Тэлон крутанулся на месте и выстрелил вправо.
— Давай! — крикнула женщина-даймон.
Прежде чем Тэлон полностью смог восстановить равновесие, другой даймон схватил его за пояс и вытолкнул обратно на улицу.
Прямо под колеса гигантской машины, которая ехала с такой скоростью, что он не смог идентифицировать ее.
Он ощутил, как его левую ногу обожгло, как грилем, немедленно сломав ее. Ударом его отбросило обратно на тротуар.
Тэлон прокатился около пятидесяти ярдов и остановился под уличным фонарем, лежа на животе, пока машина, кренясь, проехала вниз по улице и скрылась из поля зрения. Он лежал, левой щекой на асфальте, раскинув руки.
Его тело было наполнено болью и пульсировало, и он мог только загнать боль поглубже. Хуже всего болела голова, пока он изо всех сил старался остаться в сознании.
Это было трудно.
«Темный Охотник без сознания — мертвый Охотник» — пришло на ум пятое правило Ашерона.
Он должен был оставаться в сознании.
Используя свои способности, он уменьшил боль от повреждений, и туман начал рассеиваться.
Тэлон чертыхался. Всегда, когда он чувствовал отрицательные эмоции, его мощь уменьшалась. Это было еще одной причиной, почему он подавлял их.
Эмоции были смертельны для него, если их было больше одной.
Медленно, осторожно Тэлон поднялся на ноги, глядя, как даймон убегал вниз по переулку. Он не мог ничего сделать с этим. В таком состоянии он никогда не поймал бы их, и если бы даже смог, худшее, что он мог им сделать, это залить их своей кровью.
Конечно, кровь темного Охотника была ядовита для даймонов.
Дерьмо. У него прежде никогда не было неудач.
Скрежеща зубами, Тэлон поборол охвативший его приступ головокружения.
Женщина, которую он спас, теперь бежала к нему. Блуждая взглядом по ее лицу, он определил, что она не знает, как помочь ему.
Теперь, когда он мог видеть ее ближе, он был пленен ее лицом, похожим на эльфийское. Огонь и интеллект глубоко светились в ее больших, темно-карих глазах. Она напомнила ему Морриган, Богиню Воронов, которой он поклялся своими мечом и преданностью в те годы, когда еще был человеком.
Ее прямые длинные волосы были заплетены в косички по всей голове. А на щеке остался след от угля. Импульсивно он вытер рукой ее лицо. Ее кожа была так тепла и нежна, что напахнувший аромат пачули, смешанный со скипидаром, показался странным.
Какая странная комбинация…
— О боже, вы в порядке? — спросила женщина.
— Да, — спокойно ответил Тэлон.
— Я вызову неотложку.
— Nае, — сказал он на своем языке, жестом выразив протест. — Никаких неотложек, — добавил он уже по-английски.
Женщина нахмурилась.
— Но вы ранены…
Он ответил ей серьезным взглядом:
— Никаких неотложек.
Она хмуро смотрела на него, пока свет понимания не загорелся в ее глазах, как будто на нее снизошло озарение.
— Вы нелегал, правда? — прошептала она.
Тэлон ухватился за единственное объяснение, которое он мог дать ей. С его сильным, древним кельтским акцентом это было бы естественное предположение. Он кивнул.
— О'кей, — шепнула она, ласково гладя его по руке, — я позабочусь о вас без неотложки.
Тэлон заставил себя двинуться прочь от искусственного освещения, которое было вредно для его чувствительных глаз. Его сломанная нога запротестовала, но он проигнорировал это.
Он похромал к кирпичному зданию и прислонился к стене, чтобы снять нагрузку с поврежденной ноги. Мир снова покачнулся.
Проклятье. Он должен добраться до укрытия. Был ранний вечер, но последнее, в чем он нуждался, так это быть пойманным в ловушку в городе после восхода солнца. Всякий раз, когда Темный Охотник был ранен, он или она чувствовали неестественную потребность спать. Эта потребность могла сделать его опасно уязвимым, если он не возвращался сразу домой.
Он достал телефон, чтобы уведомить Ника Готье о происшедшем, и быстро понял, что его телефон не был бессмертным, в отличие от него.
— Вот, — сказала женщина, становясь рядом. — позвольте мне помочь вам.
Тэлон уставился на нее. Ни один незнакомец не помогал ему так, как она. Он привык сражаться в одиночестве и после этого сам все распутывать.
— Я в порядке, — ответил он. — Вы идите…
— Я не брошу вас, — ответила она. — Вы пострадали из-за меня.
Он хотел поспорить, но его тело слишком болело, чтобы спорить.
Тэлон сделал попытку уйти от нее. Но сделав два шага, почувствовал, как мир вокруг опять сдвинулся.
Следующее, что он увидел — чернота.
Саншайн едва успела поймать мужчину до того, как он упал. Она покачнулась от его веса и габарита, воспрепятствовав его падению на землю. Так осторожно, как могла, она опустила его на тротуар. Заметьте, имелось ввиду так осторожно, как она могла.
На самом деле, он ударился так сильно, что боль вернулась опять, когда его голова фактически стукнулась о тротуар.
— Простите, — опустив на него глаза, сказала Саншайн. — Пожалуйста, скажите мне, что я не добавила Вам сотрясение.
Она надеялась, что не сделала ему хуже своей помощью.
И что теперь она собиралась делать?
Выглядевший, как байкер, одетый во все черное, нелегал был огромным. Она не могла оставить его на улице без помощи. Что, если нападавшие возвратятся? Или появится какой-нибудь уличный хулиган? Это Новый Орлеан, где с человеком и в сознании может случиться все, что угодно.
А без сознания…
Ну хорошо, не было никаких видимых причин, что какие-нибудь плохие парни могут сделать ему что-то, и поэтому, можно было бы покинуть его.
Не успела паника овладеть ею, как она услышала, что ее кто-то зовет. Она начала озираться вокруг, пока не увидела, что голубой Додж Рэм[3]Уэйна Сантаны припарковался на обочине. У него было по-мужски красивое лицо, хотя в свои тридцать три года выглядел он намного старше. Его темные волосы были разбавлены сединой.
Она подала ему сигнал о помощи.
Он опустил стекло до конца и высунулся:
— Эй, Саншайн, что происходит?
— Уэйн, ты не мог бы помочь мне погрузить этого парня в твой грузовик?
Он скептически посмотрел на них:
— Он пьян?
— Нет, он ранен.
— Тогда ты должна вызвать неотложку.
— Я не могу. — Она послала ему просительный взгляд. — Пожалуйста, Уэйн? Я должна доставить его ко мне.
