— Бывает, — прокомментировал Максим, — банальная истина: хочешь избавиться от девушки — подари ей водительские права. Слева вы можете наблюдать городское Управление внутренних дел — вон там, за голубыми елочками. Туда я вас доставлю после того, как устрою в гостинице. А до гостиницы еще минут пять, она будет на правой стороне. А дальше, через пару кварталов, проспект кончается, начинается «Матроска» — самый, пожалуй, большой микрорайон в Дубовске. В тех краях, кстати, и улица Левандовского, где проживал со своим добропорядочным семейством Поличный…
В кармане у Максима запищал телефон. Чертыхнувшись, он выхватил трубку.
— Все пропало, шеф? — начал слушать с открытым ртом. Сокрушенно зацокал, закачал головой. — Хорошо, шеф, я скоро подъеду. Надо же, какие страсти творятся, — он опустил телефон в карман и виновато посмотрел на Турецкого, — еще одно убийство на Майской. Задушили коммерсанта Заскокова. Этот парень, между прочим, был партнером покойного Дерябина… Вот черт, неужели Поличный из подполья продолжает свою преступную деятельность? Или следы заметает?
— Да у вас тут Чикаго непуганое, — проворчал Нагибин.
— Нет, обычно у нас тихо и скучно, — помрачневший Леонович уставился в окно. — Люди в городе интеллигентные, воспитанные, никого не убивают. Хотя всякое, конечно, случается. В позапрошлом году орудовала женщина-маньячка.
«Трупорезкой» ее окрестили. Убивала шилом — исключительно мужиков, после чего старательно отрезала им детородное хозяйство и уносила с собой. Четыре трупа. Несколько месяцев не могли поймать. Оказалось, у младшей научной сотрудницы одного из институтов поехала крыша после того, как муж ее бросил. Вбила себе в голову, что чем меньше на свете останется мужиков, тем лучше для света. А во всем остальном была абсолютно нормальна, оттого и не могли ее долго поймать… Мне очень жаль, господа, но, похоже, придется на какое-то время вас покинуть.
— Да конечно, забудь про нас, — поддержал Турецкий, — высади у гостиницы и езжай работай. Устроимся, сами добредем до вашей епархии. Сколько тут ходу — минут пятнадцать?
— Не больше. Простите, Александр Борисович, сплошные форс-мажоры. Давайте телефонами обменяемся.
Милиционеры высадили командировочных у отделанной плиточником трехэтажки. Машина сорвалась с места и растворилась в ближайшем переулке. Гостиница располагалась в оживленном месте на проспекте Матросова. Напротив разместился продуктовый магазин с пандусом для инвалидных колясок, двухэтажный торговый центр. Тротуары отделаны плиточкой, вдоль дороги высажены ели — все как на подбор, калиброванные, трудно поверить, глядя на них, что они не искусственные. Гостиница называлась «Славянка» — вывеска над крыльцом была не новая, но ее недавно подкрашивали. На парковке перед гостиницей стояли несколько машин.
— А здесь не так уж безнадежно, Олег Петрович, — Турецкий перехватил взгляд напарника, устремленный к удачно вписанному в окружение «теремообразному» пивному ларьку. — Договоримся сразу, Олег Петрович, — не выводи меня из меня. Первым делом — самолеты.
— Привычка, — виновато объяснил Нагибин. — Я вот о чем подумал, Александр Борисович. Какая, в сущности, разница, каким именно образом деранул из дома Поличный? Ну, примените вы свои дедуктивные способности, выясните, как ему это удалось, кто помог — если был, конечно, помощник… и что это даст? Прошло пять дней, Поличный далеко… а может, близко, но спрятался так, что и с собаками не найти. Поезд ушел, что мы можем сделать?
Турецкий рассмеялся.
— Самое смешное, Олег Петрович, что этот душещипательный вопрос должен задавать тебе я. Ладно, будем разбираться с неприятностями по мере их поступления. Пошли устраиваться. Надеюсь, нам не предложат в этом «хотеле» пару спальных мешков?
Весьма удивительно, невероятно (и где-то даже подозрительно), но все в этом городке было на должном уровне. Хотелось поворчать, но поводы для ворчания находились какие-то смехотворные.
— Здравствуйте, рады вас приветствовать в нашем городе, — сообщила стоящая за стойкой приятной наружности дама. — К вашим услугам любые номера. Вы прибыли сюда по научной части?
— В некотором роде, да, мадам, — согласился Турецкий. — Дедукция, индукция — это что-то из физики? — он пихнул локтем зевающего Нагибина и шепнул: — Тащи мандат, кончай спать…
— О, все понятно, — кивнула дама, рассмотрев прокурорское удостоверение, — нам звонил господин Короленко — начальник городской милиции. К вашим услугам зарезервирован двухместный номер на втором этаже. Надеюсь, вам понравится. Две отдельные комнаты, общая гостиная. Обращайтесь в любое время. Меня зовут Мария Петровна, — она приятно улыбнулась Турецкому, мазнула взглядом страдающего окаянной русской болезнью спутника. — А если меня не будет, будет моя коллега. Ее тоже зовут Мария Петровна. Ошибиться трудно.
Турецкий засмеялся.
— Сейчас мы вас оформим, — пообещала дама, — а пока, если вам не трудно, заполните анкеты постояльцев. К сожалению, такой порядок.
Нагибин изворчался — как достали его по жизни эти анкеты: какого числа вы родились? Какого года? Какого хрена? В номере на втором этаже придраться тоже было не к чему. Безупречная звукоизоляция — шумы с улицы почти не проникали и номер. Здесь недавно убирали. Блестел паркет, манили пухлые кожаные диванчики, выгодно оттеняющие отделанный глазурью журнальный столик и телевизор с похвальной для гостиницы диагональю. Гостиная, в которую посетитель попадал прямо из коридора, смотрелась нарядно. Слева и справа две двери — спальни. Турецкий заглянул в одну, заглянул в другую. Придраться не к чему. Вместительные кровати, уют, интим, уместные картинки, шторки на окнах, украшенные трогательными ленточками. В каждой спальне еще одна дверь — унитаз, душевая кабинка, чисто, стерильно. «Ванны нет, — обрадовался Турецкий, — будем жаловаться».
— Выбирай, Олег Петрович, — он бросил под ноги сумку и великодушно развел руками, — можешь жить слева, можешь жить справа.
Пока Нагибин, словно Буриданов осел, разрывающийся между двумя охапками сена, бегал от одной комнаты к другой, Турецкий развалился на диванчике, включил телевизор, извлек с нижней полки столика гламурный журнал с обилием в меру обнаженной женской плоти и «несравненной» Пэрис Хилтон на обложке. Бегло пролистав, укрепился во мнении, что в соревновании самых сексуальных девушек побеждает, как всегда, фотошоп, швырнул журнал на столик. Провел пальцем по гладкой поверхности, надеясь обнаружить пыль. Пыль не обнаружилась. Скучно.
— Я знаю ее, — возле столика остановился вспотевший Нагибин, ткнул пальцем в жеманную диву на обложке, — это что-то связанное с… м-м… — он задумался.
— С законом сохранения энергии/материи, — подсказал Турецкий. — Если есть на свете данное чудо, значит, у кого-то два мозга. Ты уже выбрал, где будешь жить?
— Там, — показал Нагибин подбородком на дверь. Потом задумался, — или там, — повернулся на сто восемьдесят градусов.
— Отлично, — крякнул Турецкий, поднимаясь с дивана, — будем считать, что обустроились. Пойдем знакомиться с местной Фемидой.
