Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Великий князь Александр Михайлович хотел было что-то сказать, но император сделал ему знак помолчать и снова спросил полковника Антонову: – Нина Викторовна, а если оклеветанными оказались царственная особа или сама Российская империя как государство?
Полковник Антонова кивнула.
– В случае, если клеветниками выступали российские подданные, то их, несомненно, нужно считать изменниками. То же самое должно относиться и к клевете на императора, как на главу государства. В случае же, если он был оклеветан как частное лицо, тогда и клеветника нужно судить за клевету в отношении частного лица.
– Нина Викторовна, вы и в самом деле так считаете? – спросил император.
– Да, – ответила Антонова, – я действительно так считаю. Если, конечно, вы действительно не хотите повторять ошибки вашего несчастного брата. Государство будет стоять прочно, если в нем никто не будет путать личные интересы с государственными.
– Возможно, что это действительно так, – кивнул Михаил. – Я запомню все сказанное вами, и мы обязательно вернемся к этому разговору немного позже. В ближайшее время я собираюсь провести то, что в ваше время называлось пресс-конференцией, и в процессе подготовки к ней мы еще раз всё обсудим. Как вам это мое предложение?
Антонова задумалась.
– Если вы говорите о пресс-конференции, то при правильной подготовке к ней и умелом ее проведении, она может произвести ошеломляющий эффект. В вашем времени сие мероприятие нечто совершенно новое и не имеющее аналогов. Что же касается советов, то, как я уже говорила, о том, как все лучше сделать и как при этом себя вести, вам лучше посоветоваться с Ириной Андреевой и Александром Васильевичем Тамбовцевым.
– Отлично, – сказал Михаил, – но сейчас я хочу поговорить с вами о другом…
– Сандро, – император снова обратился к великому князю Александру Михайловичу, – с сегодняшнего дня ты становишься председателем правительства Российской империи. Работы у нас будет так много, что ее надо будет делить не на двоих, а на пятерых. Кроме того, Сандро, постарайся поскорее определить – кто из министров тебе будет нужен, а с кем лучше попрощаться – вежливо или не очень.
Наибольшее беспокойство среди подчиненных тебе министерств у меня вызывает министерство финансов. Пусть Витте и прячется от нас в Америке, но его дух витает среди стен здания на Мойке, где он так долго властвовал. Придуманные им «кредиты на плавания» и «вооруженный резерв» чуть было не довели наш флот до поражения в войне с японцами. – Михаил скрипнул от злости зубами. – У меня огромное желание взыскать лично с господ Коковцева и Плеске стоимость ремонта «Цесаревича», «Ретвизана», «Паллады», «Варяга», а также пожизненное вспомоществование семьям погибших моряков. Удерживает меня от этого шага только то, что господин Плеске доживает последние дни, а господин Коковцев находится под подозрением в причастности к заговору, в результате которого был убит мой брат. Большее деяние всегда поглощает меньшее, так что не будем торопиться. Хотя я слышал, что господин Коковцев хороший специалист в области финансов. Посмотрим, что покажет следствие. Если виновен – накажем, если нет – найдем для него другую работу.
И еще, я хочу приказать отлить большими буквами в бронзе и укрепить на фасаде здания министерства финансов доску, на которой будет запечатлена известная народная мудрость: «Скупой платит дважды». – Император вздохнул. – Но это, конечно, пока не самое важное. Хотя стоит сделать из всего произошедшего определенные выводы. Недопустимо, когда государством управляет бухгалтер. А при Витте так оно и было. Мой несчастный брат фактически самоустранился от решения важнейших вопросов, передав их на откуп случайным людям. При мне такого не будет. Так что, Сандро, предварительный доклад по новому Кабинету министров я жду от тебя сразу после Пасхи. Ну, скажем, в среду с утра. Сразу скажу – экзаменовать тебя я буду не один, так что продумай все до мелочей.
Михаил посмотрел на полковника Антонову.
– Теперь давайте решим вопрос с вами, уважаемая Нина Викторовна. Я знаю, что в вашем времени вы – полковник Службы внешней разведки. За заслуги, оказанные Российской империи в ходе расследования заговора против моего брата, спасения жизни моей матушки, подавления мятежа, я хочу поздравить вас с новым чином, сделав вас, Нина Викторовна, Свиты Его Величества генерал-майором. Также вы награждаетесь орденом Белого орла с мечами. Скажу, что это один из высших орденов Российской империи, и им награждаются чины не ниже четвертого класса Табели о рангах. И не зря девиз этого ордена: «Pro Fide, Rege et Lege» («За веру, царя и закон»).
Император открыл секретер и достал оттуда коробочку со знаком ордена, звезды и ленту ордена.
– Вот, вручаю вам заслуженную награду. Прошу простить, что награждаю, так сказать, кулуарно, не в торжественной обстановке. Да, и еще – с завтрашнего дня я предлагаю вам приступить к выполнению обязанностей начальника моей личной канцелярии. Я рассчитываю, что вы поможете мне разобраться в тех людях, которые окружали моего брата. Умных и полезных надо оставить, заслуженных, но ветхих годами и хворых, от которых уже мало пользы, но которых не след обижать – отправить с почетом в отставку. Ну, а нечистых на руку и мздоимцев – выгнать вон. Я думаю, что вы меня поняли. Не спеша, но и излишне не мешкая, мы должны будем определить каждому государственному сановнику такое место, на котором он сможет принести максимум пользы и минимум вреда.
Что же касается ваших товарищей, а также сотрудников департамента полиции и жандармского управления, которые вместе с вами, Нина Викторовна, активно приняли участие в событиях «Третьего первого марта»… Я попрошу вас и господина фон Плеве подготовить списки для их награждения. Не будут забыты капитан Тамбовцев, советы которого в те трагические дни оказались просто бесценными, а также мадемуазель Андреева, поручик Бесоев и даже бывший смутьян и революционер Иосиф Джугашвили, которые рисковали жизнью во время их зарубежного вояжа.
Михаил перевел дух и улыбнулся.
– Теперь, господа, последний и тоже очень важный вопрос… Но сначала, Нина Викторовна, я хочу спросить вас – вы православная?..
– Да, ваше величество, – сказала Антонова. – Хотя в церкви случается бывать не так часто.
Молодой император облегченно вздохнул.
– Тогда я и моя невеста Масако просим вас стать ее воспреемницей. Ну, в общем, крестной матерью. А тебя, Сандро, соответственно, крестным отцом. Крещение состоится в соборе Спаса Нерукотворного Образа Зимнего дворца в среду, марта тридцать первого числа сего года. Учитывая, что в стране еще не закончился траур по моему бедному брату, все пройдет скромно, в присутствии лишь самых близких. На этом, господа, я бы хотел с вами попрощаться. Всего вам доброго…
5 апреля (23 марта) 1904 года, около полуночи.
Санкт-Петербург, Аничков дворец, покои вдовствующей императрицы.
Император Михаил II и вдовствующая императрица Мария Федоровна
Мать всхлипывала, прижавшись к груди своего младшего сына. Умная и гордая женщина, за свой твердый характер прозванная современниками «Гневной», впервые со дня смерти мужа почувствовала, что в Доме Романовых появился настоящий мужчина, хозяин, и она снова может побыть обыкновенной слабой женщиной. Николай, несмотря на свое старшинство, на роль такого хозяина не годился. Ну не его это было, не его.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
