Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
– Погодь, погодь, – прервал я поток непонятного гонева. – А вас тут много?
– Ну… в Углегорске тысяч уже семнадцать – восемнадцать, наверное. И в других городах живут. В окрестностях. На область тысяч пятьдесят наберется, я думаю.
– И все из двухтысячного? – уточнил я.
– Точно, – кивнул он. – Только дни разные. В какой день ты сюда попал, в такой и оттуда провалился. Сегодня двенадцатое октября там было?
Он ткнул перемазанным в масле указательным пальцем в потолок машины, словно подразумевая, что я свалился сюда с небес.
– Двенадцатое, – осторожно подтвердил я. – Октября.
– А я сюда три года назад попал, четырнадцатого ноября. Двухтысячного.
– Не наступило же еще… – растерялся я.
– Это у тебя не наступило, – опять ухмыльнулся он. – А у меня еще как наступило, три года назад.
– Погоди, погоди, – попробовал я зайти с другой стороны. – Ты что, хочешь сказать, что в двухтысячном в стране тысячи людей пропали? Десятки тысяч? И никто не чухнулся?
– Не, не так, – покачал он головой. – Все было не так.
– А как?
– Пропадает людей немного. А вот вариантов действительности, из которых они пропадают, бесконечное количество.
– И…
– И все они, кто провалился в двухтысячном, сыплются сюда. Как в помойку. Он так и говорит, что мы в помойке времен и миров. Поэтому и Отстойником назвали вроде как.
– А тут же жил кто-то? Они-то где? – чуть не закричал я, чувствуя, как извилины начали заплетаться веночком вокруг мозга.
– А вот этого не понял никто, – сказал он. – Тут по календарям, машинам, станкам и прочему – сорок восьмой год. Одна тыща девятьсот сорок восьмой. А если смотреть по тому, насколько все это состарилось, то получается, как понимающие люди говорят, что оно все без присмотра было лет пять-семь, не больше. А то и меньше.
– Понятно, – кивнул я и добавил: – Хотя ни фига не понятно.
– Мне оно тоже так, – проявил солидарность Федя. – Хоть я уже три года здесь. Почти: четырнадцатого ноября как раз три будет.
Федя замолчал, а я задумался так, что дальше некуда. Нет, с теорией множественности миров у меня проблем нет, я в любую теорию поверю, если она получит зрительное подтверждение – вроде как то, что сейчас получила. Вот как я в одном месте в сарай вошел, а в другом из него выбрался. Видел я такое раньше? Нет. А сейчас? Сейчас увидел. И даже поучаствовал, – чего же теперь не верить?
Правда, пока особой разницы с моим миром я не вижу: Федя ведь и гнать пургу может, развлекаться, импровизируя на ходу. Принял меня за бродячего психа, везет до психушки, а попутно прикалывается. Почему нет? Или просто за дурака принял: у меня морда так себе, вроде бандитской, что сразу за академика примут – никак не грозит. Хотя сейчас можно: сам открой академию – сам в ней и будь академиком. Без проблем, теперь таких много. Был завхозом на метизном заводе, уволили – стал академиком.
Хотя… кто на таких старых машинах просто так катается? Им место в музее, где с последнего экземпляра смотрители пылинки сдувать будут. И вот оружие, автомат этот, который пистолет-пулемет и который над головой висит. Я его сначала за ППШ принял, потом за ППС, да, видать, ошибся. Так вообще похож на ППШ – такой же штампованный дырчатый кожух на стволе, у дульного среза с наклоном, компенсатор это, чтобы не подбрасывало, тут все нормально. А вот дерева и нет почти, если не упоминать странное небольшое цевье под стволом и рукоятку управления огнем. Вместо деревянного приклада – откидной плечевой упор из гнутого стального прутка – выглядит грубо, но прочно.
И не диск, а рожок, к тому же придвинут близко к рукоятке управления огнем. Сильно придвинут. А рукоятка управления огнем как раз смещена вперед, и стоят рядом друг с другом, совсем как в «калаше». Ствол длиннее получился – это хорошо, пожалуй. Или просто так выглядит.
Да и вообще, о чем это я? Кто в мое время будет с пистолетом-пулеметом открыто кататься и на первых встречных его направлять? Это же срок с ходу.
– Слушай, что это у тебя?
Федя поднял глаза к потолку, опять ухмыльнулся и сказал:
– Если верить тутошним наставлениям, то пистолет-пулемет конструкции Шпагина образца сорок третьего года. А я про такого Шпагина и не слыхал.
– Ты чего? – удивился я. – Шпагин в Великую Отечественную своим автоматом прославился, как не знать можно?
– Видишь? Сие и означает, что мы с тобой из разных слоев. Про Великую Отечественную слышал. Здесь. И вот про Шпагина тоже уже здесь узнал. А у нас такого не было – ни Отечественной, ни Шпагина. Понял как? Англия с Германией воевали – и все.
– О-па…
– Ага, срослось одно с другим… Ничего, привыкнешь. Тут оно как бывает: вроде даже по слоям реальности земляки встретятся, из одного места, а потом раз – и что-то вылезает. И чаще всего получается, что все из разных.
– Во как… Машина трофейная, что ли?
– Ага, «опель-блиц». Слышал про такой?
– Че-то слышал… вроде, – кивнул я.
– Хороший шарабан, мне нравится. Техника трофейная, но так и своя есть, и американская – те вроде как помощь сюда поставляли, много ее. Оружие ихнее попадается еще.
– Слушай, Федь, – решил я еще о важном спросить, – а куда везешь-то меня? Не, я понял, что в Углегорск, а там-то куда?
– В контору по распределению таких, как ты, – ответил он сразу. – Или как мы, потому что других здесь нет – есть только те, кто сюда раньше попал и кто позже. Выяснят, кто ты такой и как сюда попал, с работой помогут, с жильем на первое время. А дальше… дальше начинай жить здесь, как мы все.
Перехватив мой взгляд, он усмехнулся, махнул рукой и добавил:
– Да нормально, жить можно, это тебе не Аляска, где одна баба на сто старателей была, тут все в пропорции.
Я так понял, что Федя высказался о наиболее существенном, на его взгляд. А что, вопрос тоже важный. Но не порадовал. Нет, все понятно, но вот не порадовал.
– Федь, а обратно отсюда – никак? – с робкой надеждой уточнил я.
– Никак, Володя, – твердо ответил он и головой помотал. – Никто отсюда не уходил обратно. Да это еще полбеды, Отстойник этот самый не зря за тот свет полагают. И не за рай. Я что, по-твоему, автомат просто так с собой вожу?
– А… есть причина? Криминал? Хищники?
– Есть криминал, – согласился он. – И хищники тоже попадаются. А теперь вон туда глянь.
Он показал рукой на темные, тяжелые тучи, висящие за лесом низко над землей, скорее даже, лежащие на земле и поднимающиеся от нее в невероятную высь. Жутковатое зрелище вообще-то, неприятное и непонятное, если честно. Не зря мне в ту сторону идти не хотелось.
– Буря там, что ли? – прищурился я, вглядываясь.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
