Мужчина какое-то время смотрел на Джинни открыв рот, а затем быстро заправил рубашку.
– Ты Вирджиния? – спросил он наконец.
– Ага, – ответила она. – Я имею в виду, да. Это я. Я Джинни. Откуда вы знаете? – В этот момент она явственно услышала, насколько сильно отличался ее акцент.
– Просто догадался, – произнес мужчина, задержав взгляд на ее рюкзаке. – Я Ричард.
– Я Джинни, – зачем-то повторила она, побледнев, и резко тряхнула головой, как будто хотела, чтобы кровь снова прилила к щекам.
Ричард заколебался, не зная, что делать дальше. Затем протянул руку к рюкзаку:
– Хорошо, что ты застала меня. Я не знал, когда ты придешь. Даже не был уверен, что вообще придешь.
– Ну, вот я здесь, – сказала Джинни.
Они кивнули друг другу, и тут Ричард произнес:
– Тебе надо войти.
Он открыл дверь пошире и поморщился, забрав у Джинни пурпурно-зеленый рюкзак.
Ричард быстро провел экскурсию, и Джинни поняла, что это был самый обыкновенный дом 54а на Пеннингтон-стрит – не поселение художников, не коммуна и не социологический эксперимент. Обставлен он был вполне типично, как будто всю мебель заказали из одного каталога: столы и стулья в темно-синих и черных тонах, ковер с низким ворсом; на стенах ничего не висело.
В конце концов они оказались в небольшой солнечной комнате.
– Здесь жила Пег, – сказал Ричард.
Но Джинни могла бы догадаться и сама. Все в этом помещении было почти так же, как в квартире над ресторанчиком «Лапша на 4-й стрит». Джинни даже стало не по себе. И дело было даже не в мебели, а в атмосфере. Розовая поверхность стен почти полностью скрывал коллаж из… мусора. (Когда мама Джинни злилась на свою младшую сестру, она комментировала привычку тети Пег собирать мусор: «У нее на стенах мусор других людей!»)
Это был не противный пахнущий мусор со свалки, а ярлычки, вырезки из старых журналов, этикетки. Если бы кто другой попытался сделать нечто подобное, то результат получился бы невообразимым и тошнотворным. Но тетя Пег упорядочила бумажки по цвету, стилю печати и картинкам, так что все выглядело естественно и несло в себе скрытый смысл. На одной стене висел постер, который Джинни узнала: изображение молодой женщины, одетой в элегантное синее платье. Она стояла за мраморной барной стойкой, а позади теснилось множество бутылок. В зеркале отражалась толпа, люди смотрели представление. Сама же женщина выглядела скучающие.
– Это Мане, – сказала Джинни. – Картина называется «Бар „Фоли-Бержер“».
– Правда? – Ричард удивленно моргнул, будто прежде не замечал этого постера. Словно извиняясь, он добавил: – Красивая, наверное. Красивые… цвета.
«Невероятно», – подумала Джинни. Теперь он, возможно, думал, что она какой-то ботаник-искусствовед и приехала сюда только потому, что переросла лагерь для ботаников-искусствоведов. Она знала только название и автора этой картины, потому что в квартире у тети Пег была такая же.
Ричард все еще безразлично смотрел на постер.
– Я тоже об этом мало знаю, – сказала Джинни. – Все нормально.
– Ох. Точно. – Он, казалось, слегка успокоился. – Ты выглядишь уставшей. Может, хочешь отдохнуть? И снова извини, если бы я знал, когда… но ты здесь, поэтому…
Джинни посмотрела на кровать с лоскутным одеялом. Тетя Пег сама его сшила. Подобные вещи, сшитые кое-как из плохо сочетающихся лоскутков, были разбросаны по всей ее квартире. В этот момент Джинни очень сильно захотелось растянуться на этой постели.
– Ну, я… мне надо идти, – сказал Ричард. – Может, хочешь со мной? Я работаю в «Харродс». Это большой универмаг. С него вполне возможно начать осматривать Лондон. Пег любила «Харродс». Со всем остальным можем разобраться позже. Что скажешь?
– Конечно, – ответила Джинни и в последний раз с грустью посмотрела на кровать. – Идем.
«Харродс»
Во время поездки на метро Джинни боролась со сном. Они попали в утренний час пик и были вынуждены стоять. Ритмичное движение поезда убаюкивало, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы удержаться на дрожащих ногах и не свалиться на Ричарда.
Ричард рассказывал обо всем, что можно было увидеть на каждой из многочисленных остановок: и о значительном (о Букингемском дворце, Гайд-парке), и о совсем несущественном (о его дантисте, об отличной тайской еде навынос). Его голос сливался с гулом толпы. От голосов, говорящих на британском английском, у Джинни кружилась голова. Ее взгляд скользил по рекламным постерам на крыше вагона. И хотя язык вроде был похож на ее, однако многие надписи остались непонятными. Казалось, каждая из них содержала в своей основе шутку, понятную только жителям этой страны.
– Ты очень похожа на Пег, – вдруг произнес Ричард, привлекая внимание спутницы.
И это в какой-то степени было правдой. По крайней мере, волосы у Джинни и Пег были одинаковыми – длинными и глубокого шоколадного цвета. Только вот тетя была пониже, с изящной фигурой и царственной осанкой, из-за чего многие думали, что она балерина. Черты ее лица были очень утонченными. Джинни же была довольно пышной, высокой и не могла похвастаться статью.
– Наверное… – протянула она.
– Нет. Правда, похожа. Это удивительно… – Он повис на поручне и пристально посмотрел на нее. Этот взгляд как будто проник в ее затуманенное усталостью сознание, и она вдруг поняла, что тоже внимательно изучает Ричарда.
Удивившись, они оба одновременно отвернулись.
Всю оставшуюся дорогу до станции «Найтсбридж» Ричард хранил молчание.
Они выбрались на суматошную лондонскую улицу. Дорога была забита красными автобусами, черными такси, мотоциклами… По тротуарам сновали люди. Джинни захлестнуло возбуждение, волной смыв усталость.
Ричард повел ее за угол – к длинному зданию. Массивные стены из золотисто-красного кирпича украшали декоративные карнизы, крышу венчал купол. В огромных окнах, затененных зелеными навесами, были выставлены одежда, духи, косметика, плюшевые игрушки и даже машины. Повсюду виделись золотисто-коричневые буквы, составляющие слово «Харродс». Ричард провел Джинни мимо парадных дверей, у которых стоял швейцар, завернул в укромный уголок рядом с огромным мусорным баком.
– Ну вот, – сказал Ричард, показывая на дверь с надписью «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА». – Мы войдем через служебный вход. Здесь немного шумно. «Харродс» – важная достопримечательность. Его посещают тысячи людей за день.
Они вошли в ослепительно-белый вестибюль с несколькими лифтами. На вывески возле двери были перечислены все отделы и написано, на каком этаже каждый из них находился. Джинни задалась вопросом, правильно ли она все поняла. «Обслуживание вертолетов „Эйр Харродс“», «Реактивные самолеты „Эйр Харродс“», «Перетяжка теннисных ракеток», «Настройка фортепиано», «Седельное снаряжение», «Укладка собак» – все это звучало странно.
