Брат-близнец Фории, Принц Коратан, ехал от неё по правую руку. Теперь он стал Наместником, и было странно видеть его, столь же достойного воина, что и она, одетым в гражданскую одежду и плоскую бархатную шляпу, а не в униформу главнокомандующего. Его тронутые сединой белокурые волосы были все еще длинны — этим он отличался от большинства придворных. Сидя на своём огромном вороном скакуне с непринужденностью истинного вояки, он выглядел очень изысканно и по-королевски. В отличие от Фории и их младшей сестры Аралэйн, он всегда был дружелюбен с Серегилом, а также с его сводной сестрой Клиа. Этим он Алеку и нравился.
Дождь сыпал всё сильнее, но они не уходили, пересчитывая полки и знамена. Ко времени, когда мимо них промаршировал последний солдат, Алек успел прикинуть, что она потеряла почти пятьсот человек, и это было только войско Римини, которое они видели своими собственными глазами. Повозки же с погребальными урнами в официальную часть церемонии никогда не входили.
— Пойдём, — наконец сказал Серегил, клацая зубами. — Кавиши должно быть уже прибыли.
Они незаметно пристроились на задок проезжавшей мимо повозки и так добрались обратно до Улицы Колеса, где обнаружили в своей расписной гостиной Микама и всё его семейство, с нетерпением дожидавшихся их.
Кари тут же схватила Алека в объятья, стараясь при этом не уронить со своего бедра трехлетнего рыжеволосого Герина. Ребенок потянулся и уцепился за косичку Алека.
— Тятя…Aрек! -
— Вот он, мой золотой мальчик! — закричала Кари, звонко целуя Алека в обе щеки. — И за всё восхитительное прошлое лето вы лишь дважды соизволили выбраться в Уотермид? Чем это, интересно, вы с Серегилом были так заняты?
— Незачем спрашивать, любовь моя, ты и сама прекрасно знаешь, — хохотнул Микам и захромал к Серегилу, чтобы обменяться с ним рукопожатиями. Для поездки в город он надел свой лучший наряд: красивый расшитый камзол, дорогую перевязь для меча, и опирался на полированную трость с рукояткой слоновой кости, вырезанной в форме рыбы — подарок Серегила.
Всё ещё больно было видеть его таким, с его негнущейся ногой — напоминанием о том роковом дне, четыре года назад. Тот день каждому оставил на память рану: рана Микама была самой очевидной, но рана Серегила — безусловно, самой глубокой. Единственный раз, когда он пожаловался на неё, была та ночь, когда он очнулся с криками и слезами, весь в холодном поту. И больше ни разу — когда уже пришёл в себя и мог держать свои чувства под контролем. Серегил сжал в объятьях своего старого друга, затем огляделся.
— А где это моя птичка?
— Я здесь, Дядюшка! — Илия легко спорхнула вниз по лестнице, сопровождаемая двумя огромными белыми зенгатскими собаками Серегила, Марагом и Зиром, и неся на спине своего молочного брата. Уже десяти лет от роду, Илия была смугла и симпатична, как и её мать и средняя сестра Элсбет, и старалась вести себя совсем по- взрослому.
— Лутас хотел снова посмотреть те книжки с картинками в библиотеке. Он запомнил их с нашего прошлого приезда. Хотя, погодите. Я же привезла Вам подарки!
Она спустила Лутаса на пол и побежала наверх.
— Дядя! — Лутас подбежал и обхватил колени Серегила. Серегил потрепал ребенка по волосам, но Алек не мог не заметить промелькнувшей печали во взгляде друга.
Хорошо ещё, что Лутас был слишком мал, чтобы помнить мать, бабушку и деда, и то, как Серегил спасал его из полыхающей гостиницы. Но как бы ни было, он всегда испытывал особую привязанность к Серегилу, и Серегил был всегда по-особенному добр к ребенку, хотя Алек и знал, что он с ужасом ожидает того дня, когда мальчику придётся рассказать всю правду о его прошлом.
Илия простучала каблучками обратно, спустившись к ним с двумя большими коричневыми свертками подмышками.
— Это вам. Я потратила на них все лето!
Алек развернул свой сверток, и встряхнул добротный шерстяной свитер. У Серегила был такой же, но из более темной шерсти.
— Ну ты глянь, — Серегил подмигнул Алеку. — И рукава одинаковой длины и вообще всё как надо. -
— Я заберу их обратно! — пригрозила Илия, улыбаясь слишком широко, для обиженной.
Серегил обнял ее.
— О нет, только не это! Обещаю надеть его, как только упадёт первая снежинка и не снимать до самой весны!
— Вы же сами рассказывали, как мерзли там, в старой хижине, где вы жили. Случись такое снова, вы всегда сможете воспользоваться ими!
Алек расцеловал ее.
— Спасибо. У нас, как всегда, есть и для вас кое-что интересное…
Он вышел в столовую и достал из верхнего сундука, украшенного росписью, два небольших обернутых шелком свертка. Вернувшись, он опустился на колено возле мальчиков.
— Сначала вам!
Две пары глаз широко распахнулись в ожидании — синих, как у Силии, — Лутаса, и ореховых, как у Микама, — Герина.
— Подалки? — прошепелявил Герин. Более застенчивый, он отодвинулся назад, в то время как Лутас смело взял свертки. Обертки были сняты и отброшены прочь, и оба мальчика радостно закричали, обнаружив двух расписных игрушечных драконов. В прошлый раз Алек хотел подарить им крошечные луки, но Кари мягко, но настойчиво придавила его ногу.
— Дайте мне ещё несколько лет спокойной жизни, прежде чем вы, приедете и вложите оружие в их руки! — возмущалась она. — Кроме того, они лишь повыкалывают друг другу глаза этими чёртовыми игрушками. Алек держал лук в руках столько, сколько помнил себя, но не стал возражать и поступил, как она хотела.
— По-моему, кто-то делает вид, что подарки его не интересуют, — поддразнил Илию Серегил. — Или ты, действительно, уже слишком взрослая для таких вещей?
Это была их давнишняя забава.
— Да мне всё равно! — ответила девочка со скромной улыбкой, теребя свою клетчатую юбку.
— Ну ладно, и что же мне теперь делать с этим? — задумался Серегил, с ловкостью фокусника выуживая прямо из воздуха шкатулочку. Темные глаза Илии загорелись.
— Там что-то волшебное?
— Боюсь, не в этот раз. Но если ты меня поцелуешь, я так и быть, покажу тебе, что там такое. Илия подскочила к Серегилу и запрыгнула ему на колени, чтобы поцеловать.
— Алек и я как-то пообещали тебе ожерелья из языков и глаз драконов. Помнишь?
— Да так и не привезли! — Она наморщила носик, смешно уставившись на шкатулку, всё ещё сомневаясь. — Скажете нет?
— Ну, надо посмотреть, чтоб узнать наверняка.
Илия открыла шкатулку и достала пару крошечных жемчужных сережек в форме капелек. — О, Дядюшка! — закричала она, душа его в радостных объятьях.
— Юная леди, достаточно взрослая, чтобы присутствовать на чествовании Королевы, должна иметь подходящие драгоценности, как считаешь? — спросил Серегил, захихикав. — К тому же, в наш прошлый приезд я заметил, что ты проколола уши. А у Алека тоже имеется для тебя подарок.
