Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
– Ладно. Первая оказалась незрелой. Мэнди носила вьетнамки и имела раздражавшую привычку постоянно надувать пузыри из жвачки, за исключением тех случаев, когда набирала эсэмэски. По какой-то причине это занятие требовало, чтобы челюсть оставалась неподвижной. Всего через три часа после того, как здесь появилась, Мэнди постучалась в мой кабинет, чтобы пожаловаться на плохое соединение с Интернетом на террасе. А когда я сказал, что больше не нуждаюсь в ее услугах, еще и обиделась.
Джефферсон не стал упоминать о заявлении Мэнди по поводу того, что, если он даст ей шанс, она готова закрыть глаза на разницу в возрасте. Провожая ее до двери, он испытал невиданное доселе желание избавиться от нее до того, как выяснит, что она имела в виду под словом «шанс».
– Вторая тоже оказалась незрелой. Слишком сильно красилась, носила слишком короткую юбку и выглядела слишком заинтересованной.
– В вас?
Джефферсону не хотелось вдаваться в подробности. Он был парнем из маленького городка, который уехал, преуспел и вернулся с женой. Прежде чем говорить о чем-то с Мэгги, он должен был понять, что теперь, три года спустя после того, как погибла Хейли, большинство простых хороших людей видели в нем трагическую фигуру. Впрочем, ничего нового. В шесть лет, когда умерли его родители, он переехал жить к дедушке с бабушкой. Иногда задавался вопросом, почему вернулся в это место, где навсегда остался маленьким сиротой.
А теперь стал еще и вдовцом, и все до единого считали, что ему нужна не домработница, а новая жена.
– Со мной вы можете об этом не беспокоиться, – заверила Брук. – У меня совсем нет романтических наклонностей. Никаких.
Она выглядела слишком молодой, чтобы успеть всерьез обзавестись таким скептическим отношением к любви. Джефферсону невольно вспомнилась пугающая алчность домработницы номер два.
Он предпочел сосредоточиться на ее профессиональных изъянах, чем рассказывать Брук всю правду.
– Кроме того, она говорила «ложить» вместо «класть». «Вам туалетную бумагу куда ложить?»
– Насчет моей грамотности вы тоже можете не волноваться. На свете найдется не так много вещей, к которым я привязана так же сильно, как к родному языку и его правильному использованию.
– Хм. По правде сказать, это не самое ценное качество для настоящей домработницы. Думаю, туалетная бумага и ее правильное размещение должны волновать ее больше.
Щеки женщины окрасил нежный румянец.
– Я студентка, и мне отчаянно нужна работа на лето.
Ее «отчаяние» казалось искренним, Джефферсон это видел. Но, заявляя, что студентка, Брук медленно скосила глаза вправо.
– Третьей домработницей была Клементина. – Клементина появилась после того, как он снова побывал в «Эмпориуме» и высказал Мэгги все, что думал. – В плане зрелости она оказалась более подходящей. На самом деле она подруга моей бабушки. Но с первой секунды, как появилась здесь, Клементина начала говорить и больше не замолкала.
Джефферсон вспомнил, что ее не остановила даже запертая дверь его кабинета.
– Протирая пол перед моим кабинетом и полируя ручку двери, она непрерывно трещала про своего Сэма. Это ее муж. Про Мики и Дориана. Это дети. Про Сильвестра и Терри – попугай и кот.
Внезапно ему пришло в голову, что на сей раз разболтался он. Незнакомке, которую он, кстати, не собирался нанимать, наверняка не нужна эта информация. Возможно, это следствие того, что он слишком много времени провел в одиночестве. Три неудавшиеся домработницы не в счет.
– Я три дня не выходил из кабинета, но Клем так и не переместилась в другую часть дома. В конце концов, чтобы избежать пересудов, я подсунул под дверь щедрый чек и любезную записку, где написал, что она мне больше не нужна. И только после этого наступило то, о чем я так мечтал. Благословенная тишина.
Ему удалось закончить рассказ, не выдав действительно фатальный недостаток Клементины. У старушки была разведенная падчерица и три одинокие племянницы, и она считала, что он должен познакомиться со всеми.
Губы Брук изогнулись. Этот намек на улыбку лишь усилил ощущение, что он совершенно не нуждается в ее услугах. Красивая женщина, которая будет его отвлекать. Однако за неуверенной улыбкой Джефферсон уловил напряженность, сквозившую во всем ее облике: в линии плеч и шеи, в глазах.
– Должно быть, непросто уволить подругу бабушки.
– Вы даже не представляете.
Однако, глядя на Брук, он вдруг почувствовал, что она представляет.
– Почему вам вдруг понадобилась домработница? Вы пытаетесь найти замену той, которая вас устраивала?
Джефферсон помрачнел. Кто здесь задает вопросы?
– Нет, до сих пор мне никто не был нужен.
– А теперь?
Он вздохнул.
– В минуту слабости я разрешил одному архитектурному журналу сделать фотографии дома.
– В минуту слабости? Этот дом просто шедевр. Вам должен льстить их интерес.
– Поначалу так и показалось. Но когда назначили дату съемок, я понял, что понадобится привести в порядок дом, а мне совершенно некогда этим заниматься.
– Когда фотосессия?
– Через две недели. – Джефферсон понимал, что своими словами лишь вызывает еще большую заинтересованность, а никак не способствует его намерению отделаться от нее.
– За две недели я смогу полностью привести ваш дом в порядок. Обещаю.
Он задумался, понимая, что проявляет слабость. Но ему действительно нужен кто-то, способный подготовить дом к съемкам, дата которых приближалась быстрее, чем он рассчитывал. К тому же он подозревал, что, судя по отсутствию других претендентов по району, где все друг друга знали, о нем уже пошел слух как о самом придирчивом работодателе. А значит, любой здравомыслящий человек понял бы, что эта молодая женщина просто подарок судьбы.
Но только не Джефферсон Стоун.
Нет, ни Нельсон Брук, ни Брук Нельсон, ни кто она там не будет здесь работать, несмотря на то, что больше никто не откликнулся на объявление. Просто нужно на неопределенное время отложить злополучную фотосессию. Эта мысль принесла облегчение. Он протянул руку к двери, намереваясь потихоньку закрывать ее, пока женщина не уберет ногу.
Внезапно на дереве, под которым претендентка на место домработницы припарковала машину, громко и хрипло каркнула ворона. И тут же на крышу машины упала сосновая шишка, выпавшая у нее из клюва. От неожиданности оба звука, прозвучавшие в сонной тишине летнего вечера, показались особенно пронзительными. Женщина вскрикнула, метнулась вперед и налетела на Джефферсона. Второй раз за последние несколько минут она прикасалась к нему.
Только теперь она прижалась к нему вся, заставив с особенной остротой ощутить женскую мягкость. И особенно остро почувствовать, что он слишком замешкался, перед тем как отстранить ее от себя.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
