Не сказав больше ни слова, мачеха слегка кивнула и проследовала за своим мужем в их спальню. Когда дверь за ней закрылась, Сара осталась одна в коридоре. Глубоко вздохнув, она сделала попытку успокоиться и не замечать дрожи, вызванной раздражительностью мачехи.
– Ты когда-нибудь видела такую красоту? – донеслись до Сары слова Элис.
Войдя внутрь, старшая сестра должна была признать, что она-то уж точно не видела, поскольку, как оказалось, им было отведено несколько смежных комнат, соединенных уютной гостиной.
– Никогда, – ответила Джульетта, вторя мыслям Сары.
Пройдя мимо сестер, Сара приблизилась к окну и глянула на обширные лужайки, цветники с замысловатыми узорами, на лабиринт вдали, большое озеро, где, если ее не обманывало зрение, стоял корабль. Фрегат, коль уж быть точной. Вне всякого сомнения, Торнклифф затмевал все родовые поместья, в которых она бывала прежде. Даже сравнить не с чем. Видимо, его создатели к этому и стремились.
Целый час Сара боролась с желанием отправиться осматривать Торнклифф – такое долготерпение ее и саму удивило. Затем, оставив дремлющих сестер на попечение Эстер, она покинула свои апартаменты, желая ознакомиться с особняком.
Спустившись по лестнице, девушка брела по коридору и вскоре обнаружила, что Торнклифф буквально переполнен гостями и прислугой. Первое впечатление при посещении гостиной в китайском стиле, где несколько дам пили чай, состояло в том, что ей едва ли удастся найти для себя уединенное место. Она лишь укрепилась в этой мысли, пройдя по анфиладе других комнат, каждая из которых была уже кем-то занята. Опасаясь нескромных расспросов, Сара не желала ни с кем вступать в разговоры, хотя тех немногих, кто был ей знаком, она вежливо поприветствовала.
Наконец Сара решила отправиться в сад, чтобы отыскать там укромный уголок, где они со Снежком могли бы насладиться обществом друг друга. Бедный зверек почти весь день провел в ее ридикюле и теперь наверняка жаждет свободы. Но по пути к застекленным дверям, которые выводили наружу, девушка увидела другую дверь, возбудившую ее интерес. Сделанная почти целиком из стекла, она открывала вид на выложенную плиткой дорожку, что извивалась среди буйной зелени – деревьев, кустарника, папоротников, – пока не терялась из виду вдали.
Взявшись за ручку, Сара открыла дверь и быстро вошла в горячую влажную атмосферу, насыщенную запахом мокрой почвы, затем осторожно закрыла дверь позади себя. Тишина и покой, который дарило одиночество, объяли Сару. Она, запустив руку в ридикюль, извлекла оттуда своего пушистого приятеля. Снежок пискнул, извиваясь в ее пальцах.
– Прости, – прошептала Сара, нежно поглаживая его по спинке. – Тебе, конечно, больше всего на свете хочется побегать среди этой зелени, но если я тебя отпущу, то потом никогда не найду.
Она пошла по дорожке, блуждая взглядом от одного огромного окна к другому. В Эндовер-Эбби не было оранжереи, поэтому Саре всегда хотелось побывать в доме, где она бы имелась. Но девушка и представить себе не могла, что ей доведется побывать в таком огромном зимнем саду. И то сказать, в длину эта оранжерея была не меньше сотни ярдов[5], а в ширину… двадцать, может, тридцать. Сара погрузилась в подсчет площади помещения и, не сомневаясь, что никого, кроме нее, здесь нет, буквально подпрыгнула на месте от неожиданно раздавшегося громкого хрюканья. Испуг ее был так велик, что она выронила Снежка, и хомячок, очутившись на земле, не стал ждать, пока Сара снова подхватит его на руки, а ринулся по дорожке со всей скоростью, на которую были способны его короткие лапки. Впрочем, трудно было ожидать иного поведения от любопытного хомяка. Тут же позабыв о звуке, который только что ее напугал, Сара поспешила вдогонку за своим питомцем, надеясь поймать его, прежде чем он навсегда затеряется в этих маленьких джунглях.
– Снежок! – громким шепотом позвала Сара, как будто зверек и вправду способен был вернуться, услышав свое имя.
Раздвинув широкие листья какого-то растения, она наконец увидела своего крошечного друга, с довольным видом сидящего у края дорожки. Сердце стучало в груди Сары, когда девушка склонилась и медленно двинулась вперед, боясь, как бы он не юркнул в кусты. Господи, тогда она уже точно не найдет хомячка! Затаив дыхание Сара беззвучным призраком, по крайней мере так ей самой казалось, медленно, но предельно сосредоточенно пробиралась к своему питомцу, изо всех сил стараясь не спугнуть Снежка. Наконец она приблизилась к нему и уже протянула руку, чтобы схватить зверька, как воздух снова сотрясло хрюканье.
Снежок метнулся под листья папоротника, и Сара энергично ругнулась. Крепко сжав кулаки, она уже собиралась подняться и устроить издавшему этот звук существу, кем бы оно ни оказалось, хороший нагоняй, как услышала позади себя чей-то голос.
– А вам не кажется, что вы уже не совсем в том возрасте, чтобы ползать по земле?
Сара застыла на месте. Если бы хрюканье издала свинья, девушка бы это поняла. Свинья не настолько умна, чтобы сообразить, чем была занята Сара. Но, с другой стороны, вряд ли свинья свободно разгуливала бы по оранжерее. Досада Сары достигла предела. Разумеется, помехой для нее стал человек, мужчина. Замечательно!
Судорожно вздохнув, она разжала кулаки, затем на секунду закрыла глаза и поднялась с намерением удержаться от перепалки с глупцом, стоящим у нее за спиной. Как-то ей нужно было найти в себе силы быть вежливой, несмотря на свое раздражение.
– Сэр, – начала она, оборачиваясь к этому остолопу, – хочу сообщить вам, что я… Она запнулась, увидев, с кем имеет дело. Господи боже, внешность этого безмозглого болвана способна была повергнуть женщин в обморок. Сара взяла себя в руки. Она не позволит симпатичной физиономии дать себя обезоружить. – А в каком положении, по-вашему, должна быть я, учитывая обстоятельства?
– Разве не стоя на ногах? – предположил он таким тоном, словно обращался к ребенку.
Сара метнула на него испепеляющий взгляд.
– О да, это же очевидно, – сказала она. – Как же я сама не догадалась? Идиот.
Округлив глаза, мужчина чуть отступил назад, и Сара с ужасом осознала, что это оскорбление она произнесла вслух.
Глава 2
Кристофер напустил на себя суровую мину. Не может быть, чтобы юная леди, если это слово уместно применить к женщине, ползающей по земле, только что назвала его идиотом. Правда, выражение ужаса на ее лице свидетельствовало о том, что все же она именно так его и назвала, и теперь он стоял и пристально глядел на нее, гадая, что она скажет дальше. Кристофер уже подумывал о том, чтобы с присущей джентльмену учтивостью обронить что-нибудь такое, что избавило бы ее от дальнейшего конфуза, но быстро отогнал от себя эту мысль.
– И что, ваши родители одобряют ваши скверные манеры?
– Мои скверные манеры? – сверкнула она глазами. – Я… я хочу вам сообщить, что я…
