– Думаю, – вымолвил он, – пути назад нет. Ни отсюда, ни по тоннелю. Думаю, он закрылся за нами.
– Значит, это путешествие в одну сторону. – Голос Клэри слегка дрожал.
– Не обязательно, – возразил Саймон. – Надо добраться до Себастьяна… мы всегда знали это. И как только мы туда попадем, Джейс может попытаться проделать эту штуку с Небесным огнем, что бы там ни было, попытка не пытка…
– Я еще не пробовал. – Джейс поднял глаза к небу.
– И как только мы освободим пленников, – подхватил Алек, – Магнус поможет нам вернуться. Или же мы сообразим, как Себастьян попадает сюда или туда, – не может быть пути в одну сторону.
– Звучит оптимистично, – заметила Изабель. – А вдруг нам не удастся освободить пленников или убить Себастьяна?
– Тогда он убьет нас, – откликнулся Джейс. – И неважно, что мы не знаем, как вернуться.
Джейс вынул из кармана стилус и снял с запястья браслет Себастьяна. Он сжал его в кулаке и стал выводить Путеводную руну. Прошла минута, другая; лицо Джейса было крайне сосредоточено. Наконец он поднял голову.
– Себастьян не так далеко, – сказал он. – День-другой пешего перехода. – Он снова надел браслет на запястье. Алек прочитал знакомую надпись: Flectere si nequeo superos, Acheronta movebo. – «Если небесных богов не склоню, Ахерон всколыхну я»[1].
Джейс начал спускаться с холма.
– Надо двигаться, – крикнул он через плечо. – Впереди долгий путь.
2. Пепел
– Пожалуйста, не оторви мне руку, – сказал Магнус. – Мне нравится эта рука. Мне нужна эта рука.
Рафаэль, стоявший рядом с ним на коленях, хмыкнул. Руками он держался за цепь, которая проходила между наручниками на правой руке Магнуса и петлей из адамаса, уходившей глубоко в пол.
– Я лишь пытаюсь помочь.
Он с силой дернул за цепь, и Магнус вскрикнул от боли, метнув в вампира злобный взгляд. У Рафаэля были тонкие руки, как у подростка, но это было обманчивое впечатление. Он обладал недюжинной силой и пытался использовать ее, чтобы с корнем вырвать цепь, удерживающую Магнуса.
Камера, в которой они находились, была круглой формы. Пол – из перекрывающих друг друга гранитных плит. По стенам располагались каменные скамьи. Двери не было видно, но имелись узкие окна наподобие бойниц. Судя по проемам, стены тюрьмы были не меньше фута толщиной.
Несколько часов назад Магнус очнулся в камере в окружении одетых в красное Помраченных, которые колдовали над цепью. Себастьян стоял в стороне и, ухмыляясь, наблюдал за работой своих подручных.
Потом Магнус снова вырубился, а когда пришел в себя, увидел Люка, стоявшего у окна. На нем были брюки от костюма и та же рубашка, что на ужине в Аликанте. На груди рубашку покрывали ржавые пятна. Магнусу пришлось напрячься, чтобы сообразить: это всего лишь пятна от вина. Люк осунулся, волосы его растрепались, одно стекло в очках треснуло.
– Эй, ты там видишь что-нибудь? – спросил колдун.
– Нет, – отрезал Люк. – Туман. Серо-желтый туман. Вроде бы горы в отдалении. Трудно сказать.
– Полагаешь, мы всё еще в Идрисе? – спросил Рафаэль.
– Нет, – вместо Люка ответил Магнус. – Мы не в Идрисе. Нутром это чую.
– А где же? – спросил Люк.
Магнус почувствовал жар в крови, у него явно поднималась температура. Во рту пересохло, болело горло.
– Мы в Эдоме, – сказал он. – В измерении демонов.
Рафаэль в сердцах громыхнул цепью и выругался по-испански.
– Я не в силах освободить тебя. – В его голосе звучало отчаяние. – Почему слуги Себастьяна заковали только тебя, а не всех нас?
– Потому что Магнусу нужны руки, чтобы заниматься магией, – спокойно объяснил Люк.
Рафаэль взглянул на колдуна с удивлением.
Магнус пожал плечами.
– Разве ты не знал этого, вампир? – спросил он. – Я-то думал, ты сообразительный, к тому же давно живешь.
– Живу-то давно, – Рафаэль снова присел на корточки, – но мне вообще-то никогда не приходилось иметь дело с магами.
Магнус бросил на него говорящий взгляд: мы оба знаем, что это не совсем так.
Рафаэль отвернулся.
– Плохо дело, – промолвил Магнус. – Если Себастьян все разузнал, он знает и то, что в Эдаме я не могу заниматься магией, да и надобности здесь в этом нет. – Он потряс цепями, как Кентервильское привидение.
– Так вот где Себастьян прятался все это время, – заметил Люк. – Вот почему мы не могли выследить его. Это его база, ясно.
– А что касается нас, – сказал Рафаэль, – это просто какое-то место, где он решил оставить нас умирать.
– Он не стал бы церемониться, – возразил Люк. – Если бы он хотел, чтобы мы умерли, мы бы давно умерли, все трое. Бессмертных можно убить. Нет, у него какой-то другой, более тонкий план. Как всегда. Я только не могу понять… – Он замолчал, глядя на свои руки, и Магнус вдруг вспомнил его совсем юным, с душой нараспашку.
– Он не обидит ее, – сказал колдун. – Я имею в виду Джослин.
– А почему нет? – возразил Рафаэль. – Он же ненормальный.
– Не обидит? – Голос Люка звучал так, словно он опасался, что сейчас взорвется. – Не обидит потому, что она его мать? Та к Себастьяна это не остановит.
– Не потому, что она его мать, – сказал Магнус. – А потому, что она мать Клэри. Джослин – способ достижения цели. А от своих целей он никогда не отказывается.
Они шли уже много часов, и Клэри выбилась из сил.
Идти было тем труднее, что местность была неровной. Холмы, пусть и не слишком высокие, были усеяны острыми камнями. Порой попадались топкие низины, где ноги увязали почти по щиколотку. Изредка путь им преграждала неглубокая река, текущая по выжженной земле неизвестно откуда и неизвестно куда.
Их лица и одежда были покрыты грязью и сажей. Алек предложил остановиться, чтобы немного передохнуть, а заодно нанести руны, дарующие силы и уверенность при ходьбе.
– Экономьте воду, – предупредил он, вытаскивая из рюкзачка за спиной пластиковую бутылку. Они, все пятеро, сидели в тени небольшой горы. Ее зубчатая вершина образовывала пики и гребни, что придавало ей вид короны. – Кто знает, сколько нам еще придется идти.
Джейс нахмурился, разглядывая руну на тыльной стороне руки.
– Черт, ничего не пойму, – сказал он. – Вроде только что наносил. Посмотрите, что у вас.
Изабель взглянула на запястье, где Алек не так давно нарисовал стилусом Руну скорости.
