Антонии было известно, что его отцу принадлежит с дюжину разных компаний, имеющих отношение к гостиницам, ресторанам и супермаркетам. Роберт просто ради удовольствия решил годик поработать в Италии.
Этот разговор получил продолжение спустя пару дней — Клео позвонила Антонии и пригласила ее в половине шестого в «Маргариту» на аперитив.
— Занятия заканчиваются в шесть, — объяснила Антония, — но я приду, как только смогу. Спасибо.
Клео в белом кружевном платье на голубой подкладке выглядела чертовски соблазнительно. Миссис Норвуд, случайно или намеренно, являла собой резкий контраст с дочерью — на ней было строгое черное платье, украшенное лишь бриллиантовой брошью.
Антония решила выпить вермута, а Клео заявила, что хочет попробовать негрони, крепкий коктейль из джина, вермута, сухого кампари и дольки апельсина.
— Не слишком ли рискованно? — спросила мать.
— По крайней мере, не умеренно, — спокойно ответила Клео.
Миссис Норвуд была само очарование, но Антония сразу отметила, как продуманны вопросы, которые мать Клео незаметно вставляла в разговор. Антония не видела необходимости скрывать или приукрашивать правду и отвечала откровенно.
— Но если вы задержитесь в Перудже так надолго, то не увидите остальную Италию, — заметила миссис Норвуд.
— О, я могу уехать, как только захочу. Я пока не определилась.
Она вдруг вспомнила, что не решила, присоединиться ей к экспедиции Толбота Друри или нет. И даже не написала Филиппу, а ведь надо поторопиться с решением: Друри наверняка захочет определенности.
Миссис Норвуд извинилась, сообщив, что ей необходимо сделать звонок, и удалилась. Не успела она уйти, апатию Клео как рукой сняло.
— Что будет, когда ты закончишь свои курсы? — спросила она почти нетерпеливо.
— Я не знаю. — Серые глаза Антонии в удивлении расширились.
— Ты останешься здесь и будешь рисовать?
— Возможно, я задержусь ненадолго, если найду подходящую студию.
— Роберт тебе здорово помог, да? — продолжала расспросы Клео.
— О да. Это его идея — учить итальянский. Потом он организовал для меня выставку. Я, правда, выставила только рисунки. У меня не оказалось ни одной законченной картины, но…
Клео улыбнулась и, казалось, обрела свою прежнюю уравновешенность.
— Ты ведь, конечно, знаешь, какие у нас с Робертом отношения?
— Он рассказал после вашего приезда.
— Только тогда? — Клео допила коктейль.
— Разве важно, когда именно он сказал? — улыбнулась Антония.
— Может быть. Роберт такой привлекательный…
— Не стоит меня предупреждать, Клео. Я могу тебя так называть? Я прекрасно понимаю, что мне выпала чудесная возможность совершить это путешествие. И я не собираюсь тратить время на любовь к Роберту… или к кому-то еще.
Лицо Клео приобрело заботливое, почти как у любящей старшей сестры, выражение.
— Ты ведь понимаешь, я просто не хотела, чтобы ты страдала.
— Не о чем беспокоиться, — ответила Антония с сердечностью, каковой не испытывала. В глубине души ее раздражали покровительственная манера Клео, ее предупреждения о видах на Роберта. — Даже если бы тебя и твоей мамы не было здесь, сомневаюсь, что мне удалось бы часто видеться с Робертом в следующие недели.
В своем стремлении выглядеть раскованной и спокойной Антония зашла дальше, чем собиралась, и неожиданно для себя выдала:
— Кроме занятий итальянским и рисования, меня просили присоединиться к археологической экспедиции мистера Друри, так что я буду очень занята.
— О! — Клео открыла рот от удивления, потом взглянула куда-то вверх.
— Рад слышать, что вы решили присоединиться к нам.
Раздавшийся позади голос заставил Антонию подскочить на месте и обернуться.
— Вы получили разрешение от вашего крестного? — тем временем продолжал Толбот Друри.
— Я… э-э… ну… что-то вроде этого… — бессвязно забормотала Антония, но, заметив насмешливый взгляд Клео, приосанилась. — Да, я решила принять ваше предложение, если вы и впрямь считаете, что я могу быть полезна, — решительно закончила девушка.
— Тогда мы, возможно, могли бы пойти куда-нибудь и обсудить детали за ужином? — предложил Толбот.
В ресторане Антония честно призналась, что еще ничего не сообщила крестному, но непременно сделает это в ближайшее время.
— Почему же вы не сказали? — раздраженно спросил мужчина. — Вам это совсем не интересно?
— Мне нужно было время подумать.
— А теперь вы подумали… или что-то другое заставило вас принять решение?
— Если вы намекаете, что теперь, когда приехала девушка Роберта, мое отношение к нему должно измениться, вы заблуждаетесь. — Ее тон был таким же возмущенным, как и Толбота.
Внезапно его источающие холод глаза потеплели и теперь почти сияли.
— Надеюсь, ваш крестный не будет против. Мне кажется, мы могли бы найти применение вашим способностям на раскопках.
— Я бы, наверное, могла приехать в выходные, — предложила Антония.
— Я свяжусь с вами при необходимости, — кивнул рассеянно Толбот.
Он проводил ее до albergo. Прощаясь, девушка пообещала немедленно написать крестному.
У себя в комнате она задумчиво смотрела на незаконченное письмо Филиппу. Антония понятия не имела, каков будет ответ. «Если крестному не понравится, что я так долго задержалась в одном месте, то это освободит меня от поспешного решения. Если же он не будет против, тогда придется как можно достойнее расплатиться за свое безрассудство. Что за сила привела Толбота Друри этим вечером в гостиницу, где он услышал мои хвастливые слова? Во что же я позволила себя втянуть?»
Но за ее растерянностью скрывалось желание оставаться как можно дольше в Перудже, этом волшебном городе, который очаровал ее и, похоже, не хотел отпускать.
Глава 2
Антония получила письмо от Филиппа:
«Используй возможности, которые тебе выпадают. В этом преимущество юности. Время не потрачено зря, если ты провела его, занимаясь чем-то, что впоследствии, однако, может оказаться несерьезным. Возможно, попозже я приеду в Перуджу взглянуть, что происходит на этих самых раскопках…»
Когда она сообщила Толботу Друри, что получила одобрение Филиппа, археолог повел себя неожиданно холодно, даже грубо.
— Вы не понадобитесь нам еще пару недель, — заявил он. — Я дам знать, когда вы должны приехать на раскопки.
Антония положила телефонную трубку, испытывая недоумение и даже страх. Возможно, Толбот сожалеет о своем предложении. Если так, она больше не намерена убеждать его, что может быть полезна экспедиции и не доставит хлопот.
