Темная полоса северной недоброй воды, надвое рассекающая горные хребты, была пуста — паром ушел. У причала скопилась небольшая очередь — не то что в былые времена; один обшарпанный грузовичок, легковушка да парочка отблескивающих черным лаком и хромированной арматурой мотоциклов. Конструкция их не изменилась, пожалуй, с позапрошлого века — владельцы и так считали их совершенством. Я опустил стекло и высунулся в окошко — в лицо мне тут же ударил холодный солоноватый ветер с моря.
— Эй, приятель, — окликнул я вахтенного, который, натянув на голову капюшон дождевика, лениво прогуливался взад-вперед по причалу, — паром когда будет?
— Часа через два, не раньше, — мрачно ответил тот, — он по ночам ходит редко.
Я огляделся. Огни у автомобилей были погашены, мотоциклы подставляли небу пустые седла. Видимо, владельцы нашли себе поблизости гнездышко поуютней, чем причальные доски.
Я вновь окликнул мрачного стража переправы.
— Может, подскажешь, где тут можно переждать и выпить чего-нибудь горяченького?
— Опять выпить, Олаф? — забеспокоился Карс. — Может, на сегодня хватит?
— Кофе, парень, — успокоил я его, — я имею в виду кофе. Я ведь за рулем, верно?
— Вот это меня и беспокоит, — сказал Карс.
— Говорю тебе, все в порядке. И дама замерзла…
— Обо мне не волнуйтесь, — отозвалась Сандра.
— Пошли-пошли, — сказал я, — я угощаю. Так куда подгребать?
Смотритель неопределенно махнул рукой куда-то в сторону; там, на урезе воды, расположилась низкая одноэтажная постройка, из смутно освещенных окон, перекрывая нестройные голоса, доносилось разухабистое завывание музыкального автомата. Приятное местечко, одним словом, уютное такое…
Я оставил своего верного конька дожидаться в молчаливой очереди таких же стальных зверушек, а сам выбрался на мокрый настил и потопал на звуки музыки. Спутники мои последовали за мной. Карс благоразумно заткнулся — все, что считал нужным, он уже высказал в машине, а когда приходится общаться с внешним миром, всем заправляю я, а он — на подхвате. Это обычная практика такой вот совместной работы, насколько мне известно.
Сандра шла рядом со мной, откинув голову и засунув руки в карманы. Ее изящные ноги, обутые в низкие сапожки, уверенно ступали по настилу. Выглядела она привлекательно — даже очень, — словно яркая тропическая птица ненароком залетела в наши унылые края, и в глубине души у меня шевельнулось смутное, но недоброе предчувствие — уж слишком обращала на себя внимание ее экзотическая красота.
Я толкнул тяжелую дверь и вошел внутрь; в помещении было полутемно и дымно, я уже подошел к стойке бара и лишь тогда понял, что предчувствия мои оправдались. Сам виноват — профессионал должен прислушиваться к внутреннему голосу.
У стойки расположились Ангелы Ночи. Это их мотоциклы стояли на причале.
Ангелы — крутые ребята. Они носятся по матушке-Земле на своих железных конях, нигде не задерживаясь надолго. Туги страшны тем, что невидимы, что разят исподтишка, не угадаешь, кем может оказаться тихий и незаметный тип за соседним столиком в баре или доброжелательный попутчик в автобусе; но Ангелы Ночи — те никогда не маскируются. Они наводят страх одним своим видом. Затянутые в черную кожу, татуированные, вооруженные до зубов, одним только своим именем они наводят страх на живущих в отдалении мирных скотоводов и владельцев лососевых ферм.
Их было пятеро. Пятеро здоровенных бритоголовых мужиков в кожаных жилетках на голое тело расселись у стойки как хозяева, тогда как шофер грузовичка и еще один типчик, видимо водитель малолитражки, робко жались в темном углу и явно чувствовали себя неуютно.
Шкурой чую драку, но тут уж ничего не поделаешь, ретироваться поздно. Стоит лишь повернуться к этим типам спиной, как в них тут же просыпается инстинкт хищника, преследующего беззащитную жертву. Я покосился на своих. Они держались хорошо, спокойно, словно ничего не замечали. Я подошел к стойке и постучал монетой по исцарапанной пластиковой поверхности. Тихий неприметный бармен возник бесшумно, как летучая мышь. Я перебросил через стойку десять крон, и он проявил неожиданную ловкость, поймав монету на лету.
