— Все равно, не забывайте, о чем я говорил, — проворчал Девин и направился в сторону бара, обняв Ханну за плечи. Ей отчаянно хотелось прижаться к его руке, хотя разумом она понимала, что лучше оставаться настороже — наверняка он вот-вот продолжит разговор о правах на чистокровку. Однако Девин удивил ее, спросив: — Сколько лет вашему мальчику?
— В апреле исполнилось четыре. — А за день-другой до этого Трэвис бросил их, вспомнила Ханна, чувствуя, как душу снова наполняет горечь.
— Похоже, с вами ему лучше, чем с отцом, — заметил Девин, кивнув двум ковбоям, которые лениво прогуливались перед ареной. Ханна едва заметила их, недоумевая, почему он не перейдет прямиком к делу. — Расслабьтесь, ведь все хорошо. — Он осторожно коснулся ее спины большим пальцем руки, словно пытаясь снять напряжение.
Тщетно пытаясь не обращать внимания на его прикосновение, Ханна откровенно ответила:
— Мне казалось, вы хотите потолковать о правах на лошадь.
Девин вздохнул.
— Ну что вы все о лошади! Я же сказал, что хочу отпраздновать. А вы, например, могли бы спросить, как мне удалось выиграть сегодня.
— А вдруг мне все равно? — солгала она, понимая, что ему просто хочется поговорить. Девин ухмыльнулся, и она добавила: — Ну так и быть. Как же вам удалось выиграть?
— Я ведь выиграл и вчера, помните? Так что в общем зачете оказался вне конкуренции. — Это было сказано без всякого хвастовства, что приятно удивило Ханну. Затем он продолжил: — Вот поэтому-то у меня такое праздничное настроение. Для полного счастья мне нужен сын, кружечка холодного пива и хорошенькая женщина рядом.
Ханна растерялась, но затем ей пришло в голову, что он, наверное, имеет в виду вовсе не ее. Высокая блондинка в пестром красно-бело-синем наряде окликнула Девина, когда они зашли в бар. Поднявшись из-за своего столика, она обняла его и поцеловала в губы. В эту минуту Ханна почувствовала, как пальцы Девина сжали ее руку.
— Дев, ты сегодня был неподражаем! — промурлыкала блондинка.
Обычно, став свидетельницей подобной картины, Ханна лишь тихонько вздыхала, обещая себе непременно заняться своей внешностью. Однако сейчас она могла думать лишь о том, какие сильные и в то же время нежные руки у Девина.
— Спасибо, Шелли.
— Послушай, мы собираемся потанцевать все вместе, — может, присоединишься?
— Спасибо за приглашение, но сейчас мне хочется только пива, и похолоднее.
Ханна заметила, какой оценивающий взгляд бросила на нее красотка. Перед тем как отойти, Шелли на мгновение просунула руку между пуговицами рубашки Девина, и Ханна изумилась жгучей ненависти, полыхнувшей в это мгновение в ее душе. Одно дело, что ей не по себе в обществе Девина, но при чем тут непонятно откуда взявшаяся злость на женщину, которая не сделала ей ничего плохого? Да что это с ней? Она ведь только вчера познакомилась с ним!
— Ну, ладно, красавчик, еще увидимся… — Шелли направилась прочь, покачивая бедрами. Ханна попыталась было отнять у Девина руку, но он уже подвел ее к свободному столику. Он заказал себе пива и даже глазом не моргнул, когда Ханна заявила, что предпочитает лимонад. Она сидела напротив него, по-прежнему ощущая жар его пальцев на своей руке. Как она ни старалась быть безразличной, все же не могла не кивнуть в сторону группы мужчин и женщин, которые выстроились чуть в стороне, притопывая, и поворачиваясь в такт доносящейся с арены музыке.
— Кажется, они там веселятся вовсю. Надеюсь, вы отказались присоединиться к ним не из-за меня.
— Так оно и есть. — Девин, мельком взглянув на танцующих, снял шляпу и повесил на вешалку, стоявшую за его стулом. — Я танцую только с теми женщинами, которых мне нравится обнимать.
Ханна замерла, не в силах решить, что произвело на нее большее впечатление: то ли выражение его глаз, ясно говоривших, что это ее ему хочется обнять, то ли блестящие завитки его черных волос.
Девин наклонился к ней, опираясь локтями о стол.
— Позвольте спросить, что вас так развеселило?
— Я просто думала про Си-Джея, — честно ответила Ханна, гадая, сообразит ли он, что она имела в виду.
Девин усмехнулся.
— Да уж, он с меня глаз не спускает. — Он помолчал и добавил уже серьезно: — Ему крепко досталось, когда Джолин нас бросила. Прошел уже почти год, но он так и не смирился с тем, что мы ей больше не нужны.
— Он сказал, что мечтает стать профессиональным наездником, — вспомнила Ханна.
— А все потому, что Джолин до сих пор участвует в скачках, когда ей больше нечем заняться. — Девин устало потер лицо рукой и смущенно глотнул пива, чувствуя, что разоткровенничался. Похоже, он не знал, до какой степени сын его боготворит, но Ханна благоразумно воздержалась от комментариев. Девин явно осуждал свою бывшую жену, и теперь ей стало понятно, почему он решил бросить родео. Очевидно, ему хотелось, чтобы Си-Джей был как можно дальше от матери. — А ваш сын скучает по Трэвису? — спросил он.
— Иногда мне кажется, что он забыл об отце. За четыре месяца после нашего развода Трэвис ни разу не навестил сына… — Ханна вздохнула. — Наверное, хорошо, что перед разводом мы с Трэвисом практически не виделись.
Почему-то этих слов было достаточно, чтобы взаимное притяжение между ней и Девином усилилось. Ханна сжала губы и откинулась на спинку стула.
— Ничего, зато я усвоила урок: никаких браков с ковбоями!
Вот и все. Ей нет дела ни до мужчин, ни до Девина — ей никто на свете не нужен. Но не так-то просто было не замечать, как глаза его темнеют от желания. Ханна вздохнула с облегчением, когда Девин нарушил тягостное молчание:
— Похоже, вы отлично управляетесь с Джастином. — Затем он пробормотал, как будто обращаясь к самому себе, и Ханна изумилась, услыхав его слова: — А вот я в последнее время совсем распустил Си-Джея.
Несомненно, он жалеет о том, что уже нельзя изменить, сообразила Ханна. В эту минуту Девин был вовсе не похож на врага, просто родитель-одиночка с теми же заботами, что и она. Ханна была вынуждена напомнить себе, что одна из этих забот — обеспечить детям безбедную жизнь. Девин был настроен так же решительно, как и она, и спорная лошадь в этом деле, похоже, играет не последнюю роль.
— Думается, моему парню нужна помощь, — мрачно заметил вдруг Девин.
Ханна проследила за направлением его взгляда. СиДжей стоял у входа в бар, всматриваясь в лица посетителей. Рядом с ним стоял Джастин, его темные глаза были широко раскрыты, а рот округлился от недоумения. На щеке Си-Джея виднелся красный отпечаток пяти пальцев. Скорее всего, Си-Джею досталось от сорвиголовы по имени Элли. Ханна встала вместе с Девином. Он надел шляпу и нетерпеливо коснулся ее спины рукой, ведя ее к выходу.
— Си-Джей, в чем дело?
Ханна не могла не посочувствовать мальчику: нелегко, наверное, приходится с таким суровым отцом.
