Фан почувствовала покалывание в ладонях, вспомнив, как она касалась ими этих волос, ощущала их пальцами. Под тонким хлопком его рубашки четко обозначались упругие мускулы, при виде которых у нее начало сосать под ложечкой.
— Фан? Что-то не так?
Она моргнула и перевела взгляд с его груди на лицо.
— Нет, — сказала она почти шепотом и, прочистив горло, повторила: — Нет. Я просто отвлеклась. Мысли блуждают.
— Это не страшно.
Фанни была признательна Алексу за то, что он не стал уточнять, где блуждают ее мысли. Но когда она взяла чашку из его рук и их глаза встретились, Фан ясно поняла, что он и так прекрасно знает, где.
Кофе был крепким и ароматным. Алекс великолепно готовил этот напиток и приучил Фанни к вкусу настоящего кофе, сваренного по-турецки. После развода она снова стала пить быстрорастворимый кофе, почти забыв вкус натурального.
— Тебе надо купить кофемолку, — сказал Алекс, когда Фан выразила восхищение кофе. — Если бы я знал, что ты опять будешь пить это пойло, я бы оставил тебе свою.
— Ну, пойло — это слишком, — запротестовала Фанни и, подчиняясь его жесту, села на диван.
— Поверь мне, пойло — это комплимент.
Пальцы Фанни нервно сжали чашку, когда Алекс примостился рядом с ней на диване. Она надеялась, что он, дабы не создавать опасной близости, сядет на стул. Но с дивана обзор ночного города был лучше, поэтому она не нашла ничего неестественного в том, что Алекс выбрал именно это место.
А вот что казалось неестественным, так это учащенное биение сердца, когда он сел рядом. Он всегда заставлял ее сердце биться быстрее.
Именно по этой причине он без труда заманил ее в постель, по этой же причине уговорил выйти за него замуж. Но этого недостаточно, чтобы вновь построить взаимоотношения, твердо сказала себе Фан.
— Действительно чудесный вид, — наконец произнесла она, пытаясь отвлечься от невеселых мыслей.
— Мне тоже нравится.
Но когда Фанни взглянула на Алекса, то увидела, что взгляд его направлен не в сторону балконной двери. Он пристально смотрел на Фан испытующим, вопросительным взглядом. Фан неуверенным жестом подняла руки к своей прическе.
— У меня волосы растрепались, или я испачкала нос?
— Извини, я не хотел так смотреть на тебя, — ответил Алекс, не отводя взгляд. — Я только подумал, как ты изменилась.
— Прошло пять лет. Люди меняются за это время.
Не зная, чем занять руки, она потянулась к низкому стеклянному столику перед диваном, чтобы поставить чашку.
— Но люди, как правило, не становятся еще красивее.
Фан резко повернулась к Алексу, и то, что она прочитала в его глазах, отбросило все ее надежды справиться с отчаянным биением сердца.
— Алекс…
— Ты стала еще красивее, чем пять лет назад.
— Алекс…
Он дотронулся рукой до ее волос, пальцы утонули в мягкой копне.
Фан хотела отодвинуться от него, встать, сказать, что пришла сюда не для того, чтобы выслушивать сомнительные комплименты, но не могла найти в себе силы пошевелиться.
Она словно приросла к месту.
Алекс вытащил шпильки, и ее волосы рассыпались по его рукам, как тяжелый черный шелк.
— Ты не остригла их, — прошептал он, наблюдая, как ее волосы стекают с его рук, достигая ее поясницы.
— Нет.
Фан сухо глотнула, щеки ее зарумянились под действием его взгляда. Она помнила этот страстный взгляд, который каждый раз останавливал ее, когда она решалась постричь волосы и сделать какую-нибудь модную прическу.
— Я мечтал увидеть тебя с распущенными волосами, — нежно сказал Алекс.
Его пальцы ласкали ее волосы, все глубже и глубже зарываясь в них.
Он снова посмотрел в глаза Фанни.
— После развода я хотел забыть тебя. Но ночью, когда закрывал глаза, ты являлась передо мной обнаженная во всем блеске своей красоты, с водопадом черных волос на плечах…
Фан не могла оторвать от него глаз. Надо положить конец этой сцене и уйти, пока я не совершила непростительной глупости и не позволила Алексу увлечь меня своим жаждущим взглядом, кружилось у нее в голове.
Большим пальцем руки он погладил кожу под мочкой ее уха. У Фан остановилось дыхание.
— Алекс…
Она попыталась отвернуть голову, чтобы избежать его прикосновения, но обнаружила, что вместо этого прижалась к нему.
— Ты всегда так выговаривала мое имя, когда мы занимались любовью. Бездыханно и страстно.
Когда он успел настолько к ней приблизиться? Она видела золотые лучи вокруг зрачков его глаз, отчего их зелень становилась еще сочнее. Его лицо дышало страстью, и ей стало трудно дышать.
— Я не могу, — прошептала Фан, вздрогнув, когда его пальцы начали гладить ее шею.
— Это неизбежно. Мы это оба знаем. Это должно случиться.
— Но мы разведены.
Нежным ласкающим взглядом он обвел кромку ее декольте. Кончиками пальцев он почти касался ее полуобнаженной груди. Фанни почувствовала, как вздымается ее грудь в ожидании этого прикосновения. Если бы Алекс взглянул, он бы увидел, как затвердели ее соски и бугорками проступили сквозь мягкую ткань платья, откровенно выдавая ее желание.
— Я хочу тебя, Фан. И ты хочешь меня.
Не отрывая взгляда от ее глаз, Алекс положил широкую ладонь ей на грудь. У Фанни пересохло во рту. Этим уверенным прикосновением он повернул время вспять. Все пять лет она пыталась забыть, как он ласкал ее. И именно этого она никак не могла забыть.
— Мы не можем.
Фанни схватила его за запястье, но на этом ее сопротивление и закончилось. Она не могла найти в себе силы оттолкнуть его.
— Мы можем.
Все еще держа свою руку на ее груди, Алекс провел большим пальцем по набухшему соску, и она поняла, что он почувствовал тот неодолимый чувственный трепет, который охватил все ее существо. Другой рукой он взял руку Фан за запястье и прислонил к своей груди. Сквозь рубашку она ладонью ощутила тяжелые удары его сердца. Они были частыми, мощными и соответствовали ее собственному пульсу.
— Я не для этого сюда пришла, — прошептала она.
— Не для этого? — спросил Алекс хрипло. — Ты так же сильно хочешь меня, как я тебя. Не отказывайся от этого. Ты нужна мне.
Его слова больно кольнули ее. Да, для этого она всегда ему была нужна. Трагедия состояла в том, что она никогда не была ему нужна для другого. Но эта мысль не остановила ее.
— О, Алекс! — сдавшись, прошептала она.
— Фан, — ласково сказал он.
Его рука скользнула вниз, и Фанни не смогла сдержать вырвавшийся у нее тихий стон — стон желания.
