Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
Однако на этот раз результатом их безумия стала победа, в безмолвии прошли 52 часа, и ничего не случилось. Это была первая их победа, можно сказать, большая удача. Была еще вторая победа, в которой растворились наши кровные деньги. В течение этих пятидесяти двух часов они полностью сменили частоты, позывные и время связи на оборудовании разных армейских подразделений. Что это означало? Это значило, что с таким трудом собранные за десять с лишним лет все наработки для радиоперехвата, весь накопленный опыт и методы пошли прахом, превратившись в ноль. Таким образом, они откинули нас далеко назад, в одно мгновение весь наш кадровый состав, технологии, оборудование стали бесполезными, говоря нашим профессиональным языком, подразделение 701 «ослепло».
Представьте, насколько это было страшно в ту эпоху, когда в любой момент могла разразиться война!
02
Об этом событии доложили в вышестоящие инстанции, в итоге нам передали слова начальства: «Мы не любим воевать, но еще больше не любим пассивно терпеть удары».
Суть была предельно ясна: данную ситуацию следовало изменить.
Однако совершенно очевидно, что за короткое время подразделение 701 не смогло бы изменить положение, и, так как другого выхода не было, Генштаб был вынужден задействовать спецагентов, а именно привлечь сотрудников оперативного отдела. Однако риск таких разведданных был слишком велик, к тому же полученные таким образом сведения были ограниченны, это был вынужденный шаг. Чтобы полностью переломить ситуацию, сотрудникам, занимавшимся радиоперехватом, требовалось отыскать пропавшие радиостанции противника, другого выхода не было. Для этого подразделение 701 временно учредило специальную канцелярию, ответственную за поиски одаренных сотрудников. Возглавил работу канцелярии лично главный начальник подразделения 701 директор Те, непосредственное руководство осуществлял начальник отдела радиоперехвата У, в подчинении у которого было семь человек. Одним из них был я, в то время я выполнял обязанности начальника второго управления отдела радиоперехвата.
С помощью штаб-квартиры мы получили от дружественной организации двадцать восемь талантливых специалистов, обладавших определенной известностью среди тех, кто занимался радиоперехватом. Из них была составлена «группа спецопераций», каждый день в бескрайнем море радиочастот они искали пропавшие радиостанции. Мы прилагали двойные усилия, однако результат не радовал и даже вызывал тревогу. Группа спецопераций, а также изначально служившие в подразделении 701 сотрудники отдела радиоперехвата двадцать четыре часа в сутки трудились в поте лица, но в течение недели смогли уловить звуки вражеских радиостанций всего лишь на сорока пяти частотах, и то они в мгновение ока исчезали.
Следует сказать, что армейские радиостанции отличаются от гражданских. Последние используют неизменные частоты, а частоты военных радиостанций меняются как минимум трижды в день: утром одна, днем другая, ночью, третья – три дня составляют цикл. Таким образом, самая простая военная радиостанция пользовалась самое малое девятью частотами (три дня по три раза). Обычно у них было от пятнадцати до двадцати одной частоты, а на отдельных особых радиостанциях цикл смены частот мог достигать месяца или даже года, а то они и вообще были бессрочными, их каналы не повторялись ни разу.
Насколько нам было известно, у противника насчитывалось более ста действующих радиостанций. Другими словами, нам надо было обнаружить звуки их ста радиостанций, чтобы более-менее всесторонне изучить положение в стане врага, чтобы высшее руководство смогло выработать правильный стратегический план. Если исходить из того, что обычная радиостанция использовала восемнадцать частот, то получалось, восемнадцать умножить на сто равно одна тысяча восемьсот частот нам надо было обнаружить. А сейчас прошла неделя, а мы нашли лишь сорок пять, что составляло всего два с половиной процента от необходимого количества. Если смотреть по этой ситуации, то нам потребовалось бы двадцать пять недель, то есть приблизительно полгода, чтобы восстановить привычный порядок радиоперехвата. А лимит времени, ограниченный для нас штаб-квартирой, составлял только три месяца.
Очевидно, мы столкнулись с суровой реальностью!
03
Звучит странно, но в одной организации он был крупным начальником, а я – мелким, мы должны были пересекаться, но этого не произошло, и это удивительно. Я имею в виду, что никогда раньше не встречался с нашим директором Те, лишь изредка случайно сталкивались пару раз, здоровались кивком головы и все. У меня было впечатление, что он высок ростом, крепкого телосложения, выглядел представительно, но с людьми обращался безразлично, с каменным лицом, был всегда серьезен, словно ушедший на покой воин. Все в нашем подразделении боялись его, опасались, что он может однажды взорваться, поэтому ему придумали кличку «Мина», что значило, что лучше его не трогать. В тот день я как раз разговаривал по телефону, когда он в крайнем возмущении ворвался в мой кабинет, без лишних слов подошел ко мне, вырвал трубку из рук и начал ругаться:
– Я уже полчаса вам звоню, а у вас все занято! Отвечайте: кому вы звоните? Если не по работе, то я сниму вас с должности!
Хорошо, что наш начальник У смог подтвердить, что звонил я по делу, да еще и связывался с сотрудниками отдела радиоперехвата, меня нельзя было ни в чем упрекнуть, иначе моя должность уплыла бы на небо. Из этого видно, что его прозвище Мина соответствовало действительности.
Успокоившись, начальник (директор Те) высказал сомнения в том, правильно ли мы подбираем талантливых сотрудников, он считал, что мы ищем лишь в определенном кругу, уже привлекли или сейчас привлекаем всего лишь выдающихся работников радиоперехвата, а подразделению 701 требуются люди с выдающимися слуховыми способностями, возможно гении. Он предложил хорошенько подумать, выйти за пределы нашего узкого круга, поискать среди людей, не связанных с разведкой, необходимые таланты.
Вопрос был в том, где их искать.
В определенном смысле это было сложнее, чем найти пропавшие радиостанции.
После такой необоснованной претензии казалось, что он совсем утратил разум. На самом деле это было не так. На самом деле он уже разузнал про одного человека, фамилия которого была Ло, когда-то он был настройщиком музыкальных инструментов в оркестре ЦК Гоминьдана, он настраивал пианино для самой Сун Мэйлин[5], которая высоко его ценила и даже подарила свиток с каллиграфически написанными ею лично иероглифами «Треухий Ло». До Освобождения[6]в Нанкине имя Ло было тесно связано с именем мадам Чан[7], ходили даже сплетни об их романе. А после Освобождения он сменил имя на Ло Шань, переехал в Шанхай и сейчас работал преподавателем в Шанхайской консерватории. Перед уходом директор оставил начальнику нашего управления координаты для связи с этим человеком и специальный пропуск, лично подписанный главой штаб-квартиры (одним известным руководителем), и потребовал немедленно послать людей, чтобы «пригласить» Ло Шаня в подразделение 701.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
