— Фактор, трактор, сектор, вектор, гектор, лектор и прожектор, фруктор, фрахтор, шахтер, махтер, бухтер, бахтер унд барахтер.
И в тот же миг на постели очутилась толстая книга с красивыми картинками — сборник сказок.
— Сказано — сделано! — сделал горделивый жест волшебник.
Илюша Кирюша смотрел на чудо во все глаза. Взял с постели тяжеленный том, полистал.
— Очень красивая книга, — сказал он и положил ее на постель. — Но у меня уже есть такая.
— Не беда! — пожал плечами волшебник. — Наколдую тебе другую, о какой ты и слыхом не слыхивал.
— Но мне нужна совсем другая сказка!
— Какая?
— Настоящая. Взаправдашняя.
— А это чем тебе не сказки? Чего тут только нет: и младший сын, который отправляется удачи искать, и привередливая принцесса, заставляющая женихов пройти самые невообразимые испытания, и бесстрашный рыцарь, готовый сразиться с семиглавым драконом, — все, чему полагается быть в сказках.
— Мура все это, — пренебрежительно отмахнулся Илюша Кирюша.
— Что значит «мура»? — оскорбился Жужик. — Какая же тогда сказка тебе нужна?
— Всамделишная.
— Заладил одно и то же. Объясни толком!
— Всамделишная сказка — то, что происходит на самом деле. Понятно?
Жужик непонимающе развел руками.
— Тогда, значит, никакой ты не волшебник, — насмешливо растянул рот Илюша Кирюша. Разве что фокусник.
Жужик вспыхнул от обиды, а мальчик продолжил:
— Сказка всамделишная, если все, что там делается, происходит со мной. Я хочу свою собственную сказку. Такую, где все обо мне и про меня.
Жужик аж рот раскрыл от удивления. Он заикался, мычал, подыскивая слова, но так и не успел найти, поскольку в комнату вошла высокая светловолосая женщина.
Всем известно, что сказочный персонаж не заметен для окружающих, его видят лишь те, кому он является. Все так. В общем и целом. Но Жужик, естественно, забыл сделать себя невидимкой, прежде чем взлететь на пятый этаж.
Так что женщина, конечно же, сразу увидела его. Она всплеснула руками и закричала:
— Боже мой, откуда ты взялся?!
Жужик тотчас смекнул, в чем дело, и спешно стал рыться в памяти в поисках подходящего заклинания, а женщина не унималась:
— Какой кошмар! Янош! Янош, иди скорей сюда! Здесь, у нас на подоконнике, кто-то посторонний!..
Призывы наверняка относились к ее мужу, отцу Илюши Кирюши, однако тот явно не торопился на помощь. Женщина выскочила из комнаты, а Илюша Кирюша делал отчаянные знаки Жужику — смывайся, мол, да поживее. Жужик наконец-то вспомнил соответствующее заклинание и тотчас стал невидимкой. Когда на пороге появились родители Илюши Кирюши, Жужика не было и в помине. Вернее, он по-прежнему сидел на подоконнике, но… невидимый для всех остальных. И тогда Янош, отец Илюши Кирюши, успокоил жену:
— Ну вот, дорогая, я же говорю, тебе померещилось.
