее. Внешне мы были совсем непохожи друг на друга. Она была ниже меня ростом, темно-каштановые волосы и оливкового цвета кожа. Ее, конечно, нельзя было назвать хорошенькой. Таких, как она, добрые люди называют очень домашними, а менее добрые — простенькими. Она была излишне полной, чтобы быть достаточно привлекательной, а ее синее платье с тугим лифом и широкой юбкой колоколом не украшало ее.
— Софи, моя дорогая, — сказал граф, — я хочу, познакомить тебя с Лотти…
Она неуверенно подошла к нам. Похоже, она относилась к отцу с благоговейным страхом.
— Я должен объяснить тебе кое-что относительно Лотти… Она приехала к нам в гости, и ты должна позаботиться о том, чтобы Лотти чувствовала себя здесь, как дома. Я должен сообщить тебе о ней нечто очень важное. Она твоя сестра.
Софи слегка приоткрыла рот. Она была изумлена, но это не удивило меня.
— Мы совсем недавно нашли друг друга. Ну, Софи, что ты скажешь по этому поводу?
Бедняжка Софи! Она что-то мямлила и выглядела так, будто готова в любую минуту разрыдаться Я решила ей помочь:
— Я очень рада, что у меня есть сестра. Я всегда мечтала об этом. Я воспринимаю это как чудо.
— Ну вот, Софи, слышишь, что говорит твоя сестра, — сказал граф, — я уверен, ты чувствуешь то же самое. В самые ближайшие дни вы познакомитесь друг с другом получше, а сейчас Лотти устала, и я не сомневаюсь, что ей хочется сбросить платье для верховой езды и умыться. Софи, ты знаешь, где будет ее комната. Проводи ее и убедись в том, что у нее есть все необходимое.
— Да, папа, — произнесла Софи.
— Комната для нее подготовлена?
— Да, папа, посыльные сказали, что вместе с вами приедет юная леди.
— Тогда все в порядке. Лотти, поднимайся вместе с Софи. Она покажет тебе дорогу.
Я почувствовала жалость к Софи и сказала:
— Мне придется научиться самой находить здесь дорогу. Ведь замок огромный, не так ли?
— Да, он большой, — согласилась она.
— Проводи Лотти наверх, — сказал граф, — а когда она будет готова, спускайтесь вниз и мы пообедаем. Мы сильно проголодались в дороге.
— Да, папа, — прошептала Софи. Он положил руку на мое плечо:
— Вы с Софи должны подружиться. Я взглянула на Софи и решила, что она воспринимает это как приказ. Я не собиралась повиноваться приказам. Но мне на самом деле хотелось сблизиться со своей сестрой. Я не возражала против того, чтобы мы стали подругами, но это могло сложиться лишь само по себе, а в данный момент я даже не могла предположить, что она обо мне думает.
— Пожалуйста, идите со мной, — сказала Софи.
— Спасибо, — ответила я, довольная тем, что Жан-Луи научил меня французскому языку. Его мать была француженкой, и хотя он был еще очень молод, когда она покинула его, врожденная склонность к иностранным языкам позволила ему продолжать совершенствоваться, читая книги на французском. Он научил меня разговаривать и писать по-французски. Моя мать охотно поддерживала эти увлечения. Теперь я понимала почему — моим настоящим отцом был француз. И вот теперь я могла свободно общаться с Софи.
