Мисс Бейкер, председатель комитета, сидела на столе, покачивая ногой, в ожидании, когда соберутся остальные.
Наконец она вскинула руки, призывая всех к тишине.
— Итак, у всех вас было достаточно времени, чтобы подумать о том, как в этом году будет выглядеть платформа нашей школы. Давайте послушаем, с какими предложениями вы пришли.
Было обсуждено несколько идей. Кто — то предложила сделать китайского огнедышащего дракона, еще кто — то — живые картины из жизни школы на заре ее существования. Было много крика, масса возражений… Но вот наконец выступила Холли.
— А что, очень даже неплохо, — одобрила мисс Бейкер. — По — моему, весьма перспективное предложение.
Холли с энтузиазмом принялась развивать свою мысль:
— Мы могли бы нарядиться в средневековые костюмы. Можно даже одеть кого — то менестрелями.
— Нам понадобится королева карнавала, — напомнила мисс Бейкер. — Есть желающие на эту роль?
— У меня есть кандидатура: Трейси Фостер, — предложила Холли. — Из нее выйдет отличная королева карнавала.
За этим последовала длинная дискуссия. Они так и не пришли к определенному решению, когда прозвенел звонок, извещая о конце перемены.
— Что ж, на сегодня все, — сказала мисс Бейкер. — Завтра утром соберемся снова и распределим, кто чем будет заниматься. Впереди масса дел, и все надо успеть за две недели, так что будьте готовы работать с полной отдачей.
Во время большой перемены Холли и Белинда отправились искать Трейси. У выхода из столовой им встретился Курт.
— Ты Трейси не видел? — спросила Белинда.
— Видел, — коротко бросил Курт и посторонился, чтобы пропустить их, после чего быстро сбежал по лестнице вниз.
— Где? — крикнула Холли, перевесившись через перила.
Курт никогда так сухо не разговаривал с ними, это было совсем на него не похоже.
— Она куда — то пошла с этим новеньким, — не оборачиваясь, буркнул Курт и исчез за поворотом лестницы.
— Вот те на! Похоже, ему дали отставку, — тихо проговорила Белинда. — Неужели она не понимает, что так нельзя? Может, нам с ней поговорить?
— По — моему, не стоит, — сказала Холли. — Ты же знаешь, как Трейси реагирует, когда ей кажется, чтчо на нее начинают давить.
В конце концов Холли и Белинде удалось обнаружить Трейси. Она сидела на невысокой кирпичной стенке у хозяйственного сарая. Там же был и Марк Гринэвей. Их окружали еще несколько ребят.
Привстав на цыпочки, Холли заглянула через головы стоявших. Марк раскладывал на стенке три игральные карты лицевой стороной вниз.
— Вот эта! — указала Трейси на левую карту.
Марк взял ее в руку. Это была дама.
— Мура все это, — небрежно бросила Трейси.
— У тебя очень зоркий глаз, — сказал Марк. — Хочешь, сыграем на спор? Ставлю десять пенсов, что на этот раз ты не угадаешь.
— Давай, — согласилась Трейси.
Холли протиснулась поближе. Марк быстро передвигал лежащие карты.
— Ну вот, готово, — сказал он. — Где дама?
— Здесь! — Трейси уверенно указала на среднюю карту. — Нет проблем.
Марк открыл карту. Это была тройка треф. Трейси досадливо поморщилась, а зрители засмеялись.
— Хочешь попробовать еще раз? — предложил Марк. — Чтобы отыграться?
— Ну уж нет, — буркнула Трейси. — Куда мне до тебя.
Подняв голову, она заметила подруг.
— Вы видели, как он меня обставил? Ну, ловкач!
— Ты разве не хочешь послушать о заседании комитета? — спросила Белинда, неодобрительно поглядывая на Марка. — Или, может, ты слишком занята — пускаешь деньги на ветер?
Трейси выбралась из толпы. А перед Марком тут же сел кто — то еще из желающих попытать счастье.
Холли рассказала подруге о королеве карнавала. У Трейси глаза разгорелись.
— Я знала, что ты на это клюнешь, — заметила Белинда. — Покрасоваться на платформе в великолепном наряде, махая ручкой восхищенной толпе…
— А будет это кто — нибудь снимать на видео, как в прошлом году? — спросила Трейси. — Я бы тогда сделала копию и послала отцу.
— Разве у школы есть возможность делать видеосъемку? — удивилась Холли. — Я этого не знала.
— В прошлом году родители скинулись и купили классную видеокамеру — репортажную, — сообщила Белинда.
— Вот бы мне поручили снимать этот видеорепортаж, — сказала Холли. — Мне кажется, у меня бы получилось.
— И не мечтай, — махнула рукой Белинда. — В прошлом году это делала твоя любимая Стефи.
Потом Белинда рассказала Трейси о предстоящей вечеринке у них дома.
— А Марка ты пригласила? — тут же спросила Трейси.
— Вообще — то нет, — ответила Белинда, бросив многозначительный взгляд на Холли. — Но если он хочет — пожалуйста, я не против, пусть приходит. Я думала, ты захочешь позвать Курта.
— Ох… Ну ладно, позову — если увижу, — пробормотала Трейси.
Она посмотрела через плечо туда, где Марк развлекал с десяток ребят своими карточными фокусами.
— Я уверена, Марку это понравится, — сказала она. — Это поможет ему освоиться, почувствовать, что он здесь не чужой. Пойду скажу ему об этом.
Белинда и Холли молча смотрели, как она пробирается сквозь толпу зрителей к Марку.
— Так что же, значит, и Курт, и Марк? — удивленно взглянула Белинда на Холли. — Эта вечеринка может получиться интереснее, чем я предполагала.
Белинда пребывала в мрачном расположении духа. Все ее худшие опасения оправдались. Стараниями ее мамы дом заполонили многочисленные знакомые — «люди из общества» и толпы их крикливых отпрысков. Она даже заказала угощение в специальной фирме по обслуживанию приемов. А Белинду заставила надеть подобающее случаю парадное платье.
Взрослые стояли небольшими группками в гостиной, обсуждая проценты по закладным и по накопительным счетам, а также серию последних ограблений. Орава ребятишек носилась из комнаты в комнату и вверх — вниз по лестницам.
Друзья Белинды — Холли, Курт, Трейси и Марк — сидели в углу, стараясь не попасться им под ноги. Курт все больше молчал. Холли попыталась было втянуть его в разговор, сообщив Марку, что Курт делает фотографии для городской газеты. Но Марк не дал ему и рта раскрыть, немедленно разразившись длиннющим монологом о том, какое великое множество первоклассных фотографий сделал он сам, когда жил в Лондоне.
Холли уже начинала раздражать эта его хвастливая болтовня и стремление непременно выставить соперника в невыгодном свете. Казалось, о чем бы кто — то ни упомянул, Марк это обязательно делал, и делал лучше, чем кто — либо.