Я заказал себе двойное виски и повернулся к Сандре.
— Что вы будете пить, доктор?
— Пожалуй, шерри, — ответила она.
— Шерри для дамы и имбирного пива джентльмену.
Кадары не слишком западают на алкоголь, но пиво почему-то любят.
Бармен кивнул и деловито удалился.
— «Джентльмену», — послышался издевательский голос.
Я обернулся.
Рядом со мной возник один из Ангелов — здоровенный бугай с накачанными мышцами. Встретив мой взгляд, он словно ненароком толкнул меня плечом — не будь я готов к чему-то в этом роде, я отлетел бы к противоположной стене.
— Не нравится мне этот джентльмен, — сказал он с ухмылкой, — а вот дамочка, наоборот, нравится. Верно, ребята?
Те с готовностью загоготали.
— Может, дашь попользоваться?
— Олаф, — тихонько сказал Карс у меня за спиной, — мы, кажется, опять влипли.
— Не впервой, — отозвался я сквозь зубы.
Я небрежно расстегнул плащ, выставив кобуру на всеобщее обозрение, и стал ждать развития событий.
Оно не замедлило последовать. Особый отдел саморекламой не занимался, а оружие сейчас носили многие — на него даже специального разрешения не требовалось, нужно же людям как-то обороняться, поэтому громилу вид оружия не слишком насторожил. Таких обычно нелегко испугать — для этого у них недостаточно фантазии. Им просто в голову не приходит, что найдется кто-нибудь еще покруче. А потому он неторопливо, вразвалочку подошел к Сандре и опустил лапу ей на плечо. Что меня всегда поражало в таких вот молодчиках — это их самоуверенность. У них и сомнение не закрадывается в том, что любая особа женского пола в возрасте от десяти и до девяноста с лишком будет от них в восторге. Казалось, и Сандра не исключение — она нежно поглядела на затянутого в черную кожу бугая своими медовыми глазами и на краткий миг прильнула к нему — на очень краткий миг, потому что он тут же охнул и сложился пополам.
Прежде чем он успел опомниться, я двинул его рукояткой пистолета в ухо — и он отрубился уже надолго.
И тут началась потасовка.
Малый, которого я вырубил (не без помощи доктора Перелли), несмотря на свои внушительные габариты, был «шестеркой», мелкой сошкой, а теперь на меня пошел их вожак. Я сразу засек, кто у них тут заправляет, — этого требовала элементарная предосторожность, — у него и реакция была побыстрее, и повадка пожестче, а взгляд напоминал рыщущие глаза жестокого и быстрого хищника. В таких вот бандах на несколько тупых исполнителей всегда найдется один мужик с воображением — он-то и правит бал.
Я увидел, как он молниеносным движением татуированной руки выхватил скрытый полураспахнутой кожаной жилеткой обрез, и уже напряг мышцы, готовясь опередить его, как кто-то опередил меня. Раздался тихий, почти незаметный в общем гаме хлопок — и на груди вожака Ангелов Ночи расцвело красное пятно, а сам он начал медленно клониться вперед и наконец упал, уткнувшись головой в сапожки Сандры. Второй было тоже дернулся за оружием, но не успел. Карс с завидной ловкостью запустил ему в голову бутылкой, а пока тот соображал, что же, собственно, произошло, завел ему руку за спину, вывернув ее в суставе так, что противник взвыл от боли. Глядя на кадара, нипочем не догадаешься, на что он способен, но, если уж надо действовать, он многим тренированным бойцам даст сто очков вперед. Я не стал дожидаться, пока оставшиеся двое допрут, что на сей раз нашла коса на камень, а, подхватив табурет, обрушил его на голову ближайшего «ангелочка». Тем временем каблучки Сандры обрабатывали его напарника. Не прошло и двух минут, как все было кончено — на полу шевелились и постанывали бесформенные кучи. Сандра уже успела спрятать пистолет в кобуру и теперь поправляла прическу, а бармен наконец вылез из-под стойки, где он все это время благоразумно укрывался.
