– Где в Вест-Индии? – Голос мой вдруг стал хриплым.
– Спросите у Словоплета.
Я посмотрел в сторону штурвала. Пришлось наклониться, чтобы не мешали мачты и паруса, отбрасывавшие на палубу угловатые тени. Горн стоял, залитый потоком солнечного света, еще больше похожий на бога.
– Вы только посмотрите на него! – брюзжал Эбби.- Воображает о себе! Учит меня, как обращаться с пушками.
– А-а. – Меня озарило. Я сразу понял причину ненависти канонира к Горну. Ничто не могло больше разозлить этого одержимого пушкаря, чем поучения, касающиеся его мудреного военного ремесла.
– Он мне посоветовал зарядить их цепью. Цепью! – Эбби аж забулькал от возмущения. – Каждый дурак знает, что по пирату надо бить ядром.
Последние слова Эбби меня обеспокоили.
– Почему вы думаете, что нам придется иметь дело с пиратами?
– Ну, опасность всегда остается. – Он перевел взгляд к горизонту.- Мои пушки уже проголодались,- с мрачной торжественностью изрек он.
Я едва сдержал смех, услышав последнее высказывание Эбби. Видно было, что Эбби не терпится всадить ядро в борт пиратского корабля, оживить свою былую славу. Я вспомнил, как он появился на борту «Дракона», запахнувшись в потрепанный плащ, в сопровождении мальчика-оборванца, тащившего брезентовый мешок с его пожитками, «Кто этот слепой старикан?» – спросил я тогда отца. Моя реакция несколько смутила его, он засмеялся. «Это наш канонир», – ответил он,
Я взглянул на Эбби и прищурился, так сверкал его стеклянный протез.
– Вы думаете, что на свете еще есть пираты?- Мне хотелось услышать его мнение.
– Пираты? Пиратишки! Разбойники! – Он словно хотел подчеркнуть свое презрение к ним.- Если держаться подальше от Испаньолы, Кубы и Нью-Орлеана, то скорее встретишь в море кенгуру, чем пирата.
Нельзя было понять, радует его это или огорчает. Но на отношение мистера Эбби к Горну пираты ни в коей мере не влияли.
– Цепи! Да если подпустить их на длину цепей, то бой уже проигран!
Он стукнул кулаком по борту и выругался:
– Скорей бы мы дошли до Ямайки, чтоб этот выскочка сошел с судна.
– Он не останется на берегу, – огорчил я Эбби.
Канонир уставился на меня широко открытым глазом:
– Вы записали его в команду!
– Да. Он поставил в журнале свою метку' альбатрос.
– Он и есть альбатрос,- проворчал Эбби. – Никогда не касается суши. Все видит и редко говорит. Поверьте мне, мистер Спенсер, никогда от альбатросов проку не бывало. Никогда. И горе тому, кто ему навредит.
4. Корабль мертвецов
Легенды о Горне и его сундуке порхали по шхуне как птицы. Джордж Беттс рассказывал, что в сундуке куча пистолетов, Гарри Фримэн утверждал, что так гремят только шаманские гадальные кости, И все же впоследствии подтвердилась версия Роланда Эбби, хотя он, как и остальные члены экипажа, в этот странный и таинственный сундук не заглядывал.
– Мне и не надо туда заглядывать,- сказал однажды Эбби. Он был экспертом по Ионам, по собственному мнению.- Я знаю, что внутри.
– Тогда расскажите мне – предложил я. И услышал его историю, которую потом пересказал Баттерфилду.
Склонялся к вечеру двенадцатый день пребывания Горна на борту «Дракона». Я сидел в зашторенной, как всегда, каюте капитана, который обрабатывал данные своих наблюдений.
– Эбби утверждает, что он знает о содержимом сундука Горна, – сообщил я.
– Да? -г- Баттерфилд пролистывал свои таблицы.- И что же там?
– Сундук набит кусками дерева и металла. Горн переправляется с одного судна на другое и на каждом что-нибудь прихватывает.
Капитан хмыкнул:
– Странное хобби. И к чему бы это, как мистер Эбби считает?
Я попытался передать все словами самого Эбби. Живо представились мне сверкающий стеклянный глаз, морщинистое лицо, обрамленное седыми волосами.
– Все эти деревяшки и железки нужны Горну для его магии Ионы, для колдовства.
Капитан безудержно расхохотался. Закончив смеяться и вытирая глаза, он повторил:
– Магия Ионы. Ты-то хоть в эту ерунду не веришь, Джон?
– Нет, сэр, – сказал я, хотя, честно говоря, не знал, что и думать.- Но другие могут поверить. Боюсь, Эбби убедит их.
Баттерфилд набрасывал числа на листке бумаги.
– И что бы ты предпринял, Джон?
– Надо предложить Горну открыть сундук и положить конец пересудам.
– И потерять его доверие? – возразил капитан. Он открыл свои математические таблицы, и у меня голова пошла кругом от вереницы цифр.- Нет, лучше оставим все как есть.
– И что будет дальше?
– Я думаю, все утрясется. – Он вел пальцем по колонкам чисел. – Нашего мистера Эбби задевает, что команда его ни во что не ставит. Поэтому он и на Горна злится.
Капитан снова углубился в вычисления. По угловым показаниям секстанта он определял наше местоположение, и мне это казалось колдовством. Двадцать дней подряд он пытался преподать мне эту науку, но я всегда был слаб в математике и ничему не научился, В конце концов мы прекратили занятия. Сейчас я впервые присутствовал при его работе с показаниями секстанта с того дня, как Горн поднялся на борт.
Я следил за ним и ждал того момента, когда он схватит карандаш, сделает на карте отметку и скажет мне: «Раз, два, три, вот где мы, посмотри!» Очень часто обращался он ко мне таким образом раньше.
Но в этот раз в его голосе слышалось сомнение:
– Или где-то рядом, надеюсь.
Я посмотрел на карту и увидел, что крестики на ней вели себя странно. Сначала, от Ла-Манша, они шли к югу и к западу четко и регулярно, но потом следовал скачок в сторону и регулярность нарушилась. Отсчитав от последнего крестика назад, я увидел, что порядок нарушился в тот день, когда из-за Маджа сломался секстант.
– Вы знаете, где мы находимся?
– Неточно,- признал Баттерфилд, – Секстант врет.- Баттерфилд ткнул карандашом в последний крестик.- Видишь? Он говорит, что мы здесь, но я знаю, что это не так.
– Где же мы тогда?
Он отхватил карандашом обширный участок вокруг крестика:
– Где-нибудь в пределах этого кружка. Но это не так уж и важно. Куда-нибудь да приплывем.
Я потряс головой, чувствуя легкое головокружение:
– А почему они дальше друг от друга?
– А ты как думаешь?
– «Дракон» идет быстрее, – сообразил я.
– Правильно.
– Мы летим с закрытыми глазами, – ужаснулся я.
Он улыбнулся:
