— Я сейчас очень занята.
Улыбка исчезла с его лица.
— Ты не очень-то гостеприимна. Твоей бабушке это не понравилось бы.
Но Молли в данный момент не заботилась о своих манерах. Она хотела только одного — чтобы Джефф поскорее сел в свой шикарный спортивный автомобиль и уехал. Тогда она, возможно, успокоится и вздохнет свободно.
— В чем дело, Невезучая. Боишься, что мне не понравится твой кофе?
Она резко вскинула подбородок и пристально взглянула на него. Он всегда знал, какую кнопку нажать, чтобы завести ее, и она всегда злилась из-за этого.
— Я докажу тебе, что варю лучший кофе в окрестностях. Секрет — в яичной скорлупе.
— В яичной скорлупе? — Джефф рассмеялся. — Очень интересно. Так что, угостишь чашечкой? Тогда ты докажешь, что твой кофе действительно самый лучший.
Джефф и на сей раз оказался прав. Она вела себя глупо. Какие-то десять минут вполне можно потерпеть, если не думать о нем. Надо побыстрее угостить его чашкой кофе, и тогда он уйдет и оставит ее в покое.
— Что ж, заходи. Думаю, мне можно сделать короткий перерыв.
— Кухня выглядит точно так же, как прежде, — сказал Джефф, осмотревшись.
— Я изменила только обстановку в спальне дедушки. Хотела сдавать ее в аренду. Мне казалось, у меня будет хотя бы несколько постояльцев.
Молли подала Джеффу кружку горячего кофе. Потом налила и себе, и они вышли на переднюю веранду.
Джефф тотчас же сел в качалку, а она стала у перил. Поскрипывание качалки напоминало ей о прошлом. Когда-то, много лет назад, они часто качались вместе, обычно это происходило поздно вечером. Летними вечерами они целовались в полумраке и ласкали друг друга, а потом делились своими секретами.
Какое-то время оба молчали, попивая кофе, затем Джефф улыбнулся и спросил:
— Итак, чем же занимаются фармацевты? Тебе нравится это дело?
Он допил кофе, поставил чашку на столик и снова принялся раскачиваться. Молли уселась на перила и ответила:
— Да, очень нравится. — Немного помолчав, она добавила: — Мне кажется, это именно то, чем мне всегда хотелось заниматься.
Джефф тихонько рассмеялся.
— Да-да, помню. Ты об этом еще в школе говорила. Но неужели тебе не скучно?..
— Нет, разумеется. Конечно, моя работа — это совсем не то, что твоя, но мне нравится помогать людям. А жить в Нью-Йорке мне не хотелось бы.
— Жизнь в Нью-Йорке имеет свои преимущества, — заметил Джефф. — Скажи, а твоя аптека приносит хоть какую-то прибыль?
Молли пожала плечами и уклончиво ответила:
— Да, кое-какую…
Ей не хотелось говорить Джеффу о своих финансовых проблемах. Он-то, наверное, каждый день ворочал миллионами, и аптека ее деда показалась бы ему мелочью.
— Аптека не может приносить доход, когда город в таком упадке, — заявил Джефф.
— И все же наш городок как-то выживает. И я стараюсь помочь всем, кто нуждается в моей помощи. Помнишь мистера Паркера из парикмахерской?
Джефф кивнул.
— Да, конечно.
— Так вот, если бы я не дала ему лекарства для снижения кровяного давления, он не смог бы их купить. Его страховка не позволяет ему это сделать.
— Страховка не позволяет? Люди должны с большей ответственностью относиться к подобным вещам, — заявил Джефф. — В этой жизни нам ничего не гарантировано.
«А Джефф все-таки изменился, — подумала Молли. — Причем не к лучшему. В прежние годы он наверняка проявил бы сострадание».
— Будь доволен, что ты так хорошо устроился и не испытываешь материальных затруднений. — Она невольно вздохнула. — А вот у меня совсем другая жизнь.
Он пристально взглянул на нее.
— Выходит, ты работала официанткой в «Сизонсе», чтобы поправить свои дела? У тебя проблемы с аптекой?
Она не удержалась и утвердительно кивнула:
— Да, ты прав.
— Мне очень жаль, что ты потеряла эту работу. — В его сочувствии не было притворства; сейчас он стал прежним Джеффом.
— О, забудь об этом. Меня все равно выставили бы оттуда рано или поздно. Не такая уж я красавица.
— Ты необычайно хорошенькая и грациозная. — Джефф подмигнул ей.
— Перестань! Ты просто мне льстишь.
Молли соскочила с перил и, наверное, не удержалась бы на ногах, если бы вовремя не ухватилась за стойку.
— Видишь, как у тебя грациозно получилось, — ухмыльнулся Джефф. — Поверь, ты недооцениваешь себя. Ты всегда была такая.
— Наверное, я изменилась, — в задумчивости проговорила Молли. Сделав глоток кофе, она добавила: — Говорят, ты стал крупным воротилой. Но как же тебе удалось этого добиться?
— Просто я сделал правильный выбор. Я все точно рассчитал.
— А я привыкла думать сердцем, а не головой, — пробормотала Молли.
— Пора бы тебе кое-чему научиться.
Она посмотрела на него вопросительно:
— Что ты имеешь в виду?
— Ты должна научиться думать о делах. Наверное, тебе очень не хватает деда и бабушки?
Молли кивнула:
— Да, очень. — Снова вздохнув, она продолжала: — В те дни мне было ужасно тяжело, но теперь все это в прошлом.
— У нас у всех были трудные времена, — заметил Джефф.
Молли уставилась на него в изумлении.
— У всех? Мне кажется, Маклейны никогда не знали, что такое тяжелые времена.
Джефф едва заметно нахмурился.
— Выходит, если я из состоятельной семьи, то у меня не может быть трудностей? Неужели ты действительно так думаешь?
— Трудности и тяжелые времена — не одно и то же. Тяжелые времена приходят, когда нечем оплатить счета.
— И все-таки у меня порой возникали очень серьезные проблемы, уж поверь.
Молли пожала плечами. Ей следовало сменить тему. Говорить о проблемах и трудностях с таким человеком, как Джефф Маклейн, было совершенно бесполезно. Немного помолчав, она спросила:
— Ты не считаешь, что Грейнджер изменился?
— Изменился, но совсем немного. Скажи, почему ты здесь осталась? Ты могла бы жить где угодно. Ты прекрасно училась в школе и могла бы хорошо устроиться.
Молли сделала глоток кофе и поставила чашку на перила.
— Я осталась здесь, потому что люди рассчитывали на меня. Я не могла их подвести.
— И все-таки я тебя не понимаю. Ты могла бы…
— Ничего бы я не смогла.
— Почему же? Я ведь смог.
Молли неожиданно улыбнулась:
