Книга Любовница депутата (сборник) - Сергей Бакшеев

Борис узнал, что он Девоти в тридцать пять лет. Не подумайте дурного! Девоти — это те, кто млеет от Ампути — женщин с ампутацией ноги или руки.

До роковой поездки летом в Геленджик Борис слыл обычным мужиком. Жил в Нижнем Новгороде, крутил баранку фуры по дорогам России, бухал в меру, девок «плечевых» драл иногда, и не возражал, если коллеги «на хвост садились». Ребят понять можно, в рейсе всякое бывает. А 195 сантиметров роста и 115 килограммов веса кого хочешь впечатлит, если с монтировкой и кривой улыбкой из кабины показаться.

Когда гормоны приперли, внушительный Боря взял в жены маленькую Галю, буфетчицу из кафе на трассе. Хотелось, чтобы после рейса дома ждал не пустой холодильник, а накрытый стол и баба. От Гали пахло любимой солянкой, она нежно тыкалась носом в грудь, смешно вытягивала шею и поднималась на цыпочках, подставляя раскрытые губы. Нравятся большим маленькие, что тут поделаешь.

Судьба перевернулась, когда Боря и Галя с трехлетним сынишкой отдыхали в Геленджике. Борис раскошелился на приличную гостиницу в пяти минутах ходьбы от моря, да еще с бассейном, хотя и маленьким.

И в первый же день увидел ее!

Остроносая девушка с черными кудряшками плавала в бассейне и щурилась от солнца. А потом случилось солнечное затмение. Девушка приподнялась на руках и села на бортик бассейна. С мокрых волос по бронзовой коже скользили искристые капли. Часть капель юркала в ложбинку лифчика, а остальные устремлялись прямиком к обтягивающему треугольнику черного бикини. Взгляд Бориса, как капля, прошел этот путь до конца. И он обомлел. В этот момент и грянуло индивидуальное затмение, только для Бориса.

У девушки не было правой ноги. Вообще! Нога заканчивалась на середине бедра гладкой и загорелой культей.

— Ты чего? — Бдительная Галка одернула мужа. Однако, увидев, на ком застыл его взгляд, успокоилась и шикнула: — Не пялься на инвалидку.

Весь день Борис ходил как пришибленный. Когда жена уложила сына и покорно прижалась под одеялом, Борис невольно отодвинулся. «С утра ночнушку задерет», — решила Галя, отвернулась и засопела.

Но ни утром, ни вечером, ни через день Борис не лапал жадными ручищами женские прелести. Гале такой отдых только нравился. И от плиты отдохнет, и нигде не натрет.

Порой она перехватила взгляд мужа на инвалидку, но не придавала значения. Ну, кто из-за безногой будет ревновать? На бедняжку и другие на пляже косятся, когда, оставив костыли, она прыгает к морю на одной ноге. Жалко калеку.

А Бориса торкнуло капитально. Он не мог отвести взгляд от «одноножки». Ему нравилось в ней всё — черные кудряшки, прищур ресниц, стройное тело, но особенно его заводила коротенькая ножка с необычайно гладкой кожей. Когда девушка загорала, раскинувшись на полотенце, он то и дело проходил рядом и с трудом сдерживал себя, чтобы не погладить объект вожделения.

Однажды он увидел растерянность на лице девушки. Кто-то утащил ее костыли. И тут их глаза встретились. Это произошло не в первый раз, но сейчас Борис понял, что должен сделать. Он подхватил девушку на руки и понес в отель. Идти было всего метров триста. Но даже, если бы метры превратились в километры, Борис не выпустил бы драгоценную ношу и не почувствовал усталости. На его ладони лежала гладкая культя, а сердце переполнялось теплой нежностью.

Борис занес девушку в номер и посадил на кровать. За спиною доводчик захлопнул дверь. Борис рухнул на колени, обхватил короткую ножку руками и покрыл ее трепетными поцелуями.

— Это на спор? Чтобы с калекой, — заслонилось рукой девушка.

— Ты необыкновенная, ты неповторимая, ты особенная, — захлебывался от восторга большой мужчина, никогда не произносивший ласковых слов.

Ему казалось, что он всю жизнь таскал рюкзак с камнями и сейчас сбросил его. Лавина нежности прорвала глухую плотину и опрокинула мужчину и женщину в объятия друг друга. Такого восторга Борис никогда не испытывал.

А вечером в номер громко постучали. На пороге стояла Галина, и прежде чем Борис отпрянул от ее крика, он увидел, как дергается ее щека. Галина набросилась на «гребаную суку», норовя расцарапать ей лицо. Борис стиснул остервеневшую жену и утащил в свой номер.

Галка сначала скандалила, потом долго дулась и пила водку. К ночи она во всем винила «коварную тварь», вспомнила о мужском воздержании и попыталась исправить оплошность, припав губами под одеялом к «неугомонному дружку». Борис брезгливо оттолкнул жену. Он не понимал, как мог столько лет делить постель с обычной женщиной, когда в мире есть особенная и неповторимая!

Под утро его погнала из номера неясная тревога. Чутье не подвело. Девушка без ноги уезжала из отела. Таксист грузил ее багаж. Девушка опиралась на трость, а из-под ее летних брюк торчал негнущийся протез, прикрытый носочком и босоножкой.

В груди Бориса разверзлась холодная пустота. Он вдруг понял, что если сейчас упустит ее, то так и останется на всю жизнь сдутым шариком, приваленным рюкзаком с камнями.

— Это я спрятал костыли, — неожиданно признался он. — Я хотел познакомиться.

— Света. — Девушка протянула руку.

— Боря. — Борис сжимал хрупкую ладошку и ощущал, как жизненные силы возвращается к нему.

Они глядели в глаза друг другу и мололи всякую чепуху.

— Ты Света, а волосы черные.

— Я перекрашусь.

— Я просто так сказал.

— А я давно хотела попробовать. Ты любишь блондинок?

— Я тебя люблю.

— У тебя жена и сын.

— И у нас будет.

— Я из Ростова-на-Дону, а ты?

— Теперь не важно. В Ростове тоже дальнобойщики нужны.

— У меня поезд прямо сейчас.

— Мы вместе поедем.

— У тебя нет билета!

Борис успокоил подошедшего таксиста:

— Подожди секунду, друг.

Он сбегал в номер и взял документы.

— Что, уже завтрак? — продрала глаза жена.

— Да спи ты!

Борис сел со Светой в машину и приказал таксисту:

— Дуй в Новороссийск! Там наших много.

Из Новороссийска в Ростов-на-Дону их подвозил дальнобойщик, любивший сальные анекдоты. С балагуром время пролетело быстро.

Через полгода Борис развелся с Галей и взял в жены Свету. Всё это время Галя пыталась снять колдовские чары «одноногой шлюхи» и показать мужа психиатру. А Борис уже знал, что он Девоти, который не может жить без Ампути.

«Это нормально! Нормально! Нормально! Это не отклонение психики, а любовь».