— С чего ты это взяла? — с невинным видом спросил Морган. — Совсем наоборот, мне очень хочется видеть тебя ежедневно. И считаю, что это превосходная мысль. Сама посуди: ты меня отлично знаешь, все мои вкусы, пристрастия, привычки… Ну, например, что бумаги лучше не трогать, что, когда я погружен в работу, меня нельзя беспокоить. Да и мои гастрономические предпочтения ты вряд ли забыла. Верно? Из всего этого логически вытекает, что я хочу тебя видеть каждый день у себя в коттедже. Так мне будет удобнее и… приятнее.
— Но у нас есть помощница. Ее зовут Ди… Именно она обычно отвечает за порядок в коттедже.
Элли осеклась, потому что Морган, скривив рот, недовольно покачал головой.
— И слышать не желаю ни о какой Ди, — заявил он тоном, не терпящим возражений. — Я хочу тебя, мой ангел. Только тебя!
— Я не согласна.
Она не может. Ей нельзя так долго находиться вдали от Рози. А о том, чтобы взять свою маленькую дочь сюда, в коттедж, не могло быть и речи. Кроме того, уже проведенные в обществе Моргана тридцать минут полностью истощили ее. Мысль о возможности постоянных, ежедневных встреч с Морганом в течение долгого времени привела Элли в ужас. Она не представляла себе, как сможет это вынести.
— Тебе придется найти кого-нибудь вместо меня.
— Я не хочу никого, кроме тебя.
По выражению лица Моргана Элли поняла, что он будет непреклонен в своем решении. Из личного опыта она хорошо знала, что спорить с ним в таких случаях бесполезно. Любые слова и доводы будут отскакивать от него, как от стенки горох. Предчувствуя, что объяснение с ним ничем хорошим для нее не кончится, Элли все-таки решила не сдаваться.
— И как мне нужно воспринимать твое поведение? Решил продемонстрировать мне свою силу? Хочешь таким образом отомстить мне за то, что я ушла от тебя? Наверное, тебе доставляет удовольствие мысль увидеть меня, прислуживающей тебе. Я права?
— Ты считаешь несколько часов домашней работы чем-то унизительным? — язвительно поинтересовался Морган.
Конечно, нет, но… Уборка дома Моргана — это особый случай. С Морганом ничего простого быть не могло. Даже перспектива чисто деловых отношений с ним не вызвала у Элли оптимизма.
— Ни в коем случае! Обычно я не нахожу это унизительным. Скажу больше, мне нравится заниматься домашней работой. Между прочим, такие услуги были моей идеей, и это я предложила включить их…
— В контракт, — закончил за нее Морган, довольно улыбаясь тому, что Элли, не сдержав эмоций, окончательно попалась в расставленную им ловушку. — Можешь не сомневаться, Элли, я намерен потребовать от тебя выполнения всех пунктов договора. Никаких отступлений. Я не позволю тебе улизнуть от меня.
Он не добавил «как в прошлый раз», но эти слова витали в воздухе. Одного взгляда на Моргана было достаточно, чтобы попять, как его выводит из себя этот факт.
— Что значит «улизнула»? Я тебе все объяснила! — запротестовала Элли.
— Ну, конечно, — Морган фыркнул.
Резкость и в то же время горечь, с которой он говорил, ранила ее.
— Объяснила? Ты сказала, что многое изменилось. И все! Точнее, ты сказала, что «твои чувства изменились».
Элли вздрогнула: ей было больно слышать эти слова. Но что делать? Она не могла открыться Моргану и рассказать о своем положении! И даже ради ребенка она не нашла в себе силы произнести роковые слова: «Я больше не люблю тебя». Ведь это была бы ложь.
— Ну… Я хотела сказать, что я изменилась. Стала другой.
Она почувствовала себя матерью. Поняла, что стала ответственной не только за себя, но и за своего будущего ребенка. Ей нужно было сделать выбор: Морган или ребенок. Отношение Моргана к отцовству ей было прекрасно известно. Элли боялась даже заикнуться о том, что забеременела.
— Безусловно.
Морган прислонился к стене и сложил руки на груди. Рассматривал он ее с откровенным цинизмом в глазах.
— Если бы я любил спорить, обязательно поставил бы крупную сумму на то, что между нами было что-то особенное…
— И проиграл бы!
Если бы Морган знал, как трудно ей было уйти от него. К счастью или к несчастью, он ни о чем не догадался. А ей так не хотелось с ним расставаться. Ведь ее переполняли надежды на то, что их отношения будут крепнуть день ото дня. Иногда даже появлялась и вовсе безумная мечта — мечта о браке.
Счастье было бы полным, если бы не одно «но»: Морган не хотел иметь детей. С самого начала он ей прямо дал это понять. Предлагал расстаться сразу же, если она не согласна с его условием.
Элли убедила себя, что дети не самое главное для нее. Казалось, для счастья ничего не нужно, кроме любви Моргана. И так было до того момента, как Элли поняла, что, несмотря на все меры предосторожности, она забеременела. Именно тогда все и изменилось.
С трудом вернувшись к реальности, Элли взглянула на Моргана, и их взгляды пересеклись. От его взгляда веяло холодом и враждебностью, и она невольно вздрогнула.
— Все течет, все изменяется, — начала Элли, стараясь говорить увереннее.
— Все изменяется… — со злобой повторил за ней Морган и язвительно добавил: — Полностью с тобой согласен. Наверное, поэтому не стоит и вспоминать о признаниях в вечной любви, о клятвах верности и о словах, что тебе ни с кем не было и не будет так хорошо, как со мной. Сколько это все продолжалось, мой ангел? Десять месяцев? Год?
— Прекрати, пожалуйста! — Элли инстинктивно закрыла уши руками, чтобы не слышать презрения и ненависти в его голосе. — Я никогда не думала, что… Я… Мне очень жаль, — пробормотала она, чувствуя, что ей необходимо оправдаться и объяснить свой неожиданный уход, хотя признание было явно запоздалым и явно недостаточным. — Я действительно сожалею. Если бы я могла сказать…
— Нет! — резко прервал ее Морган. — Молчи! И главное, не говори, что тебе жаль! Мне — нет! Когда ты исчезла, я был чертовски зол. Это правда. Мне было обидно и больно, что ты так легко смогла меня забыть, променяв на кого-то другого. Но когда я успокоился и все хорошенько обдумал, то пришел к выводу, что должен быть тебе благодарен.
— Благодарен? За что?
— Да, благодарен. Из-за тебя я был уже готов совершить, вероятно, самую крупную ошибку в своей жизни. — Морган горько усмехнулся. — О которой я бы потом сожалел всю оставшуюся жизнь. Но, к счастью, ты вовремя ушла. В самом деле, вместо того, чтобы упрекать, я думаю, мне следует тебя благодарить. Ты спасла меня.
— Можешь не благодарить, — выдохнула Элли, которая была больше не в состоянии выслушивать его нападки.
В глубине души ей пришлось признаться себе, что она шла сюда с надеждой, конечно слабой и глупой, на примирение. А вдруг чудо возможно и Морган, несомненно также страдавший от их разрыва, теперь готов пересмотреть свое отношение к детям? Его слова разбили ее мечты окончательно.
