Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
– В плен ни одна из них попасть не должна. Полностью исключено. У девушек шифры, коды. За ними идет особая охота службой абвера. Обеспечьте им постоянную охрану. Если немцы или полицаи кого-то схватят живьем, немецкая разведка немедленно начнет радиоигру, пойдет дезинформация. А это – огромные потери на фронте. Вам троим напоминать не буду, что для вас лично плен также исключен. Приравнивается к предательству. Ясно?
– Куда уж понятнее, – усмехнулся Журавлев.
А Федор Кондратьев, неприязненно оглядев подполковника, огрызнулся:
– Если нет доверия, зачем тогда посылаете?
– Доверие есть, – глядя на долговязого старшего лейтенанта с тремя нашивками за ранения и орденом Красной Звезды, ответил тот. – Но напомнить нелишнее. Слишком много пустых слов говорили и докатились до Волги. Под Сталинградом батальоны за считаные дни целиком гибнут. А в тылу у фрицев о жалости и милосердии забудьте. Там эти понятия не существуют. По другую сторону черты остаются.
Выброска отряда «Застава» прошла, как это часто случается, не слишком удачно. Второй транспортный самолет «Ли-2», или «Дуглас», как их чаще называли, был поврежден зенитным снарядом. Группа из четырнадцати человек была вынуждена прыгать, не долетев до условленного места.
Этой группой командовал Федор Кондратьев.
– Куда прыгать? Людей погубите, – спорил он с пилотом. – Дотяните еще хоть километров тридцать.
Но тихоходный «Дуглас», имевший скорость 320 километров в час, трясло от вибрации, правый двигатель работал с перебоями.
– Промедлите еще, все вместе грохнемся! – кричал пилот. – Двигатель издыхает, а у меня полный груз на борту. Еще не известно, дотянем ли назад.
Пришлось прыгать в темноту. А спустя несколько минут ночь озарилась вспышкой загоревшегося двигателя. Сумел ли спастись экипаж «Дугласа», Кондратьев так и не узнал.
К рассвету старший лейтенант собрал одиннадцать человек. Стали искать пропавших десантников. Одного нашли со сломанной ногой, второй исчез бесследно. Сумели найти также лишь один из трех грузовых парашютов, а затем на след группы вышел патруль полевой жандармерии.
Патруль был усиленный. Человек шесть-семь немцев на вездеходе «БМВ» и трое на тяжелом мотоцикле «Цундапп» с пулеметом в коляске. Кондратьев принял решение в бой не вступать и спешно уходить в глубь леса.
Для прикрытия оставил пулеметчика с «дегтяревым» и хорошего стрелка Фролова Михаила, из спортсменов. Невысокий крепкий парень занимал еще на довоенных соревнованиях первые места по стрельбе из автомата и метанию гранат.
Саперы успели поставить несколько противопехотных мин. Толком замаскировать их не успели, но разогнавшийся «Цундапп», торопясь догнать русских парашютистов, налетел на мину. Разнесло колесо и ранило осколками двоих мотоциклистов.
Водитель идущего следом вездехода остановился, а пулеметчик вместе с Михаилом Фроловым открыл огонь. Сумели поджечь зажигательными пулями двигатель «БМВ» и вывести из строя еще одного преследователя.
Однако силы были неравные. Солдаты из роты полевой жандармерии имели опыт борьбы с парашютистами и партизанами. Несмотря на потери, они прижали плотным огнем обоих бойцов, убили пулеметчика, а Фролова попытались взять живым, целясь в ноги и руки. Сержант-пограничник, тоже не новичок, сумел вырваться из кольца, получив два ранения.
До места дислокации партизанского отряда «Сталинцы» группа Кондратьева добиралась четверо суток, вступив еще дважды в бой. Выбрались всего семь человек, половина первоначального состава группы. Сумели спасти радистку и рацию, но почти все в группе имели ранения, а патроны и гранаты – израсходованы.
Командир партизанского отряда Бажан Илья Карпович встретил Журавлева и его людей внешне гостеприимно. Однако во взглядах и словах таилась настороженность.
Отряд с начала лета дислоцировался в глухом урочище и тщательно охранялся двойным кольцом постов. Были вырыты добротные землянки, имелись кухня, баня. Некоторые партизаны жили с семьями.
Численность отряда «Сталинцы» составляла сто сорок человек, не считая трех десятков женщин и детей. Внешне отряд выглядел хорошо организованным боевым подразделением: штаб, три стрелковых взвода, хозчасть, взвод разведки, отделение подрывников. В замаскированных окопах стояли два пулемета «максим», а после утреннего развода один из взводов, иногда сразу два получали боевое задание и уходили на его выполнение.
Журавлеву было рекомендовано еще на Большой земле разместить свой отряд НКВД хоть и в пределах партизанского лагеря, но отдельной группой со своим собственным распорядком дня. Проводить совместные боевые операции, но в первую очередь организовать наблюдение за железными и автомобильными дорогами, выяснить численность и расположение немецких гарнизонов.
Первая неделя прошла спокойно. Бойцы Журавлева вели разведку и по приказу капитана никаких боевых действий не вели. На Большую землю были отправлены две радиограммы о передвижениях немецких войск, сведения о гарнизонах.
Все бойцы Журавлева носили общевойсковую военную форму. При встречах с местным населением это должно было показать, что Красная Армия активно действует в немецком тылу и не прячется. В середине сентября с самолета был сброшен груз и получены противотранспортные мины.
Одновременно пришла радиограмма с приказом провести диверсии на железной дороге. Среди груза находились листовки с призывом к партизанам и жителям оккупированной советской территории вести активную борьбу с врагом. Это были обычные призывы, но в короткой шифрограмме, полученной Журавлевым, прямо говорилось: «В Сталинграде идут уличные бои, положение сложное. Требуем активизации боевых действий».
Взрывники Кондратьева уже наметили места для подрыва железной дороги и эшелонов, следующих к фронту. Но неожиданно возник спор с командиром отряда «Сталинцы» Бажаном, который советовал не спешить и тщательно все продумать. Диверсии на дорогах сразу привлекут внимание немцев. Последуют карательные операции, под угрозу будет поставлен партизанский отряд.
Журавлев понимал, что без помощи Бажана и его партизан отряд «Застава», еще не закрепившийся и малочисленный, не сможет действовать достаточно эффективно. О чем говорить, если все его люди находятся на довольствии у Бажана!
Журавлев видел, что партизаны активности не проявляют. Желая убедить его в обратном, капитану показали журнал учета боевых действий.
Однако записи в них, несмотря на старания и изворотливость начальника штаба, капитана Лугового, из окруженцев, не сумевших выйти к своим в сорок первом году, лишь укрепили мнение Журавлева и его помощников – «сталинцы» действуют с оглядкой и довольно пассивно.
Перечислялись в основном такие операции, как обрывы телефонных проводов, расклейка листовок, агитационно-разъяснительная работа. Лишь в августе появились записи о взорванных мостах и обстрелах немецких колонн. Указывались и результаты: «Сгорели две автомашины, предположительно убиты двое немцев и трое полицаев».
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
