– Но не все же при этом уходят из семьи! – сказал Петр Петрович, покраснел и, чтобы скрыть свое замешательство, принялся собирать со стола крошки и выбрасывать их в форточку.
Его тон Сусаниной не понравился.
– А ну-ка расскажи поподробнее о том, что «некоторые при этом из семьи не уходят», – попросила она.
– Вот! – назидательно поднял вверх палец Сусанин. – Ты уже готова меня убить. А ведь я изменял тебе всего один раз, и то… двадцать лет назад.
– С кем? – спросила Василиса Николаевна, пристально глядя на мужа большими темными глазами, сияющими на худом нервном лице. – Скажи мне, с кем ты мне изменял?
– С Лизой Гондураскиной. Помнишь, у тебя была такая приятельница в институте? У нее была большая и красивая грудь. Я не устоял. Тем более что она меня активно соблазняла.
Василиса Николаевна подошла к окну и несколько минут стояла, глядя на капли, падающие на подоконник и разлетающиеся на мельчайшие брызги. Ноздри ее аристократического носа раздувались, как у быка перед корридой. Тишину нарушало только мерное гудение большого белого холодильника. Василиса чувствовала, как раздваивается ее сознание. С одной стороны, ее чувства к мужу давно улетучились. С другой – было ужасно неприятно сознавать, что в свое время его соблазнила Гондураскина.
– Ладно, – сказала она, – Петр, делайте что хотите. Но я в этом участвовать не хочу.
Сусанин, напевая легкомысленную песенку, принес из комнаты несколько листов офисной бумаги и принялся разрабатывать план убийства.
Рем Фильчиков долго ждал с трубкой у телефона, но ему никто не отвечал.
«Странно, – подумал продюсер, – обычно Василиса хватает трубку с таким рвением, как будто ей звонят из Кремля. Может, не слышит звонка?»
Он позвонил еще раз, но Василиса Николаевна, подавленная новостями об уходе зятя и планируемом убийстве разлучницы Майи, опять не ответила.
Тогда Рем набрал номер Ксении Дюк.
– Але, – прошептала девушка в трубку голосом улитки, везущей на спине кирпич.
– Ксения, здравствуй, – рявкнул Фильчиков. – Как ты себя чувствуешь?
– Собираюсь умереть от горя, – прохрипела Ксения.
Рем опять страшно разозлился. Елки-палки! В нее, в это тощее смазливое существо, вложено столько денег! Ну любовь у тебя, ну так сцепи зубы и выполняй свои обязанности согласно контракту! Он стукнул кулаком по столу. В этот момент он был готов удушить Дюк собственными руками.
– Ксения, – сказал он вслух почти ласково, – Ксюшенька, завтра тебе нужно прийти в студию к десяти часам и записать песни для нового альбома. Иначе мы сорвем все мыслимые и немыслимые сроки. Сможешь прийти?
– Не знаю, – прошелестела Дюк уныло, прижимая к груди рамку с фотографией Пуканцева.
Рем опять впал в ярость.
– Девочка моя, – улыбнулся он, с трудом заставляя себя говорить спокойно, – я не хочу тебя пугать, но ты нарываешься на неприятности. Ты очень много должна, понимаешь? Ты должна нашему продюсерскому центру очень много денег, – произнес он по слогам, – мно-го де-нег. Ферштеен?
– Да, – вздохнула Дюк, – я понимаю, но хотела бы взять бюллетень на пару недель. Или отпуск.
– Что?! – взревел Рем. – На пару недель?!
– Да, – подтвердила Ксения, – я очень плохо себя чувствую. У меня тяжелый стресс. К тому же я записалась в бассейн. Мне обязательно нужно научиться плавать. Срочно.
Фильчиков чуть не лопнул от возмущения. Он нажал на кнопку «отбой» и задумался. Ему нужно было обязательно решить возникшую проблему. И желательно не позже, чем настанет десять часов завтрашнего утра.
Майя сидела, закинув ногу за ногу. У младшей сестры Алены были близко посаженные серые глаза, довольно большой нос и светлые волосы, собранные в хвостик сзади. Ее спутник пил чай, сдувая плавающие на поверхности воды чаинки к противоположной стороне чашки. Его волосы в искусственном свете казались медными. Торт назывался «Корсика» и почти весь состоял из сливок. Сверху это произведение кондитерского искусства было украшено шоколадной решеткой, которая наверняка что-то символизировала, и шоколадной же трубкой, которая тоже наверняка имела какой-то потаенный смысл. Все это венчал ярко-желтый цветок, больше похожий на костер.
– Да, Аленка, это потрясающий детектив, – говорила сестра, жестикулируя, – главный герой там успешный бизнесмен, очень жесткий, которого все боятся.
– Ага, – кивнула сестра, – а как книга называется и кто написал?
– Не помню, – пожала плечами Майя, – но у этого бизнесмена, оказывается, есть проблемы – трудное детство, родители-алкоголики, беспризорщина, в общем, он не может спать по ночам, потому что его мучают кошмары. При этом внешне он вполне благополучен, у него есть огромная промышленная империя, несколько домов и машин, толковые сотрудники и жена-фотомодель.
– А где же загадка? – не поняла Алена. – Ну, это же детектив.
– Загадка? А, будет позже, – сказала сестра, пододвигая к себе кусок торта с желтым цветком. – Дело в том, что этот бизнесмен решил стать губернатором и нанять себе команду пиарщиков.
– Нанял?
– Угу. И в составе коллектива была девушка Катя.
– Ну все, дальше все ясно, можешь не рассказывать.
– Что тебе ясно? – рассердилась Майя, и ее серые, близко посаженные глаза скосились от возмущения почти к самому носу. – Ну что тут может быть ясно?
– Они влюбились друг в друга. Или он в нее. Или она в него.
Рыжий бойфренд, не отрываясь от чая, скептически поднял одну бровь и долго ее не опускал. Он молчал и в женский разговор не вмешивался.
– Вот! Видишь, как все неоднозначно! – воскликнула Майя. – Или она в него, или он в нее!
– Но на самом деле, конечно, они оба влюбились друг в друга.
– Да, – кивнула Майя, – так и было. И давно я не встречала, чтобы любовь так хорошо описывалась. Такая хорошая, правильная любовь, которая лечит душу и делает человека самим собой. Потрясающе! Я читала и рыдала от зависти к героям.
– А что, есть любовь неправильная? – спросил Роман. В его голосе звучал здоровый скепсис.
– Сколько угодно! – воскликнула Майя. – Да на каждом шагу.
Ее рыжий спутник поднял другую бровь. По-видимому, он не был согласен с этим утверждением.
– Так чем все закончилось? – спросила Алена, осторожно пробуя торт. – Ну, влюбились они друг в друга. И на здоровье! Где детектив-то? Или у них образовался любовный треугольник из жены, олигарха и пиарщицы?
Майя встала, подошла в буфету, вытащила оттуда лимон и отрезала дольку – себе в чай. В квартире сестры она чувствовала себя как дома. Роман смотрел на Майю.
– Кто-то из ближайшего окружения ему, этому бизнесмену, изо всех сил гадил, – пояснила сестра, – и, конечно же, постарался перевести стрелки на Катю и сделать так, чтобы все улики были против нее. Чтобы главный герой, ну тот, с тяжелым детством, поверил, что это она, Катерина, его предала. Понимаешь? Это такой двойной удар. Он только-только начал спать нормально по ночам, а тут – такое!
