Энди попытался поудобнее прицепить беспроводной микрофон к узкому желтому кожаному галстуку, надетому поверх сине-бело-оранжево-желто-лилово-зеленой полосатой рубашки фирмы «Лакосте», с виду весьма напоминавшую жевательную резинку «Фрут страйп». В дополнение к рубашке с вертикальными полосками вышеперечисленных цветов на Энди были надеты шорты для скейтбординга фирмы «Томми Хилфайгер» с горизонтальными синими, зелеными, красными, оранжевыми и желтыми полосками. Плюс к этому — зеленые кроссовки одиннадцатого размера.
На белоснежной палубе перед Энди были разложены наглядные пособия — несколько небольших латексных перчаточных кукол в виде морских животных.
Зеро Монро, главный оператор, менял флэш-карту в своей цифровой видеокамере. Предыдущая флэшка заполнилась посередине лекции Энди. Молодой лектор расстроился, ему казалось, что это было специально подстроено, чтобы позлить его и довести до очередного взрыва негодования.
— Теперь мы готовы? — спросил Энди, отважно пытающийся улыбаться.
Зеро поднес камеру к правому глазу, а левым воззрился на Энди.
— Угу, — сказал он.
Опытный телеоператор был по натуре человеком неразговорчивым, особенно будучи в дурном расположении духа. А работа постоянно приводила его в такое расположение.
Стройный, с широко поставленными глазами цвета морской волны, наделенный даром мрачного юмора, он смутно напоминал Бастера Китона, хотя имел рост шесть футов два дюйма и был широк в плечах. На нем была серая футболка с эмблемой Бостонского марафона, который он трижды выигрывал, и сильно поношенные синие беговые кроссовки «Нью баланс» с оранжевыми шнурками и заполненными специальным гелем подошвами. Вылинявшие коричневые штаны «Орвис» имели четырнадцать карманов, набитых флэшками, сменными объективами, салфетками для протирки линз, фильтрами для микрофонов и батарейками.
Зеро зарабатывал на жизнь и строил свою репутацию, снимая дикую природу. Он оттачивал свое мастерство в некоторых из самых негостеприимных мест в мире — от кишащих разной малоприятной живностью мангровых зарослей Панамы (там он снимал манящих крабов) до едких щелочных озер Восточно-Африканской рифтовой долины (там он снимал фламинго). К концу последних трех недель Зеро начал гадать, какая из командировок была хуже — эта или те, когда ему доводилось стоять по колено в грязи в протекающих ботинках, в то время как его кровь жадно сосали тучи черных мух.
— Поехали, Гас, — проговорил Зеро.
Ассистент щелкнул пластиковой «хлопушкой» прямо перед носом Энди. Тот вздрогнул.
— «Морская жизнь», день пятьдесят второй, камера номер три, флэш-карта номер два! — прокричал ассистент.
— И… прямой эфир! — гаркнул Джесси Джонс.
Джесси был обязательным несимпатичным «членом экипажа» для прямого эфира. Настоящие моряки носили форму и старались держаться от телекамер подальше. Ненавидимый всеми как на корабле, так и зрителями всей Америки, Джесси Джонс между тем наслаждался своей звездной ролью. Реалити-шоу нуждаются в том, чтобы в них присутствовал отрицательный персонаж, которого все дружно ненавидят, — тот, кто провоцирует конфликты и кризисы. Такого в старые добрые времена матросы прозвали бы Ионой и при первой возможности выбросили бы за борт.
Загорелый, мускулистый, с множеством татуировок на предплечьях, Джесси носил короткую стрижку ежик, и волосы у него были осветлены добела. Никто до такой степени не пользовался услугами легиона спонсоров шоу, как он. Джесси был одет в обтягивающие черные штаны «бодиформ» (до середины бедра, с завышенной талией) и не менее обтягивающую футболку с треугольным вырезом и рисунком в виде пальм и цветов. На ногах у него красовались серебристые кроссовки «Найк», а от солнца он спасался с помощью бледно-голубых очков фирмы «Матсуда» в серебряной оправе стоимостью пятьсот долларов.
— На чем мы остановились, Зеро? — спросил Энди.
— На веслоногих ракообразных, — ответил Зеро.
— Ах да, — Энди улыбнулся. — Верно… Джесси?
Джесси резко бросил в Энди резиновую ручную куклу. Тот не успел вовремя уклониться, и кукла попала ему в лицо.
Все расхохотались. Энди поправил очки в пластмассовой «черепаховой» оправе и криво улыбнулся в камеру. Он надел куклу на руку и пошевелил выпученным глазом на голове резинового рачка и двумя длинными усиками, после чего погладил дружелюбного бультерьера.
— Так вот, наш Копепода назван в честь этого крошечного обитателя моря.
Пес с носом, похожим на банан, отрывисто гавкнул. Он лежал у ног Энди, высунув язык, и тяжело дышал.
— Бедный Копи! — сочувственно проговорила Дона Кипке, корабельная сирена-панк. — И кому только взбрело в голову назвать собаку в честь такого уродца?
— Точно, парень, это просто издевательство над псом! — прокричал Джесси.
Энди опустил куклу и, сдвинув брови, воззрился на Зеро. Оператор взял лицо биолога крупным планом.
— Сидим, как идиоты, на этом корыте, — крикнула Дона. — Уже несколько недель нам нечего делать!
— Меня тошнит от этого дерьма! — гаркнул Джесси.
Все дружно загомонили. Копепода залаял.
Энди покраснел, выпучил глаза и бросил куклу на палубу.
— Как я могу о чем-то рассказывать, если меня никто не слушает! — возмутился он, сорвался с места, промчался по палубе и сбежал вниз по трапу.
Взоры членов команды обратились к Зеро.
— Эй! Я тут ни при чем, — отступая назад, но не выпуская из рук камеру, проговорил Зеро. — Вы у начальства лучше спросите!
Зеро взбежал по трапу на мостик. Нелл, глядя на членов команды через окно, ехидно показала им язык.
14.14
— Похоже на мятеж, капитан. Думаю, нам придется сойти на берег при первой же возможности.
Капитан Сол лукаво глянул на Нелл через плечо.
— Хитрый ход, Нелл.
— Я серьезно!
Глин Филдс, корабельный биолог, встал рядом с Нелл и посмотрел в окно.
— Она права, капитан. Думаю, команда готова к штурму Бастилии.
Нелл познакомилась с Глином, когда второй год преподавала ботанику первокурсникам в Нью-Йоркском университете. Глин преподавал первокурсникам биологию, и его консервативный внешний вид был предметом постоянного обсуждения на факультете. Именно он убедил Нелл попробовать пройти собеседование на участие в проекте «Морская жизнь».
Высокий, бледный, худой — ярко выраженный британец, Глин был наделен резкими, красивыми чертами лица, почти черными глазами и доставшейся от матери-валлийки копной курчавых черных волос. Нелл он казался несколько чересчур тщеславным, но такое впечатление у нее могло сложиться из-за того, что Глин на нее, похоже, почти совсем не обращал внимания (по крайней мере, ей так казалось). Глин носил типичную одежду английского ученого: оксфордские сорочки, коричневые или защитного цвета брюки, простые кожаные туфли, а порой даже темно-синие блейзеры. Сейчас на нем была голубая оксфордская рубашка, слаксы цвета хаки и легкие полуботинки без носков — вот так «легко» он одевался даже в тропиках. Нелл подозревала, что этого человека никто никогда не застигнет врасплох — одетым в шорты, футболку и — не дай бог! — в теннисные туфли.
