Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Энергичный и бесшабашный Нестор примкнул к террористам, которые называли себя анархистами. Его привлекло непонятное слово «экспроприация», что оказалось обыкновенным грабежом.
В 1910 году Махно был арестован и приговорен к смертной казни через повешение. Не одни сутки Нестор промаялся в камере смертников, находился в постоянном напряжении: ну, когда, когда… А шел ему всего двадцать первый год. Такие муки, когда нервы натягиваются до предела при каждом шорохе, не могли не отразиться на психике. Террористов помиловали: заменили смертную казнь заключением в Бутырской тюрьме. Здесь Махно продолжал «самоутверждаться». Вел себя вызывающе, буянил, за что его даже заковывали в кандалы. В перерывах между отсидками в карцере Спокойный (кличка Махно в тюрьме) читает труды Бакунина и Кропоткина. На свободу в первые дни Февральской революции Махно выходит уже убежденным анархистом.
И. И. Махно
Он не усомнился в своем выборе даже после встречи с Лениным. Наоборот, он очень быстро понял, что большевики обманули народ. Как написал «батька» в своих «Воспоминаниях», партия Ленина «оседлала революцию», всеми средствами стараясь остаться у власти. Махно видел цели 1917 года в другом.
12 марта 1917 года Нестор вернулся в Гуляйполе. Здесь он начал создавать свою «черную гвардию». Первый отряд состоял из 60 человек, наводивших ужас на местных богатеев. Но представлять Махно бессердечным убийцей, ни во что не ставящим человеческую жизнь, было бы преувеличением.
На одном из митингов разгоряченная толпа решила расправиться с бывшим полицейским приставом Гуляйполя Ивановым. За несчастного вступился Нестор Иванович. Махно вообще до определенного момента выступал против террора.
Некоторые оценки в «Воспоминаниях» Махно выглядят настоящим откровением: «Я говорил своим товарищам, что для революции было бы лучше, если бы большевики и левые эсеры не создавали блока, ибо среди них нет той идеи, которая удержала бы их от стремления властвовать над революцией, и это их в конце концов столкнет между собой, и они своим взаимоистреблением принесут много зла для революции. Уже теперь, говорил я друзьям, видно, что свободой пользуется не народ, а партии. Не партии будут служить народу, а народ – партиям».
Революция для Махно была средством уничтожения государства как такового. Анархисты считали, что только сам народ решает, как ему быть.
С осени 1917 года в районе Гуляйполя возникает ряд сельскохозяйственных коммун. Четыре из них организовывал непосредственно Махно. Каждая коммуна насчитывала 100–300 человек, в нее входил примерно десяток крестьянских семей. Земли брали ровно столько, сколько могли обработать. Орудия труда и «животина» распределялись «всем миром», для чего существовали районные съезды земельных комитетов. В коммуне для всех был общий стол. Если кто-то хотел питаться отдельно, то ставил в известность членов коммуны. От работы никто не увиливал. Кстати, и сам Нестор Махно участвовал во всех сельскохозяйственных работах. Руководителей у коммун не было – все рядовые. Стратегические направления ведения хозяйства вырабатывались общими совещаниями.
Коммуны просуществовали недолго и были разогнаны Красной армией. Тогда Махно взялся за оружие. Для защиты «своей» анархии он создал хорошо организованную, мобильную армию, которую недруги боялись и называли «бандой».
Большинство крестьян Гуляйпольского района было на стороне махновцев, которые защищали и от немцев, оккупировавших часть Украины, и от петлюровцев, и от белых, и от красных. Неудивительно, что на Махно началась настоящая охота.
Большевики (в частности, Троцкий) считали, что лучше отдать всю Украину Деникину, чем допустить распространение махновщины.
Для ликвидации «главаря банды» при Всеукраинской Чрезвычайной комиссии была создана специальная группа, куда набирались налетчики, приговоренные к расстрелу. Им обещали свободу в случае выполнения задания.
В июне 1920 года в расположение махновцев ЧК послала двух убийц: Федора Глушенко и Якова Костюхина по кличке «Яшка дурной». Но авторитет Махно был так велик, что в последний момент Глушенко одумался и пришел к «батьке» с повинной.
Входя в село или город, большевики брали заложников и расстреливали их, как «сочувствовавших бандитам». Белогвардейцы и петлюровцы пытались одолеть повстанческую армию военной силой. Еще в 1918 году петлюровцы совместно с немцами организовали особый отряд для уничтожения Махно. В районе села Большая Михайловка атаман с тридцатью бойцами был окружен спецотрядом, в котором насчитывалось около тысячи штыков. Со словами «вот здесь-то мы и должны умереть…» Нестор Иванович повел «хлопцев» в атаку. Они не только прорвались, но и разгромили спецотряд. После этого случая все партизаны (они себя и так именовали) решили звать Махно «батькой».
Вообще повстанцы часто выходили победителями в боях, где противник имел значительное численное превосходство.
Успехи повстанческой армии не были случайными. Махно обладал незаурядным полководческим талантом. В лучшие времена его войско состояло из нескольких прекрасно организованных полков кавалерии и пехоты. Причем пехотинцы передвигались на тачанках (это не просто телега, а легкий рессорный экипаж). Это позволяло армии делать по 60–70 верст в день, а когда нужно, и сто. Поэтому удары всегда были для противника внезапными. Можно смело сказать, что махновская пехота – прообраз современных моторизованных частей.
В течение лета 1920 года махновцы дважды вступали в бой с частями белых. Но в тыл им наносила удары Красная армия. Махно понял: при борьбе на два фронта его полки будут разбиты, поэтому пошел на союз, предложенный большевиками.
Сколько было описаний того, как мужественные красноармейцы осенней ночью форсировали Сиваш. Но оказывается, через «холодные воды Сиваша» переправлялись не только «красные герои», но и «бандиты „батьки“ Махно».
20 ноября 1920 года появляется приказ командующего Южным фронтом Фрунзе. Суть в следующем: Врангель разбит, следовательно, задача партизанской армией выполнена, и она подлежит расформированию, бойцов распределить по другим частям Красной армии. Махновцы такому приказу не подчинились. Тогда следует очередная директива Фрунзе: «С махновщиной надо покончить в два счета». И в тыл отрядам «батьки» ударили четыре армии. Трем тысячам повстанцев ежедневно приходилось принимать бой с 10–15 тысячами красноармейцев. Лихая конница Махно была разгромлена еще раньше, как только взяли Симферополь. Ничего не подозревавших махновцев окружили, и из 1500 кавалеристов прорвались только 250 человек… Несмотря на огромное численное превосходство, частям Красной армии не удалось добиться полного успеха. Последняя «охота» на Махно окончилась неудачей. «Батьке» с семьюдесятью восемью бойцами удалось уйти в Румынию, затем Нестор Иванович вместе с женой Галиной Кузьменко перебрался в Польшу, где местные власти определили супругов в концлагерь.
После суда Махно был освобожден. Дальнейшие сведения о его судьбе отрывочны: перебрался в Германию, затем в Париж, где прожил 10 лет. Жена работала прачкой, «батька» занялся литературным трудом. Умер Махно в 1934 году.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
