– А ты, как я погляжу, за словом в карман не лезешь. Орки – они все такие прямолинейные похабники?
– Все! – категорично отрезал Огвур, переворачивая капающее жиром и завлекательно шкварчащее на огне жаркое. Мой голодный желудок немедленно заурчал в унисон мясу, требуя положенную нам с малышом двойную порцию.
– Надо полагать, что все, – язвительно скривил морду Эткин, выкатывая из пещеры бочку вина. – Вот ты вдумайся сама, принцесса: отчего вдруг у орков на знамени кленовый лист намалеван? Для тех, кто тормозит, поясняю: вовсе неспроста, но с хитрым и коварным умыслом! Ибо чего такого непотребного нужно на знамени нарисовать, чтобы энто впоследствии пришлось листочком прикрывать, а?
Я покатывалась со смеху, уткнувшись в плащ, всхлипывая и икая. Огвур замахнулся на дракона топориком для разрубания костей.
– Угомонитесь, противные, – капризно потребовал Лансанариэль, выставляя на заменяющую стол доску три серебряных бокала и здоровенное погнутое ведро, предназначавшееся дракону. – Нечего тут нам с Рыжей аппетит портить. А то она и так постоянно на изжогу жалуется, а я как вспомню жирный рохосский плов, – гурман судорожно дернул кадыком, словно пытаясь прогнать внезапно накатившую тошноту, – так тоже немедленно родить готов…
Я согласно фыркнула. Эткин посмотрел на нас более благосклонно и одним ударом могучей лапы вышиб дно бочки. Ланс забавно сморщил переносицу, принюхиваясь к благородному запаху выдержанного напитка богов.
– Ну за нас, значит! – лаконично провозгласил дракон, наливая полный бокал орку, половинку – малопьющему полукровке, капельку мне и ведро себе.
– Эй, братан, ты чего это вдруг так погнал? – с усмешкой осведомился Огвур, споро раскладывая по тарелкам поджаристую зайчатину. – А кто зарекался со мной на пару больше ни капли спиртного в рот не брать?
– Опля! – Я потянулась к самому лучшему куску, но орк отодвинул блюдо с мясом подальше и сурово погрозил мне пальцем. – Так я вам и поверила, что в мире существуют непьющие драконы!
– Да он и так на земле всего один остался, причем алкаш несусветный! – звонко расхохотался Ланс.
– Ну я вообще-то никогда и не верила в существование того, чего не видела собственными глазами, – продолжала я отвлекающе напирать, подползая поближе к заветной тарелке. – Еще не встречала драконов-трезвенников!
– Ага, а типа язвенников ты уже встречала? – склочно передразнил Эткин, взбалтывая бочку и пытаясь на глаз прикинуть объем оставшейся в ней выпивки. – М-да, не густо!
– А мозги ты видела? – язвительно парировал орк, пряча блюдо с шашлыком к себе за спину.
– Мозг Ланса? – наигранно ужаснулся дракон, подмигивая мне. – Да-а-а, его-то уж точно никто не видел…
Я прыснула, Огвур нахмурился, Лансанариэль, как обычно, ничего не понял, но на всякий случай сложил губы бантиком, а затем ослепительно улыбнулся, не упустив возможности показать безупречные зубки. Дракон криво ухмыльнулся, забрал у тысячника жаркое и поставил прямо передо мной.
– Если пьянку не удается предотвратить, то ее нужно возглавить! – примирительно провозгласил он. – Тем паче, как я подозреваю, сегодня у нас еще найдется уважительный повод для праздника…
– Какой? – неразборчиво поинтересовалась я с набитым ртом.
– Увидишь! – туманно пообещал дракон, но особого вдохновения в его голосе я почему-то не услышала.
