Вытащив из холодильника бутылку минералки, она возилась у бара, когда что-то неприятно кольнуло между лопаток. Когда она шла с кухни…
Развернувшись в прыжке, Даниелла уставилась на кровать. Колготок на ней не было.
Едва удержавшись на подкосившихся ногах, она осторожно подошла к кровати. Пусто. За ней у стены – тоже. Одинокая пачка лежала на полу, Даниелла бросила её обратно на покрывало и, опустившись на колени, заглянула в подкроватный мрак. Ничего. Только запах пыли и грядущих кошачьих неприятностей.
Уже поднимаясь, она заметила короткое смазанное движение. А в следующий миг на её шее затянулась эластичная петля, конец которой тонул в темноте под кроватью. Уперевшись руками и ногами, Даниелла что есть силы подалась назад, но безрезультатно. Сантиметр за сантиметром колготки, превратившиеся в тонкий трос, уползали, скрываясь в тени. Рванувшись, женщина смогла приподнять кровать, но у неё уже начинала кружиться голова. Почти теряя сознание, она тащила за собой петлю, слепо шаря вокруг, пока рука не нащупала металл пистолета. На последних крохах сознания она дослала патрон и, щёлкнув предохранителем, одну за другой начала скармливать мраку пули. Мрак поперхнулся, исторгнув наружу оплавленное нечто, бывшее недавно колготками.
Потом Даниелла долго лежала, приходя в себя и благодаря полицейских богов за выучку. Кряхтя и потирая багровый след на шее, она заползла на кровать, размышляя, стоит ли ей звонить в отдел, или за неё это уже сделали чуткие до тошноты соседи. В бок кольнуло. Изогнувшись, Даниелла вытащила на свет упаковку. Взгляд скользнул по буквам и замер.
«Сотонанг Люцифенг. КОЛГОТКИ УТЯГИВАЮЩИЕ».
Ночь на лесном озере
Солнце скрылось за лесом. Его последние лучи ещё освещали тёмно-красным вершины сосен, но на лесное озеро уже опускался мрак.
Задремавший в старой лодке рыбак клюнул носом, едва не выронив в тёмную воду удочку. Вздёрнувшись, дико заозирался, не сразу вспомнив, где находится. Со всех сторон подступала тьма, только небо над головой ещё пунцовое, с проступившими звёздами, но и оно всё больше наливалось фиолетовым. Пора возвращаться. И так теперь тащиться назад по темноте? Кто же мог предположить, что тёплая бормотуха и утонувший кулёк с закуской сыграют с ним злую шутку?
Смотав леску с объеденным червём, он сложил старый спиннинг и зашарил по лодке в поисках вёсел. Память – как пустой мешок с дырой. Рыбак не мог вспомнить, укладывал ли он их на дно или оставил болтаться в уключинах. Сколько раз давал зарок: не прикладываться к бутылке, пока всё не подготовит! Ладно, ругай – не ругай себя, а всё результат один: вёсел в лодке нет.
Рыбак огляделся, но рассмотрел только отражения крупных холодных звёзд в спокойной воде. Уже не надеясь на благополучный исход, опустил пальцы в тёплую прогретую воду и, насколько хватало рук, пошарил вокруг. Ничего. Поёрзав на вдруг ставшей ещё неудобней лавке, рыбак поплотнее запахнул куртку. Беда. Нужно грести к берегу, только вот чем? Конечно, можно руками, только разобраться бы сперва, в какую сторону. Озеро с трёх сторон окружено высокими обрывистыми берегами, которые словно змеями увиты толстыми корнями, в сплетении которых можно запросто запутаться, и тогда до самого утра придётся сидеть в деревянной клетке.
