— Хороша, — кивнула она с удовлетворением. — А когда вырастет, будет еще лучше. Нам подходит. Ваш муж дома, госпожа? — женщина обернулась на хозяйку дома.
— Нет, он отлучился по делам, — отозвалась Риолла. — Должен приехать через несколько дней.
— Тогда мы подождём, — женщина выпрямилась. — Мы пока остановились в таверне «Ветка сирени» дайте нам знать, когда он вернётся.
— Да, конечно, — мачеха склонила голову.
Женщины ушли, а Элли спросила мачеху, когда та вернулась в гостиную.
— Для чего я им подхожу, мама?
Она присела на диван и задумчиво посмотрела на падчерицу.
— Они хотят взять тебя в обучение, Ли. Но всё равно, последнее слово за твоим отцом, — Эллиа показалось, на лице мачехи мелькнуло недовольство.
Впервые за всё время знакомства с ней у девочки зашевелилось подозрение: неужели Риолла не хочет, чтобы дочь её мужа оставалась в доме?.. Но спросить прямо постеснялась, как и о том, чему же женщины хотят обучать маленькую Элли. Отец вернулся через пару дней, как и обещал, и жена сразу сообщила ему о приходе женщин из Храма. Девочка заметила, как он помрачнел.
— Милая, посиди пока у себя, ладно? — отец мягко улыбнулся. — Нам с мамой надо поговорить.
Эллиа послушно отправилась к себе, хотя очень хотелось послушать, о чём же отец будет говорить. В том смысле, конечно — о тех женщинах, но почему ему не понравился их приход? В тот вечер за ужином ей никто так ничего и не сказал, только отец сидел по-прежнему мрачный, а Риолла бросала на него обеспокоенные взгляды. На Эллиа же мачеха смотрела одновременно с некоторым сожалением и вместе с тем чуть-чуть виновато.
— Элли, завтра утром я хочу поговорить с тобой, — в конце ужина произнёс наконец отец.
И так серьёзно это прозвучало, словно она и не была любимой маленькой девочкой, а уже взрослой, что Элли невольно встревожилась. Но как послушная дочь, кивнула.
— Хорошо, папа.
А вечером личная служанка Эллиа рассказала, что же произошло по возвращении.
— Ох, как ваш отец кричал, госпожа, — она вздохнула, неторопливо расчёсывая светлые локоны девочки — длинные, густые, до пояса. — Я как раз убиралась в соседней гостиной и слышала, — зачем-то пояснила она, хотя Элли догадалась и так — служанка беззастенчиво подслушивала.
Ну нравилось слугам быть в курсе дел хозяев, девочка не видела в этом ничего зазорного.
— Он не хотел отдавать вас, маленькая госпожа, — понизив голос, доверительно сообщила женщина. — Он вас любит, очень! А госпожа Риолла на него в ответ тоже кричала и говорила, что вы достойны лучшей доли, чем стать женой одного из местных господ и что вы слишком красивы, чтобы прозябать в этой провинции, — Эллиа почувствовала, как щёки потеплели от этих слов служанки. Сама она считала себя вполне обычной девочкой. — И что даже если они найдут деньги на обучение вас в Храме ситуация с вашим замужеством не изменится, только финансовые проблемы появятся. А сейчас Храм дает за вас хорошие деньги, а вашему батюшке они нужны, дело-то расширять надо, и муж у вас будет самый лучший, — горничная проявила хорошую осведомлённость о делах хозяина.
— И… что? — с замиранием сердца спросила Эллиа, глядя на горничную в отражение.
— Я не знаю, до чего они договорились, но завтра эти женщины из Храма вернутся, — та вздохнула и отложила щётку для волос. — Правда, я тоже слышала, тем, кто заканчивают обучение в этом Храме, потом подбирают хороших мужей, служительницы заботятся об этом, — добавила горничная. — Ну да вам ещё далеко до этого, госпожа. Ложитесь, может, всё и обойдётся, — ободряюще улыбнулась она.
Засыпая, Элли откуда-то знала, что это — её последняя ночь в родном доме.
Завтрак прошёл так же в молчании, только за ним не было Риоллы, и они сидели вдвоём с отцом.
— А мама где? — спросила осторожно Эллиа.
— Мама не очень хорошо себя чувствует, — отец отодвинул тарелку с почти нетронутым завтраком и посмотрел на дочь. — Милая, я очень тебя люблю, но обстоятельства складываются так, что тебе придётся уехать, — произнёс он с грустью, и Элли видела, что его чувства искренни. — Как бы мне ни было неприятно это признавать, но, если ты пройдешь обучение в Храме, у тебя появится больше возможностей, чем если бы ты осталась дома — в этом твоя мама права. Возможно, тебе скажут, что мы тебя продали, — мужчина с тревогой посмотрел на дочь и как можно убедительнее произнес. — Поверь, это не так. И пусть за тебя действительно дают хорошие деньги, главное, почему я согласился — это твое будущее, которое после обучения будет обеспечено намного лучше, чем это смогу сделать я. Эти женщины своё слово держат. Да и тебе там понравится, я уверен, — он протянул руку и погладил её по голове. — Только навещать тебя я не смогу, Элли, мужчинам, если они не пришли за женой, вход на территорию Храма запрещён, — вздохнул он. — Но я буду тебе писать. И ты, если захочешь, потом сможешь приехать в гости вместе с мужем, — добавил отец.
Элли помолчала. Глаза защипало, но она сдержалась, не желая расстраивать папу ещё больше.
— Когда мне уезжать? — тихо спросила она, опустив глаза.
— Думаю, они заберут тебя уже сегодня, — помолчав, ответил отец. — Собери пока вещи, самое необходимое. Остальное у тебя будет уже в Храме. Я отправлю им весточку, что согласен. Элли, — девочка вздрогнула и подняла на него взгляд. — Ты не обижаешься на меня, маленькая?
Конечно, немножко ей было обидно, но… Эллиа храбро улыбнулась.
— Ты же не забудешь меня, папа? — ответила она вопросом на вопрос.
— Ну что ты, — отец притянул её к себе, и девочка с готовностью забралась к нему на колени и прижалась, обняв его. — Как я могу забыть мою девочку? Надеюсь, я увижу тебя потом, Элли, ты же приедешь, да?
— Приеду, — кивнула она. — Обязательно, папа!
— Тогда беги, собирайся, — заметно повеселев, произнёс он и аккуратно ссадил её с колен.
Эллиа захватила любимый гребень с гранатами, что подарил ей отец на день рождения, и браслет с красивыми опалами — от мачехи. Позвала служанку и вытащила из шкафа несколько вещей в дорогу: ведь Элли пока не знала, далеко ли ехать до таинственного Храма. Сложив всё в сумку, она спустилась вниз, где в той же гостиной её уже ждали две женщины.
— Здравствуй, Эллиа, — та, которая разговаривала с ней в прошлый раз, поднялась и приветливо улыбнулась. — Меня зовут Руолис, ты готова?
— Да, — девочка кивнула и покосилась на молчаливого отца.
Руолис наклонила голову.
— Тогда прощайся, и поехали, — кратко произнесла она.
Отец молча стоял в сторонке, скрестив руки на груди, но едва дочь подошла к нему, крепко обнял и прижал к себе.
— Удачи, милая, я верю, у тебя всё сложится, — прошептал он.
Когда же мужчина отстранил Эллиа, дверь в гостиную распахнулась и появилась мачеха. По её заплаканным глазам девочка поняла, что та тоже переживала, и сама подбежала и обняла Риоллу.