Для своих импровизированных пикников мы единогласно выбрали плоский скальный уступ, нависающий над озером, и любовно обустроили уютную обеденную зону, расположенную непосредственно под открытым небом. Обложили кострище ровными камнями, притащили несколько бревен и даже устроили наполненную льдом яму, предназначенную для хранения мяса. Подобраться к уступу незамеченным оказалось совершенно невозможно, ибо на его вершину вела всего одна узкая тропинка, начинающаяся от входа в драконью пещеру. С другой стороны наше заветное местечко оканчивалось довольно крутым обрывом, отвесно спускающимся к ближайшему лесочку, и, пожалуй, только самый рисковый путник осмелился бы вскарабкаться на утес по столь опасному пути. А поэтому, устроившись возле жарко потрескивающего костра, мы чувствовали себя в полной безопасности и веселились вовсю.
– М-да, – философски разглагольствовал дракон, постукивая когтем по полупустому ведру, – трезвенник – это человек с патологически бедной фантазией. Не может придумать повода выпить…
– А зачем нам повод? – пьяненько удивился Ланс, судорожным усилием поднимая голову из тарелки. Похоже, эльфийское оказалось чрезвычайно забористым, но о качестве вина я могла судить лишь по внешним признакам его действия, красноречиво проявляющимся в поведении моих наклюкавшихся друзей. Мне же самой сей волшебный нектар удалось лишь понюхать, потому что под девизом «Вино – злейший враг беременных женщин» в мой бокал налили не больше пары жалких капель. И сколько я ни доказывала, что, мол, не боюсь никаких врагов, меня и слушать не желали.
– Во время пьянки мы все воспринимаем себя личностями, – наставительно хмыкнул летучий демагог. – А наутро – организмами…
– Да ну, фигня! – заикаясь, неуверенно опротестовал орк. – А повод тут при чем? – В поисках поддержки он оглянулся на полукровку, но красавец уже мирно дрых, счастливо посапывая во сне.
– Никто меня не уважает, – расстроился Огвур. – Выпьем? Поздно выпитая вторая – напрочь загубленная первая!
Но бочка оказалась пуста.
– Эх, когда кончается вино – закуска становится просто едой. – Эткин налег на мясо. – А есть можно и без повода…
– Знаешь, меня весьма насторожило твое сегодняшнее поведение, – решила я поговорить с драконом начистоту. Ситуация выглядела странной, а у меня уже имелись неоднократные поводы безоговорочно доверять его необычайной проницательности. – На какой такой необозначенный, но уважительный повод для праздника ты постоянно намекаешь?
– Да не намекаю я, – поправил меня гигант, – я вам прямо говорю: пейте и отдыхайте, пока еще есть возможность. Нутром чую – сегодня наш последний спокойный вечер…
– Спокойный от чего? – недогадливо переспросила я.
– А давайте выпьем за Мелеану! – вдруг ни с того ни с сего провозгласил орк, нетвердой рукой елозя по плащу и пытаясь встать на четвереньки. – Я поднимаю этот бокал за тебя, Ульрика!
– Да я и сама его пока поднять в состоянии! – отшутилась я, наблюдая за возней упившегося почти до беспамятства тысячника.
– Выпьем за то, – с пьяным упорством продолжил Огвур, – чтобы никто тебя отныне не тревожил, не доставал всякими предначертаниями и пророчествами, не просил о помощи и…
– Госпожа принцесса, помогите! – неожиданно прилетело из неприступного провала к озеру.
– Чего? – Я потрясенно уставилась в сторону обрыва. – Вы кто, призрак?
– Госпожа принцесса… – Над краем каменистой площадки появились сначала две в кровь ободранные человеческие руки, а затем – чья-то вихрастая макушка. – Я – посланец от многострадального народа Поющего Острова! – На меня умоляюще глянули ввалившиеся глаза донельзя измученного парня, казавшиеся черными провалами безграничного горя на фоне худого, страшно изможденного лица. – На островитян свалилась огромная беда, избавить нас от которой способны только вы. Мы заклинаем вас – простите нашу жестокость, вернитесь на остров и помогите людям…
