Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 6
- Я совершенно не чувствую ее.
Он подходит к стенному шкафу, открывает его, достает из него пальто, в котором она приехала в клинику и вынимает из его кармана ее кошелек. Она панически боится воров. Она просто помешалась на них с тех пор, как услышала от бывшей своей соседки по палате, что у одной пожилой дамы в старом крыле клинику украли пятьсот долларов, которые она прятала в тапочке. Она уже несколько раз рассказывала ему об уборщицах, которые готовы слямзить буквально все, что плохо лежит, особенно у спящих больных. Его мать вообще стала помешана слишком на многом. Однажды она рассказала ему дрожащим голосом об одном человеке, который якобы зашел как-то поздно ночью в ее палату и, спрятавшись под кровать, просидел там до утра, а потом так же тихо ушел. Это конечно можно было объяснить действием многочисленных транквилизаторов, которыми они ее пичкают. Но главная причина, без сомнения, в том, что у нее наметились явные нелады с психикой. Просто паранойя какая-то. Вообще-то здесь самое настоящее разгулье для наркоманов - таблетки можно без труда стащить из аппараторской в конце коридора, которая почему-то никогда не запирается. Может быть, это сделано даже нарочно. Приближение смерти не так, наверное, трагично, когда находишься под мягким черным одеялом транквилизаторов. Чудеса современной науки.
В кошельке кроме денег лежат еще и ее таблетки. Он возвращается с ними к кровати, садится на стул и открывает его.
- Дать тебе что-нибудь отсюда?
- О, Джонни, я не знаю...
- Выпей что-нибудь. Может, тебе станет легче.
Ее левая рука медленно отрывается от простыни и, окачиваясь, поднимается как поврежденный вертолет. Она неуверенно подносит ее к кошельку и, опустив пальцы внутрь, достает оттуда упаковку каких-то таблеток.
- Отлично! Молодец! - аплодирует Джонни.
Но она отворачивает лицо, вернее глаза, в сторону и произносит плачущим голосом:
- В прошлом году я могла поднять этими руками два полных ведра воды.
Ну, вот и время. Нужно делать это сейчас. В палате очень жарко, но на лбу у него выступает холодная испарина. "Если она не попросит сейчас аспирин, - думает он, - то я НЕ СДЕЛАЮ ЭТОГО. Не сегодня". Но он знает, что если не сегодня, то, значит, уже никогда.
- Ну ладно, Джонни, дай мне пару моих пилюль, - говорит она, с опаской косясь на полуприоткрытую дверь.
Она всегда просит его об этом именно так, слово в слово. Как заядлый наркоман. Но старается не выходить, однако, за рамки предписаний врача. Разве что совсем немного. Ведь она потеряла слишком много веса, да и здоровья тоже, и боится "перебрать", точно так же выражались и они с приятелями, когда баловались в колледже разными наркотиками. Ведь при ослабленном организме очень легко не рассчитать дозировку и оказаться на волосок от смерти. А можно и "перебрать". Одна лишняя таблетка или ПИЛЮЛЯ - и ты за гранью. Как раз это, говорят, и случилось с Мерилин Монро.
- Я привез тебе кое-какие пилюли из дома.
- Да?
- Очень хорошее болеутоляющее.
Он вытаскивает коробочку из кармана и протягивает, чтобы показать ей. Она может читать только с очень близкого расстояния, да и то различает только крупные буквы.
- Я уже принимала Дарвон раньше. Он не помогает мне.
- Здесь концентрация выше.
- Выше концентрация? - переспрашивает она, медленно переводя взгляд с коробочки на него.
В ответ он только глупо улыбается. Говорить он уже просто не может. Точно так же было, когда он впервые узнал женщину на заднем сидении автомобиля его друга и вернулся домой уже очень поздно. Когда мать спросила его, как он провел сегодня время, он точно также глупо улыбался ей в ответ, как и сейчас.
- А я смогу их разжевать?
