Я замотал палец туалетной бумагой, которая быстро пропиталась кровью. Я несколько раз менял «повязку», после чего решил держать руку над головой. Палец пульсировал от боли. Интересно, являются ли пингвины переносчиками каких-нибудь страшных заболеваний? Минут через пятнадцать мне удалось остановить кровь при помощи марлевой повязки, и я без всякой охоты вернулся на поле боя с птицей.
Было совершенно очевидно, что мне надо лучше контролировать пернатого, чем я это делал раньше. Я недооценил своего питомца, сочтя его маленькой птичкой, хотя на самом деле пингвин оказался большим и опасным, почти как орлица, защищающая свое гнездо. На сей раз я должен был сделать так, чтобы птица меня не клюнула. Я снова повесил авоську на швабру между спинками двух стульев, после чего, удерживая щелкающий клюв птицы, обмотал резинками и веревками ее лапки. На лапках у пингвинов есть острые, как у орла, когти, которые могут легко расцарапать что угодно. Любопытно, что снизу лапы пингвина похожи не на птичьи, а на обезьяньи: они мясистые, мускулистые и очень подвижные. Лапы пингвину я перевязывал, стоя позади него, чтобы он меня не клюнул.
Пингвин хлопал крыльями и дергался всем телом, но я накинул ему на голову газету и крепко держал ее. На кухне во время поиска чистящих средств я нашел несколько толстых резинок, которыми несколько раз обмотал клюв птицы, внимательно следя за тем, чтобы не закрывать резиной ноздри. Последний виток резинки я обмотал прямо по острому кончику клюва. Лапы висящего в авоське пингвина словно опирались на воздух, а сам он пытался повернуть голову, чтобы меня клюнуть, но он не смог достать. Птица тяжело дышала, и по венам на шее я видел, как учащенно бьется ее сердце. Пингвин продолжал брыкаться и извиваться, но уже безрезультатно, потому что я был недосягаем.
Маленькие глазки пингвина, в спокойном состоянии размером с горошину, вылезали из орбит от ярости и ненависти.
«Да как ты смеешь! – словно говорил он своим видом. – Ты за это еще поплатишься, дай только срок!»
Даже не верилось, что совсем недавно эта птица, казалось, умирала. Я понял, что должен подойти к вопросу очистки пингвина профессионально и без эмоций, как ветеринар. Если я не смою с него всю нефть, пингвин погибнет.
– Слушай сюда, хулиганская птаха, – сказал я. – Терпи! Чтобы я мог тебе помочь, придется немного потерпеть.
Мой покусанный палец пульсировал от боли, и казалось, что все мои добрые чувства к пингвину исчезли вместе с кровью, которую смыла вода, когда я держал руку под краном. Я проверил, хорошо ли связаны лапы пингвина, и обвязал ручки авоськи вокруг его туловища, чтобы тот не хлопал крыльями.
Удостоверившись, что пингвин надежно связан, я снова поставил его в биде и вылил ему на спину средство для мытья посуды. Теперь, когда мне уже не угрожал острый клюв птицы, я мог спокойно намылить покрытую короткими толстыми перьями спину пингвина. Мне мешала повязка на раненом пальце. Кроме того, птица постоянно шевелилась, однако авоська прекрасно, но при этом не слишком жестко сдерживала все телодвижения пернатого, что позволило мне заняться мытьем пингвина.
Вдруг, совершенно неожиданно, пингвин успокоился и затих. Это произошло моментально, быстрее, чем читатель успел прочитать предыдущее предложение. В мгновение ока пингвин из испуганной, враждебно настроенной и возмущенной птицы (которая хотела мне отомстить как представителю расы, без зазрения совести погубившей тысячи его сородичей) превратился в спокойного и покладистого пингвина, который совершенно не возражал против того, что я его мою. Изменение настроения пингвина произошло в тот момент, когда я в первый раз смывал с него пену. Было ощущение, что пингвин понял: я смываю с него липкую нефть, а не собираюсь его убивать. Я слил грязную воду в биде и налил чистую. Глаза птицы уже не вылезали из орбит, словно у китайской золотой рыбки. Пингвин перестал вертеться, пытаться взмахнуть крыльями, крутить головой, а также клюнуть или поцарапать меня, а спокойно смотрел, как с его тела стекает вода. Его пульс пришел в норму, и он перестал с вызовом смотреть на меня, как взятый в плен, но не сломленный духом солдат. Он поворачивал голову из стороны в сторону, вопросительно глядя на меня то одним, то другим глазом. Пингвины – хищные птицы и могут смотреть прямо вперед (зрение у них, кстати сказать, очень острое), тем не менее им присуща свойственная всем пернатым привычка рассматривать что-либо не двумя глазами, а поочередно то одним, то другим глазом.
