Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
– Ну, дела-а… – ошалело покачал головой Федор Степанович и принялся спускаться вниз.
* * *
Тиходонский Центральный рынок, или как его называют старожилы – Старый базар, мог бы служить музеем продуктового изобилия. Недаром московских гостей водят сюда, как на экскурсию, а они удивляются, изумляются и восхищаются. Хотя если разобраться, то на столичных рынках можно найти все то же самое, даже еще в более широком ассортименте, потому что сюда везут со всей области, а туда – со всего СНГ. И если на тиходонских прилавках вяло шевелятся только местные раки, то на Преображенском или Черемушкинском рынках бултыхаются в аквариумах и донские, и манычские, и саратовские, и севанские, и какие хочешь! Правда, там они подороже, и платить за них надо из своего кармана, а здесь – угощают гостеприимные хозяева. В этом и состоит для гостей основное преимущество Тиходонского Старого базара.
Тиходонцы, конечно, ни изобилием, ни дешевизной местных даров природы не очаровываются. Дело привычное: пришел, купил и ушел, оставив половину месячной зарплаты. Но двое быстро идущих мужчин, уверенно рассекающих бурлящую толпу, не были похожи на обычных покупателей. Высокие, за метр восемьдесят, широкоплечие, с большими ступнями и ладонями, которые так привыкли сворачиваться в огромные кулаки, что почти и не разворачивались обратно. И сейчас кулаки были сжаты, как у боксеров, выходящих на ринг. Будто высеченные из камня лица, жесткий прищур глаз, постоянно сканирующих обстановку вокруг. Костюмы с галстуками и надвинутые на лоб шляпы дополняли картину и делали их похожими на полицейских из голливудского кино.
Началось все действительно с фильма «Скала Малхолланд», где четверка рослых полицейских из специального отряда безжалостно расправлялась с преступниками с помощью револьверов и огромных кулаков, а главный герой – их командир лейтенант Гувер, еще использовал диковинную карманную дубинку, которой бил не только преступников, но и всех, кто ему мешал в данный момент: от военнослужащих особо секретного объекта до агентов ФБР. Копии этого фильма имелись у каждого дома, они знали его наизусть, даже фамилию актера, Ник Нолт, выучили и нашли в интернете сведения о той самой дубинке. Оказывается, она называлась слепер: пружинистая стальная пластина с утяжелением на конце, обшитая толстой кожей и с петлей на рукоятке. У нас они не продаются, друзья хотели заказать себе такие же, но подумали, что в кино возможности слепера преувеличены, к тому же если наотмашь врезать им по лицу, как делал бесстрашный коп, то не просто «отключишь» человека, а убьешь или, в лучшем случае, искалечишь… Да и кулаки их ни разу не подводили… А завести шляпы и костюмы с галстуками несложно, и друзья считали, что теперь похожи на лейтенанта Гувера. И хотя они в этом никому не признавались, коллеги прозвали их «Американцами» или «Копами».
Вид у них действительно был серьезный, и сейчас толпящийся между рядами народ спешно расступался, быстроглазые карманники и блатные, у которых всегда есть дела на рынке, завидев Терминатора и Бэтмэна (а в этой среде их знали под такими прозвищами), вообще уходили от греха подальше. На самом деле они не были похожи на американцев и имели самые что ни на есть русские фамилии: Васильев и Степанов. Да и на суперменов становились похожими только в минуты крутых замесов, свидетелей которым, как правило, не было, а участники рассказывали легенды о лихости Американцев в следственных изоляторах и колониях различных режимов. Если, конечно, оставались живыми и более-менее здоровыми.
Оперативники вошли в рыбные ряды. На бесконечных деревянных прилавках лежали мокрые серебристые сазаны, хищные серые щуки, усатые сомы с расплющенными мордами и огромными ртами, шипастые тупорылые осетры и изящные длинноносые севрюги, а рядом – огромные розовые куски норвежской семги. По непонятной логике, многие покупатели предпочитали привозную мороженую семгу парной осетрине, хотя цена была примерно одинаковой.
За свежей рыбой пошла вяленая и копченая: розово просвечивающие жиром рыбцы, тяжелые, как кабаны, цимлянские лещи – чебаки на местном наречии, похожая на кинжальные клинки чехонь, твердая серебряная таранька, мягкая, истекающая жиром шемая… Потом начались банки с икрой: обычной черной – осетровой, и для гурманов – серой, севрюжьей.
Продавцами здесь были дородные круглоликие казачки и немолодые морщинистые мужики. Командовал тут Григорий Иванович – в отличие от других, у него было удивительно гладкое обветренное лицо с равномерным загаром, будто в свободное от ловли рыбы время он посещал косметолога и солярий.
– Здорово, Иваныч! – бодро сказал Васильев. – У нас тут торжество намечается: десять лет семейной жизни! Представляешь – у обоих! Мы ведь в один день женились…
Григорий Иванович слушал безучастно: не радовался вместе с операми, не удивлялся совпадению, даже не улыбался, как обычно.
– …Подготовь, как всегда: осетринки, икорки, рыбчиков, шемайки…
– Подготовить-то можно, – глядя в сторону, сухо сказал рыбак. Это было непривычно и настораживало. – Только бесплатно не получится. Теперь у нас тут другие порядки, – продолжил он. – Скидку, конечно, сделаю. Но не очень большую…
– А что случилось, Григорий Иваныч? – официальным тоном вступил Степанов. – Разве осетров и шемайку из Красной книги вычеркнули и закон позволяет их ловить и продавать? Или «крыша» поменялась? Или что?
– Какие проблемы, молодые люди? – раздался грубый голос сзади.
К ним подошли два молодых парня в синих комбинезонах с надписью «Охрана». Держались они по-хозяйски, может потому, что ростом и телосложением мало уступали Американцам.
Степанов смерил их презрительным взглядом с головы до ног.
– Вы чьи, малыши? Где Тарас, где Жердяй?
– Не знаю, кто это, – ответил тот, кто постарше. – Мне до них дела нет. Я рынок охраняю. Потому и спрашиваю: какие у вас проблемы? А то смотрю, на покупателей вы не похожи, с нашими продавцами какие-то терки трете, народ отпугиваете…
– Слушай, малыш, ты что, нас не знаешь? Мне что, Косте Киму позвонить, чтобы он тебе задницу надрал?
Охранник усмехнулся.
– Да и Кости Кима уже никакого нет. Переделили все. Теперь директор рынка Ованес Арамаисович. Без его команды вам даже вот эту тощую тараньку не дадут, кто бы вы ни были. Хоть менты, хоть пожарники, хоть санэпидстанция… Хотите – мы вас к нему проводим, он как раз на месте.
– Пойдем, потолкуем с твоим Арамаисовичем, – кивнул Васильев.
– Послушайте, ребята, я вам это не советую, – примирительным тоном сказал второй охранник. – Директор с вами долго говорить не будет. Вы ведь из ментовки? Он фамилии запишет и позвонит вашему генералу. А тот уже вас на кукан насадит по полной программе!
Американцы переглянулись. Такие слухи до них уже доходили. Васильев полез за деньгами.
– И правда, зачем нам к твоему Ованесу идти? Он что, поможет нам рыбу выбрать? Давай, Иваныч, сделай набор, как я просил! – и, вздохнув, добавил: – Только икру не клади…
Похожая сцена повторилась и в мясном ряду: мясо на шашлык не взяли, как обычно, а купили. И замечательные розовые помидоры величиной с кулак, и свежайшие, с острыми пупырышками ароматные сладкие огурцы, и перец – как горький, так и красно-желтый болгарский, – все пришлось не брать, а покупать.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
