— Ты где-то здесь живешь? — Она неохотно отпустила его руку. — Прежде я никогда тебя не видела. А в лесу ты часто бываешь? Сюда вроде бы никто не должен ходить. Это наш лес.
И поспешно добавила:
— Хотя это ничего, если ты бываешь здесь. То есть я не против.
Юноша улыбнулся.
— Нет, я живу далеко и здесь бываю редко. Просто иду лесом. Но спасибо. Рад, что ты не против.
— Это хорошо, — невпопад сказала Винни. Отступив на шаг, она с важным видом опустилась на землю невдалеке и, взглянув искоса на юношу, спросила: — Сколько тебе лет?
Помолчав, он произнес:
— А тебе зачем?
— Просто… интересно.
— Ладно. Мне сто четыре года, — сказал он серьезно.
— А на самом деле? — не отставала Винни.
— Ну, если тебе так нужно, то семнадцать.
— Семнадцать?
— Ага.
— О-о, — разочарованно протянула Винни. — Семнадцать… Так много…
— Даже не представляешь, — кивнул он, соглашаясь.
Винни показалось, что он смеется над ней, но по-доброму.
— Ты женат? — спросила она.
Теперь он рассмеялся уже вслух.
— Нет, не женат. А ты замужем?
На этот раз рассмеялась Винни.
— Конечно, нет. Мне только десять. Но скоро будет одиннадцать.
— И вот тогда ты выйдешь замуж, — заключил он.
Винни снова засмеялась, склонив голову набок и разглядывая его с восхищением. А затем указала на родник:
— Хорошая вода? Я хочу пить.
Лицо Джесса Тука мгновенно стало серьезным.
— О, это… Нет… нет! — поспешно проговорил он. — Эту воду нельзя пить. Она течет прямо из земли. Наверняка очень грязная.
И он снова стал нагромождать камешки над источником.
— Но ведь ты пил, — напомнила Винни.
— Ты видела? — Он встревоженно взглянул на нее. — Ну, я… Я могу пить что попало. То есть я привык к этому. Но тебе это вряд ли будет полезно.
— Почему? — Винни встала. — Это мой родник, раз он в лесу. Я хочу пить. У меня уже в горле пересохло.
Она подошла к Джессу и опустилась на колени рядом с грудой камешков.
— Поверь, Винни Фостер, если ты выпьешь этой воды, с тобой случится нечто ужасное. Просто жуткое. Я тебе не позволю.
— Не понимаю все-таки, почему нельзя, — жалобно произнесла Винни. — Больше не могу терпеть. Ведь тебе не навредило, значит, и мне ничего не будет. Если бы папа был здесь, он бы разрешил мне.
— Ты ведь не собираешься ему об этом рассказать? — спросил Джесс. Его загорелое лицо побледнело. Он встал и твердо наступил босой ногой прямо на камешки. — Я знал, что рано или поздно это случится… И что мне теперь делать?
Едва он проговорил это, как из-за деревьев послышался шум и раздался голос:
— Джесс?
— Слава богу! — с облегчением выдохнул юноша. — Это матушка и Майлз. Они придумают, как быть.
И точно, на поляне появилась полная женщина. Она вела старую упитанную лошадь, а рядом шагал молодой человек, почти такой же красивый, как Джесс. Это была Мэй Тук со своим вторым сыном, старшим братом Джесса. И стоило ей увидеть этих двоих — Джесса, придавившего пяткой кучку камней, и Винни рядом с ним на коленях, — как она все поняла. Рука ее опустилась на грудь, сжав брошь, которая скалывала шаль, и лицо ее побелело.
— Ну, мальчики, — проговорила она, — вот и все. Вот и случилось самое страшное.
Глава 6
Как вспоминала Винни позже, следующие несколько мгновений слились для нее в одно смутное пятно. Вот она стоит на коленях, пытаясь напиться из родника, и вдруг ее хватают, швыряют, она летит, разинув рот… и вот она уже верхом на спине старой толстобокой лошади, а по обе стороны торопливо шагают Джесс и Майлз, а впереди пыхтит Мэй, таща лошадь за уздечку.
Винни часто пыталась представить, каково это — быть похищенной. Но чтобы похитители были напуганы так же, как и она сама, — такого Винни даже вообразить не могла! Ей обычно представлялись дюжие верзилы с длинными черными усами. Они набрасывались на нее, заворачивали в одеяло и тащили, как мешок с картошкой, не обращая внимания на все ее мольбы. Но сейчас не Винни, а именно они, Мэй Тук, Майлз и Джесс, умоляли ее.
— Пожалуйста, детка… пожалуйста, милая… не бойся! — кричала ей через плечо бегущая изо всех сил Мэй. — Мы… не причиним тебе вреда… ни за что на свете!
— Если закричишь… или что-нибудь такое… — повторял Джесс, — тебя могут услышать… это слишком опасно!
А Майлз сказал:
— Мы все объясним… как только окажемся подальше отсюда.
Вцепившись в седло, Винни молчала. И хотя сердце ее колотилось, а по спине бежали ледяные мурашки, к своему удивлению, она оставалась совершенно спокойной. Одна за другой в голове проносились бессвязные мысли. «Так вот оно как — ехать на лошади… все равно я собиралась сегодня сбежать… что скажут, когда я не выйду к завтраку?., вот бы жаба меня сейчас видела!., эта женщина беспокоится обо мне… а Майлз выше Джесса… пожалуй, лучше пригнуться, а то эта ветка меня собьет».
Не сбавляя шага, они приближались к опушке. Дорога, ослепительно белая на солнце, уже виднелась впереди — там, где она резко сворачивала к лугу. И там, на дороге, стоял вчерашний мужчина — тот самый, в желтом костюме, с черной шляпой на голове.
Увидев его и заметив, как он удивлен, Винни могла бы воспользоваться случаем, но почему-то даже не шевельнулась. Вместо того чтобы позвать на помощь, она просто таращилась на незнакомца, пока тот не скрылся из виду. Одна Мэй Тук сообразила, что надо что-то сказать.
— Научим нашу малышку… ездить верхом! — вот и все, что ей пришло в голову.
Только тогда до Винни дошло, что она могла бы крикнуть, помахать руками, сделать хоть что-то. Но мужчина уже остался позади, и она боялась отпустить седло, боялась оглянуться, чтобы не свалиться с лошади. А потом стало слишком поздно: взлетев на холм, они уже начали спускаться по дальнему склону.
Вскоре дорога привела их к петлявшему чуть левее мелкому ручейку, скрытому ивами и невысоким кустарником.
— Все! — воскликнула Мэй. — Привал.