Сориентироваться по звёздам? Рыбак вскинул голову, прищурившись, взглянул на холодные белые точки. Знать бы ещё, как. Дед пытался научить, но без энтузиазма, сам не верил, что может пригодиться. Внука гарантированно брали в техникум, а это уже городская жизнь, в которой ночному небу места нет. Его уверенно вытеснили фонари, свет люстр и ночников. Полной темноты не было никогда: даже оставаясь у себя в комнате, он мог спокойно ориентироваться в пробивающемся сквозь шторы свете ночных улиц.
Опустив руку в воду, рыбак сделал осторожный гребок, зачерпнул увереннее, тут же гребнул снова. Лодка медленно, лениво тронулась.
С одной стороны озера, что ближе к деревне, протяжённая отмель. Там же установлен причал. Длинный, из-за слишком пологого дна, невысокий. Было бы замечательно найти его, иначе придётся топать метров двадцать по колено в воде. Да и чёрт бы с ним, найти бы направление!
Рыбак поднял голову снова, и увиденное ему очень не понравилось. Звёзды затягивала едва заметная, но стремительно плотнеющая дымка ночного тумана.
Лодка шла всё увереннее, когда он скорее почувствовал, чем услышал тихий скрежет. Корни! Он с руганью принялся грести в обратную сторону, поднимая тучи брызг. За грохотом воды он ничего не слышал, только почувствовал, как лодка во что-то уткнулась. Это «что-то» мягко спружинило, рыбак замер, ожидая треска, с которым лодка завязнет среди корней. Ничего. Пронесло. Он протяжно выдохнул.
Рыбак сидел в лодке, не решаясь двигаться дальше. Насколько это хорошая идея – плавать в темноте – он уже понял. Ну, хоть берег нашёлся. Куда теперь? Вправо? Влево? Очень не хотелось бы, уже утром из последних сил догребая до причала, узнать, что вчера тебя отделяло от него же только пятьдесят метров воды и неверное решение.
Холодало. Невидимый туман проглотил звёзды и теперь по капле вытягивал тепло, легко проникая под брезентовую куртку. Наконец дала о себе знать жажда, он зачерпнул из-за борта, но поспешно вытряхнул воду обратно. От воды заметно пахло. Отчётливо, незнакомо и оттого вдвойне неприятно. Химия? Нет, что-то неуловимое, чему он не мог дать определения. Но пить такое расхотелось совсем.
Перебравшись на нос, рыбак осторожно ощупал шероховатый корень. Толщиной в руку, он одним концом уходил в воду, а другой край скрывался где-то вверху. Он хотел было подняться и проследить, как далеко тот уходит, но не решился. Мало ли как поведёт себя лодка, а оказаться в тёмной воде ему хотелось меньше всего.
А что, если двинуться вдоль берега, перебирая корни? Идея хорошая, но снова всплыл вопрос: а в какую, собственно, сторону? Запах усиливался, наваливаясь удушливой волной. Рыбак натянул полу куртки на лицо, сделал несколько осторожных вдохов. Помогло. Привычный запах смазки и меди привёл в чувство, позволив рассуждать немного чётче. Плыть нужно. И неважно, в какую сторону. Чем дольше он раздумывает, тем выше вероятность, что он таки не вынесет сгущающегося смрада.
Уперевшись в корень, он развернул лодку параллельно предполагаемому берегу и с силой оттолкнулся. Судёнышко качнулось, под деревянным носом плеснула вода. Опустив руки, рыбак принялся что есть мочи грести. Внезапно в темноте появилась тонкая размытая искорка света. Она стремительно приближалась. Его ищут? Скорее всего. Что ещё можно делать ночью на тёмном озере?
Стоп. Что это? За плеском воды и лихорадочными движениями он не сразу услышал этот звук. Странный, непривычный треск и грохот катился с приближающимся светом. Рыбак замер, вглядываясь в приближающееся нечто. Существо? Незнакомый, поднимающий с самого дна памяти детские страхи звук становился всё громче. Рыбак очнулся: срочно бежать! Он принялся грести в обратную сторону, но лодка только раскачивалась, а на то, чтобы развернуть её, времени уже не оставалось.
