– У меня к тебе серьезный вопрос, Клайд. Говорит ли тебе о чем-нибудь имя Чарльз Карлайл?
Последовала театральная пауза. В трубке слышалось лишь тяжелое дыхание Хэрроу – он быстро соображал, как бы чего не упустить.
– «Карлайл», – уста мальчонки шепчут. Как же мне может быть незнакомо такое имя! И как тебе, невежда ты эдакий, может оно быть неизвестно? Семейство Карлайл является держателем акций компании, на которую я работаю.
– Ах вот оно что, – пробормотал я себе под нос.
– Если я правильно понимаю, Чарльз Карлайл попал в поле твоего зрения в связи с какой-то не очень приглядной историей? Ведь вряд ли ты познакомился с ним на светском рауте.
– Ты недалек от истины, – буркнул я.
– Вещай, достойный Кьюнан, или удались с миром. Меж мною и тобой вражда забыта.
– Когда я ездил в гольф-клуб «Тарн»…
– И как это, позволь узнать, плебея, вроде тебя, занесло в такие сферы?
– Я был там по делу.
– Ага, по делу, значит? По делу семьи Карлайл? Тебе известно, что по вине этих капиталистических акул разорилось около тысячи компаний?
– Не преувеличивай, Клайд!
– Я преувеличиваю? Скажи это тысячам людей, которых они лишили работы!
– В общем, так, не важно, по какому делу я ездил в Тарн…
– Не знаю, не знаю, мы еще посмотрим…
– Лучше послушайте, что я вам скажу, милорд. Возвращаясь на стоянку, я стал свидетелем того, как некий лоб пытался вышибить мозги симпатичной рыжеволосой девушке.
– И, будучи верным себе, Дейв Кьюнан, конечно, вмешался и спас красотку.
– Не совсем так, но почти. – И я вкратце рассказал ему о происшествии на клубной стоянке и об автомобильной гонке, которая за этим последовала.
– Скажи мне, дорогой друг, а где сейчас находится эта злосчастная тициановская дива?
– Я спрашиваю тебя не о ней.
– А я хочу знать, где она, Дейв.
– У меня в конторе, отсыпается после пьянки.
– Ха! Ты неподражаем! Если я верно понял, «лоб», который на нее покушался, и есть Чарльз Карлайл?
– Верно.
– Опиши мне его и даму поподробнее… пьяная, говоришь?
Я еще раз описал пару.
– Чарли Карлайл и его законная супруга! Она все еще у тебя?
– Да.
– И синяки видны?
– Я не рассматривал.
– Брось, Дейв. Ты наверняка убедил миссис Карлайл скинуть покровы и предстать перед тобой в наряде Венеры, вышедшей из пены морской.
– Я объяснил уже, что женщина пьяна!
– Не поверю, что тебя это остановило, но рыцарство, я понимаю. Только погубит оно тебя, это твое рыцарство. Не отпускай ее никуда. Ублажай ее, упои еще больше, призови на помощь все свое мужское обаяние, используй любые уловки и держи в конторе, пока я не приеду.
Хэрроу дал отбой. Тут только я понял, что наделал, и с участившимся дыханием поспешил в контору.
4
К моему величайшему облегчению, непрошеная гостья исчезла, зато Селеста была на посту. И даже не болтала по телефону с друзьями, а молча полировала пилочкой ногти, каждой своей клеточкой излучая беспредельную скуку.
– Где она? – резко потребовал я ответа.
– Кто, бо-о-осс? – отозвалась Селеста, растягивая слова так же, как жвачку, которую она вытянула изо рта и прилепила рядом с компьютером.
Этой чернокожей девочке из Олд-Траффорда доподлинно известно, до какой степени можно испытывать мое терпение.
Изучая ее безупречные черты лица вот уже в сотый раз, я пытался угадать, не разыгрывает ли она меня, и в сотый раз решил: бесполезное дело.
– Женщина… В задней комнате была женщина. Куда она подевалась?
– Когда я пришла, босс, никакой женщины тут не было. А вот вы забыли запереть входную дверь.
– Черт! Значит, она отперла ее изнутри.
Во мне боролись чувство досады и облегчения. Я мог удовольствоваться таким объяснением, но секретаршу все же следовало вздрючить.
– А ты где была? – спросил я.
Когда нужно изобразить загадочную улыбку, Селеста заткнет за пояс актрису любительского театра. В доли секунды загадочная улыбка сменилась гримасой презрения.
– Вы же просили меня уйти на обед позднее обычного. Я вас ждала-ждала, ну и ушла – слишком долго вы не появлялись. Имею же я право на обед, правда?
– Извини, – промямлил я. – Ты и вправду никого не заметила?
– Нет, – ответила она и отвернулась к своему рабочему столу.
На столе громоздились папки с документами, тут и там пестрели наклеенные записочки, создавая полное впечатление бурной деятельности. Я бы и то поверил, что она горит на работе, если б не знал, сколько времени она висит на телефоне.
Я уже шел к двери кабинета, когда Селеста обернулась и протянула мне смятую бумажку:
– Это для вас.
На клочке бумаги для ксерокса было нацарапано красным шариком:
«Спасибо, что выручили меня. Я решила, что будет лучше, если я не стану здесь задерживаться. Я слышала ваш разговор с подружкой. Неужто вы и впрямь киллер? Звучит интригующе. Я знаю людей, которым могут понадобиться ваши услуги. Еще раз спасибо. МКг».
МКг, а не МКл. Значит, не миссис Карлайл.
Я вздохнул с глубоким облегчением. Теперь Хэрроу от меня отстанет.
За своим рабочим столом я прочел записку еще раз. Одна забота сменилась другой. Боже! Мой отец и его друзья-пенсионеры, все бывшие полицейские, любят посудачить о моей способности вляпываться в нечто коричневое. Это не так. Дело не в способности вляпываться – оно само ко мне так и липнет. Теперь благодаря длинному языку Жанин эта рыжая девица решила, что я профессиональный мочила. Дела моего агентства наконец-то пошли в гору, я даже начал снабжать работой других. Не знаю, способствовало ли этому более удобное расположение офиса, рядом с Саут-Кинг-стрит, или моя возросшая популярность среди клиентов, но сложа руки я не сидел.
В том, что Клайд Хэрроу прибавит мне известности, радости было мало, но еще хуже, если эта «МКг» ославит меня среди своих собутыльников, а у пьющего человека всегда есть друзья по стакану: представляете, ребята, я знакома с настоящим мочилой! Час от часу не легче!
На самом деле есть еще две проблемы, которые с некоторых пор омрачают мое существование. Первая, – это Жанин. Я уже рисовал себе наше с Жаннин будущее в купленной в рассрочку половине дома где-нибудь в Чидле или Хэндфорте или любом другом южном спальном местечке. Что в этом плохого? «Пригородный, односемейный мистер Джонс с отдельным входом». Десятки тысяч добропорядочных граждан соответствуют этому определению. Почему не я?
