Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
– И всё же, Николай Павлович, ты в конце войны командовал дивизией и участвовал в Берлинской операции, а значит был поближе к верхам, чем все мы. Я вот всю войну с первого дня прошел во фронтовой разведке и скажу тебе прямо, что разведка не ошиблась и регулярно докладывала командованию о мобилизационно-подготовительных операциях немецкого вермахта на территории Польши. А что вышло? Наш Западный округ и его командующий Павлов оказались полностью деморализованы и не смогли организовать оперативное управление войсками. Более тебе скажу, начальник разведывательного управления РККА, Рабоче-Крестьянской Красной Армии, Голиков Филипп Иванович, перед войной регулярно выкладывал разведдонесения на стол Сталину и наркому обороны Тимошенко С. К., в которых наша зарубежная агентура и разведчики-нелегалы из месяца в месяц сообщали о неизбежности нападения Германии на СССР. И в добыче достоверной информации отличились не только участники «Красной капеллы» в Германии или группа «Рамзая» во главе с Рихардом Зорге в Японии, но и многие другие сотрудники, чьи имена не стали достоянием гласности. Прошу, поверь мне в этом. Я как-никак отслужил в ГРУ, Главном разведывательном управлении министерства обороны, более 30 лет и вышел в запас в звании полковника и немало с чем знаком.
– Да верю я тебе, Сергей Гаврилович, верю, – ответил отставной генерал и оглядел собравшихся в купе ветеранов, глаза которых однозначно говорили о том, что этот вопрос интересует всех. Как-никак, а война пропахала их судьбы вдоль и поперёк, – но ради справедливости скажу, что в первые недели очаговые сопротивления Красной Армии были очень ожесточенными и временами носили успешный характер. Тому немало примеров и на Северо-западном и на Юго-западных направлениях. А Черноморский флот под командованием адмирала Ф. С. Октябрьского вообще молодец. С упреждением сыграли боевую тревогу, не оглядываясь на Москву, и встретили авиацию и корабли противника как следует. И последовавшие многомесячные сражения под Одессой, Севастополем, даже Ростовом-на-Дону – это заслуга и моряков, и сухопутных частей в тех местах, где враг не застал их врасплох. Так что лучше не будем горячиться, Сергей.
– Ну хорошо. Пусть даже так. Но когда ты воочию видишь, что войска собраны и готовы к наступлению, то здесь двух мнений быть не может. Именно в таком состоянии находилась немецкая армия в июне 41-го года у наших границ. Не так ли?
– Отчасти так. Но только отчасти. Отмобилизованные войска, как ты говоришь, могут быть направлены и в любое другое место. Да, Гитлер их собрал на территории Польши, но у него за спиной была ещё не сдавшаяся Англия. А это как никак, но всё же «второй фронт». Так что при необходимости войска с берегов Буга могли бы за месяц опять быть переброшены к берегам Ла-Манша, что и предлагали сделать немецкие фельдмаршалы. Кроме того, вермахт подготовил все маршруты для вывода этих войск к Каспию и Аравийскому морю для завоевания ближневосточной и кавказской нефти, что для экономики Германии в то время было значительно важнее, нежели чем наши ковыльные степи. Ты, конечно, будешь прав, если скажешь, что в тот период уже был разработан «План Барбаросса», план нападения на Советский Союз, но давай будем объективны, мой друг, немецкий генеральный штаб был против его реализации летом 1941 года. И сроки наступления переносились многократно, также как в свое время в 1939 и начало вторжения во Францию. Военные аспекты – это только часть сложной мозаичной общеполитической картины. Однако в Германии возобладали непрофессиональные, а по сути авантюристические воззрения нацистской верхушки. Ну а о действиях Сталина, Молотова, Ворошилова судить в таком упрощённом ключе – занятие по меньшей мере неблагородное. Как говорится: «каждый мнит себя стратегом, видя бой издалека». Так что ты не обижайся, Сергей Гаврилович, но с окончательными выводами торопиться не следует.
– Подожди, подожди, Николай, – не унимался настырный полковник разведслужбы. – Есть и другие аспекты. Этак всё можно оправдать. Ты говоришь, что собранные в кулак немецкие войска, выдвинутые к нашим рубежам, нельзя однозначно воспринимать как явный признак неизбежного вторжения. А упомянутый тобой план «Барбаросса»? Разве он уже не был утвержден военно-политическим руководством Германии? Разве это не критерий неизбежной войны? Наша разведка вскрыла эти намерения противника и регулярно докладывала обо всём наверх.
– Верно Сергей говорит, – раздались одобрительные голоса. – Проспал Сталин и другие. Чего уж тут.
– Товарищи, давайте постараемся быть объективными, – умиротворяюще прозвучал голос отставного генерала. – Признаков было много, но их было и недостаточно. Согласитесь, что любая страна всегда и во все времена разрабатывает и утверждает планы военных кампаний как против потенциальных противников, так даже и в отношении миролюбивых соседей. Ну уж это-то аксиома. Кроме того, в последние месяцы перед июнем сорок первого Гитлер не только концентрировал войска у границ СССР, но и массировано перебрасывал авиацию и флот на атлантическое побережье Европы. Конечно, кто-то из вас скажет, что это была операция прикрытия. Логично. Можно даже сказать, что эти действия были своеобразным предупреждением Англии, чтобы не поддалась соблазну ввязаться в события на континенте, когда будет открыт фронт против Советского Союза. И так ведь можно думать. В то время как никогда высоко котировалось предположение о том, что Германия возобновляет операцию против Великобритании «Морской лев». Такая версия тоже не может быть отвергнута.
– Погоди, погоди. Николай Павлович, – подал свой голос маленький коренастый ветеран, которому неудобно было стоять в узком купе, так как приходилось выглядывать из-за плеч своих более габаритных товарищей. – А что, разве всеобщую мобилизацию заранее мы не могли объявить?
– А вот всеобщая мобилизация, дорогой мой друг, – в генеральском голосе явно прозвучала снисходительность, – это и есть уже война. А нам нужно было хотя бы на время уклониться от неё. Вы же все знаете, что оперативно-стратегические учения, которые в 1940 году провел наш генштаб, выявили неготовность, да что там миндальничать, можно сказать, элементарное неумение наших высших военных звеньев планировать и руководить масштабными операциями на уровне фронтов. Этому нужно было ещё подучиться. А что до предварительной мобилизации, для нас в тот момент она не была возможной, а вот Германия находилась в выигрышном положении, так как её войска и тыловые службы были давно отмобилизованы по штатам военного времени. Не забывайте, что немцы начали войну в Европе ещё в 1939 году и приобрели колоссальный опыт крупномасштабных военных операций. Вот и делайте выводы. А так, дорогие соратники, судить да рядить хуже некуда. Знал бы где упасть, соломки бы подстелил.
Ветераны загудели, как потревоженный пчелиный улей. Всех затронул, вовлёк в себя разгоревшийся спор. Каждый захотел выплеснуть из души наболевшее и поделиться с товарищами своим мнением.
«Э, нет, – решил про себя Фёдор Терентьевич. – Это без меня. Хватит с меня этих бесконечных пересудов. Стратеги доморощенные. Недаром говорится: молодым дела, старикам разговоры. Лучше прилягу, – и, раздвинув круг друзей, начал взбираться на верхнюю полку. – Здесь поспокойней будет».
Разговор внизу не мешал ему. Даже успокаивал и служил подходящим фоном для собственных мыслей. А их было немало.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
