— Вот вам повод для чего угодно. Несколько поношенный, но вполне еще годящийся. — Сказав это, привратник повесил жетон на шею Мило, потом распахнул тяжелые железные створки ворот и, низко поклонившись, махнул рукой, мол, проезжайте.
«Интересно, что тут за рынок?» — успел подумать Мило, въезжая в город, и ответ пришел тотчас — автомобильчик выкатился на широкую площадь, сплошь уставленную рядами ларьков, доверху заваленных товарами и украшенных разноцветными флажками. Поверх всего был натянут большой транспарант:
«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА РЫНОК СЛОВ».
А к ним — рысцой через всю площадь — уже поспешали пятеро джентльменов, разодетых в пух и в прах, в шелк и в бархат, и на шляпах у них — плюмажи, и на башмаках у них — пряжки, и все пятеро выстроились в ряд перед автомобильчиком, разом отерли пять лбов, прочистили пять горл, развернули пять свитков и заговорили по очереди:
— Здравия желаем!
— Наше почтенье!
— Добрый день!
— Приветик!
— Здорово!
Мило кивнул им, и они продолжили читать по свиткам:
— От имени Азбукиана Достословного…
— Короля Словаренции…
— Самодержца буквального…
— Императора существительного, прилагательного и прочая…
— Добро пожаловать к нам в королевство…
— Царство…
— Государство…
— Страну…
— Империю…
— Княжество…
— Герцогство…
— Землю…
— Территорию…
— А разве все это не одно и то же? — изумился Мило.
— Верно…
— Правильно…
— Точно…
— Так оно и есть… — ответили они в очередь и добавили хором: — Именно так!
— В таком случае, — спросил Мило, — зачем вы повторяете одно и то же разными словами — разве не проще сказать одним словом? И смысла было бы больше.
— Чушь!
— Галиматья!
— Бред!
— Ересь!
— Чепуха! — Последнее слово они выкрикнули хором и продолжили:
— Какое нам дело до смысла? Это нас не касается, — проворчал первый.
— Кроме того, — пояснил второй, — одно слово ничуть не хуже другого — так почему бы не использовать все разом?
— И не надо выбирать наилучшее, — добавил третий.
— Потому что одно — хорошо, а десять — в десять раз лучше, — грустно вздохнул четвертый.
— Судя по всему, вы не знаете, кто мы такие, — усмехнулся пятый.
И они представились в том же порядке:
— Граф Орфографии.
— Казначей Значений.
— Премьер Пример.
— Полковник Толковник.
— Фон-Барон Фонетик.
Мило кивнул, но Тактик тихо заворчал, и тогда Полковник растолковал:
— Мы — тайные советники короля, в некотором смысле его кабинет.
— Кабинет, — подхватил Казначей, — имеет следующие значения: первое — комната для уединенных письменных занятий, рабочая комната; второе — шкаф с выдвижными ящиками, застекленный шкафчик, горка, бюро или секретер, письменный стол со шкафами, ящиками и пр.; третье — совет министров, правительство.
— Из чего следует, — Полковник кивком головы поблагодарил Казначея, — что Словаренция есть прародина всех слов, и отсюда, из наших садов и огородов, они расходятся по всему свету.
— Разве слова растут в огородах? — робко удивился Мило.
— Где же им еще расти, кроме садов и огородов, — обиделся Казначей. — Мы же не говорим о дикорастущих!
Вокруг тут же столпились зеваки, чтобы поглазеть на пришельца, который даже не знает, откуда берутся слова.
— Честно говоря, — признался Мило, еще больше оробев, — я даже не подозревал, что слова вообще где-то растут.
— Но ведь деньги-то во саду ли, в огороде не родятся, правда? — ехидно заметил Фон-Барон.
— Правда. Это всем известно, — согласился Мило.
— Однако должно же там что-то расти. Почему бы в таком случае там не расти словам? — победно воскликнул Премьер.
Зеваки громко одобрили мудрый вывод Премьера и разошлись по своим делам.
— Посему, — продолжил Премьер, — единожды в неделю, согласно королевскому указу, на этой площади работает Рынок Слов. На него стекаются люди со всего света, чтобы пополнить запас слов, если им его не хватает, или продать излишки, которые им не нужны.
— А наше дело, — сказал Казначей, — наблюдать, чтобы на Рынке торговали словами должными, поскольку не должно торговать словами, не имеющими значения или вовсе не существующими.
— Например, — подхватил Премьер, — вам продали слово грбдск — попробуйте-ка его пристроить к делу!
«Да уж, заковыристое словечко», — подумал Мило, которому и без этого надоели всякие громоздкие слова, значения которых он не знал.
— Однако мы слов не выбираем, — продолжил Полковник, когда они направились к торговым рядам, — нам годится всякое, лишь бы оно значило все, что ему угодно значить. Нам все равно — умное оно или безумное.
— Ложное или сложное, — подхватил Казначей.
— Избранное или бранное, — продолжил Премьер.
— Ну, это проще простого, — ради вежливости вставил Мило.
— Чего там, — воскликнул Фон-Барон, — рылом в грязь мы… — но не успел сказать «не ударим», как споткнулся и ударился лицом в грязь.
— Зачем же так грубо? — пожурил его Граф.
