Зеваки жаждут крови, но в этой аварии ее не пролилось ни капли, только рвотные массы, и поэтому толпа быстро растаяла.
— Он нас догоняет, он уже рядом, — причитал Витек.
Коновалов рулил как заправский ас и сдаваться не собирался. Если бы у них была машина получше, то они ушли бы от преследователя за считаные минуты. Но «жигуль» тарахтел и чадил, как керосинка, и Гриня неуклонно настигал его. Леха следил в зеркало заднего вида за приближением охранника и думал, как оторваться от его назойливого преследования. Думал-думал и наконец придумал…
Гриня объехал разделяющую их машину и теперь между «Волгой» и развалюхой Коновалова было расстояние в каких-нибудь пять метров. Дуб нажал на газ, и такси с ходу врезалось в задний бампер «Жигулей». Малолитражка пошла юзом, но Леха сманеврировал и удержал ее на дороге.
— Ах ты гад, — пробасил он и вдавил педаль газа в пол. Видавший виды автомобиль-инвалид поднатужился и начал медленно, с угрожающей вибрацией разгоняться. Его мотор заревел как у тяжелого бомбардировщика. От стресса у него пробило прокладку головки блока двигателя, и вода начала поступать в камеру сгорания. Моментально из ревущей выхлопной трубы повалил белый пар, и создалось такое впечатление, что машина загорелась. Она быстро окуталась дымом, и ее не стало видно в густых клубах. Дуболомов влетел в густое облако, и сразу пар наполнил кабину. Гриня не успел поднять стекла, и ему в нос ударил удушливый запах. В горле моментально запершило, глаза заслезились и стало абсолютно нечем дышать. Он закашлялся, зачихал, из глаз потекли слезы, и он потерял ориентацию. Он не мог точно определить, в каком месте дороги находится, и резко надавил на тормоз. «Волга», пролетев в молочной мгле двадцать метров, остановилась. Дуб выскочил из машины и, выставив перед собой руки с растопыренными пальцами, кинулся вперед, к свежему воздуху. Постороннему наблюдателю могло показаться, что он слепой. Он шел не дыша, с закрытыми глазами, и не заметил, как бетонный столб «вырос» на его пути. Левая рука прошла левее него, правая — правее, а вот лоб попал в самый центр.
Удар был неожиданным и сокрушительным, послышался глухой треск, но что треснуло — лоб или столб, — было неясно. Яркие искры полетели из Грининых глаз, и на мгновение ему показалось, что начался салют в его честь. Перед глазами поплыло, он мотнул своей большой, топорно вырубленной головой, обхватил столб и осел по нему на асфальт.
— Оторвались, — гаркнул Демин, — его «Волга» из дымового облака не выехала.
— Черта с два оторвались, — расстроил его Леха, — движку конец, километр проковыляем, и баста — встанем.
— А что делать? — Витек уставился на друга своими голубыми, чистыми, как роса, и наивными, как у младенца, глазами.
— Машину надо бросать и до квартиры добираться пешком.
— Так это далеко…
— Ничего, на метро доедем.
— Можно и на такси, — встряла в разговор Катя. — Можно частника поймать, и лучше на иномарке, тогда точно доедем.
Парни, услышав ее не лишенную здравого смысла речь, замолчали, замялись и поникли, как цветы в прокуренном помещении. Дело в том, что у них не было денег, ни копейки.
Для того чтобы заправить «Жигули» бензином, Витек продал на барахолке свои китайские кварцевые часы, продал задарма, за ничто, но этих крох хватило, чтобы купить бензин и залить его в прожорливый автомобиль.
— Ну что, поедем на такси? — прищурилась Катя и с ухмылкой посмотрела на террористов. Она видела только их глаза в прорезях черных масок, выпирающие из-под плотной ткани, приплюснутые широкие носы и искаженные гримасой озабоченности рты.
— Мы, наверное, на метро поедем, — ответил Леха и уставился на дорогу.
— А вы и в метро в масках поедете? — не унималась дотошная девочка.
— Маски в метро снимем, — сказал Коновалов, как отрезал. Он посмотрел в зеркало заднего вида на дорогу и, убедившись, что погони нет, сбросил скорость.
Они ехали по Садовому кольцу. До места назначения, где на Сиреневом бульваре располагалась однокомнатная квартира Коновалова, им было полчаса езды, но мотор развалюхи продолжал дымить, начал стучать и готов был вот-вот загнуться. Белый дымовой шлейф, оставляемый за собой машиной, привлек внимание гаишника, и вслед им устремился милицейский «Форд». Служители закона обогнали развалюху и в мегафон приказали ей остановиться.
— Что будем делать? — спросил взволнованный Коновалов.
— Сдаваться. — Витек сник и уже хотел снять черную маску, но друг его остановил:
— Не надо, а то они наши лица увидят.
— Так что же, в масках будем сидеть?
— Да, в масках.
— А если они ваши права будут проверять и документы на машину? — удивилась Катя.
— А у нас нет ни прав, ни документов, — ответил Леха. — Мы эту машину на помойке нашли, немного подреставрировали и всего один раз на ней выехали. Мы ее собирались после захвата бросить в каком-нибудь дворе.
— И пересесть в крутую иномарку, — продолжила мысль девочка.
Парни подавленно посмотрели на нее, и Коновалов ответил:
— Нет у нас никакой иномарки, ни крутой, ни всмятку.
— А автоматы или на крайний случай пистолеты с глушителями у вас есть? Чем вы от ментов отстреливаться будете?
— Нет у нас ни пистолетов, ни автоматов, — понурившись, ответил Демин. — И мы отстреливаться не будем, мы будем сдаваться.
— Жаль, — скривила губки Катя, — я думала, вы настоящие террористы, а вы… — Она посмотрела в окно на подходившего к машине гаишника и заскучала.
— Мы горе-террористы, — добавил Алексей и тяжело вздохнул.
Полный, бочкообразный, с животом, похожим на бурдюк, лейтенант ГАИ приблизился к «Жигулям» и отдал честь:
— Лейтенант Подковыркин. Предъявите ваши док… — как только он увидел за рулем здоровенного мужичину в черной маске, то сразу потерял дар речи.
Алексей сидел не шелохнувшись, держал руки на руле и внимательно следил за каждым движением милиционера.
Первой же мыслью, возникшей в усталом после ночного дежурства мозгу лейтенанта, было: «Негр за рулем». Но, присмотревшись, он понял, что это не черная негритянская кожа, а чулок на голове водителя. Второй мыслью, пронзившей сонный, уставший от выпитого алкоголя мозг, было: «Киллеры! Надо валить отсюда, пока цел».
Оценив обстановку и не заметив агрессии в движениях пассажиров, Подковыркин решил с честью и риском для жизни выполнить свой служебный долг — попросить у водителя права.
— Ваши права, пожалуйста, — выдавил он, будто не замечая, что тот в маске.
— А у меня нет водительских прав, — медленно произнес Коновалов и посмотрел гаишнику прямо в глаза. От этого взгляда у лейтенанта мурашки побежали по спине, но он пересилил страх и повторил:
— Права и документы на машину, пожалуйста.