«Но чего же ты от меня хочешь? – казалось, спрашивали его глаза. – Зачем ты это делаешь? Ты вообще представляешь, как от этой вонючей грязи избавиться?»
Когда я стал намыливать его во второй раз, он уже не отдернулся. Я понял, что наши отношения налаживаются, и решил вынуть его из авоськи, чтобы было легче мыть. После этого мне уже было проще намыливать ему спину и крылья. Он приподнимал крылья, чтобы я ничего не пропустил и намылил все его тело. Я намазал его туловище пеной, а потом эту грязную пену снял руками. После обливания водой он трясся, как собака.
Пингвин начал себя хорошо вести, и я решил снять резинки с лап и клюва. Это облегчило мою работу. Он не делал попыток клюнуть меня или убежать и постоянно с любопытством крутил головой, следя за моими руками и за тем, что они делают. Он то одним, то другим глазом внимательно следил за моими руками и периодически посматривал мне в лицо, чтобы проверить, как я отношусь к своей важной и очень тонкой работе.
Я израсходовал всю посудомоечную жидкость и перешел на шампунь, которым несколько раз тщательно вымыл тело пингвина. Он спокойно стоял в биде и совершенно не мешал мне это делать. Он не пытался снять грязную пену клювом и не возражал, когда я промывал ему мордочку вокруг глаз и голову. Последнюю операцию я выполнял исключительно маслом.
Через час работы передо мной уже стоял вполне узнаваемый пингвин. Его перья на спине снова стали черными, хотя не такими блестящими и гладкими, как раньше, а «манишка» была серовато-белой. Я вылил воду из биде в последний раз и больше воды наливать не стал. Пингвин вопросительно на меня посмотрел. Мы некоторое время глядели друг на друга. Я с любопытством оценивал результаты своего труда.
«Ну что, закончили? Больше не будет? Ты ничего там ненароком не пропустил?»
Я медленно перевел взгляд с пингвина на стены ванной комнаты. Пингвин отряхивался после каждого ополаскивания, и от этого на стенах ванной появился слой пены и грязной жижи. Потом я посмотрел на себя в зеркало и увидел, что весь перепачкан грязной пеной.
Пингвин был уже более-менее чистым, но тем не менее у меня не было желания отпускать его на прогулку по квартире, поэтому я посадил его в ванну и начал вытирать стены и пол. Пингвин, казалось, устал. Он лег на живот и, время от времени тряся хвостом, смотрел, как я убираюсь в ванной комнате и мою лицо, руки и волосы.
Как я уже упоминал, квартиры, наподобие той, которой владели мои приятели, семья Белламиз, не приспособлены для мытья пингвинов, поэтому я сходил в магазин, чтобы купить израсходованные бумажные полотенца и моющие средства. Кроме того, я купил банку консервированных сардин, чтобы скормить их птице. В это время меня начали одолевать сомнения. Я начал вспоминать все, что знал о пингвинах, и понял, что смыл с птицы ее естественный защитный водонепроницаемый слой; скорее всего, птица нырнет в воду, промокнет и утонет. Я неоднократно намыливал пингвина, поэтому был уверен, что весь защитный водонепроницаемый слой был смыт с его перьев. Я спас этого пингвина, поэтому хотел, чтобы птица выжила, а не умерла. Я пытался ему помочь, но в те времена у меня не было возможности погуглить в поисковике фразу «как очищать пингвинов от нефти», поэтому я руководствовался здравым смыслом, а также скромными познаниями об этих птицах.