- Не знаю. Думаю, что их можно просто проглотить.
- Ну, хорошо. Только смотри, чтобы никто ничего не увидел.
Он вынимает из коробочки пузырек, открывает пластмассовую крышечку и вытаскивает из него ватку, прикрывающую пилюли сверху. Смогла бы она проделать все это практически одной левой рукой, которая, к тому же, болтается в воздухе, как поврежденный вертолет? Поверят ли они этому? Он не знает. Может быть, об этом даже никто и не задумается. Кому какое дело, в конце концов.
Он вытряхивает на ладонь шесть капсул и украдкой наблюдает за тем, как она смотрит на него. Это много. Слишком много. Даже она должна поминать это. Если она скажет сейчас что-нибудь об этом, он сейчас же ссыплет все обратно и даст ей одну обычную болеутоляющую таблетку, применяемую при артрите.
По коридору быстрым шагом проходи сестра, и он, замерев, быстро отгораживается от нее спиной. Каблучки процокали мимо. Руки, пытающиеся собрать капсулы вместе, трясутся,
Его мать не говорит ничего и только смотрит на пилюли, ни о чем не подозревая, как если бы это были просто обычные пилюли.
- Ну, давай, - говорит он ей своим обычным голосом, как ни в чем не бывало, и вкладывает первую капсулу ей в рот.
Она пытается разжевать желатиновую оболочку беззубыми деснами и морщится.
- Что, горькие?
- Да нет, не очень.
Он даст ей следующую пилюлю, еще одну... Она все так же мусолит их деснами перед тем, как проглотить. Четвертая... Отпив глоток воды через трубочку, она улыбается ему и он с ужасом видит, как ядовито-желтым стал ее язык. Если с силой надавить ей сейчас на живот, а еще лучше ударить по нему, то ее вырвет и смерть, которую она проглотила только что, окажется на простыне. Но он не может. Он никогда не мог ударить свою мать.
- Посмотри, пожалуйста, ноги вместе?
- Проглоти сначала еще вот эти.
Он дает ей пятую пилюлю... И шестую... Потом смотрит, вместе ли ее ноги. Вместе.
- Я, пожалуй, посплю немного, - говорит она.
- Ол райт. А я пойду попью.
- Ты всегда был очень хорошим сыном, Джонни. уголком простыни он тщательно стирает с пузырька отпечатки своих пальцев и ставит его в коробочку, проделав то же самое и с ней. Коробочку он вкладывает обратно в кошелек, а крышку от пузырька оставляет на тумбочке, не забыв потереть и ее. Кошелек он тоже кладет на тумбочку, хладнокровно рассуждая при этом: "ОНА ПОПРОСИЛА МЕНЯ ДОСТАТЬ ЕЙ КОШЕЛЕК ИЗ ПАЛЬТО, ЧТО ВИСИТ В СТЕННОМ ШКАФУ. Я СДЕЛАЛ ЭТО ПЕРЕД САМЫМ СВОИМ УХОДОМ И ХОТЕЛ ПОМОЧЬ ЕЙ ВЫТАЩИТЬ ОТТУДА ТО, ЧТО ЕЙ БЫЛО НУЖНО, НО ОНА СКАЗАЛА, ЧТО СПРАВИТСЯ САМА И ПОПРОСИТ ПОТОМ СЕСТРУ ПОЛОЖИТЬ КОШЕЛЕК ОБРАТНО".
Он выходит из палаты и, быстро дойдя до питьевого фонтанчика, жадно припадает к нему губами. Над фонтанчиком висит зеркало и, выпрямившись, он пристально и долго смотрит в него на вой язык.
С замиранием сердца он возвращается в палату и видит, что она уже спит. Руки беспомощно разбросаны по простыне. Вены на них пульсируют то сильно, то едва заметно и очень неритмично. Он целует ее в лоб. Ее веки слабо вздрагивают, но не открываются.
Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 6
