Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Над поляной нависла тишина.
Алексей обернулся: последний из нападавших валялся с раздробленной грудью, но и боярин зажимал рукой рану на боку, видно – зацепил-таки его бугай.
– Помогай, – приказал Алексей и побежал к боярину.
И вовремя. Тот стоял бледный, покачиваясь, и Алексей с обозником успели в последнюю секунду подхватить его и отнести на повозку.
– Эх, не послушал ты меня, боярин! – только и сказал Алексей. Но боярин уже не слышал его – он впал в беспамятство.
Алексей вытащил нож и вспорол им кафтан боярина.
Рана была неглубокая, лезвие разбойничьего топора скользнуло по рёбрам, рассекло кожу и мышцы, но сами рёбра были целы. Вот только кровило сильно.
– Мох толчёный, тряпицы чистые – быстро!
– Я мигом!
Мужик сбегал к другой подводе и принёс чистую тряпицу – вроде широкого бинта.
– Приподними его за плечи и держи, я перевяжу.
Алексей ловко перевязал раненого.
– Слава богу, жив боярин, – перекрестился обозник.
– Ты кто такой?
– Так холоп Захарий.
– Боярина как величать?
– Корней Ермолаевич Кошкин.
– Не тяни кота за хвост! Далеко ли до усадьбы боярина? Его ведь домой доставить надо.
– Ох ты, беда какая! Недалеко уже, дневной переход.
Вот хватил обозник – недалеко! Боярина целый день на телеге трясти надо – выдержит ли?
Алексей осмотрел боярина – вроде крови и порезов одежды больше не видно. По-человечески надо сопроводить его до дома. Обозник один остался – на пять подвод с лошадьми.
– Откуда идёте, что за груз?
– Издалека. В Булгар ходили, за товаром.
– Так ведь хозяин твой вроде не купец?
– Точно, боярин он – только из обнищавших. Всего-то и было что пять мужиков. Да вишь – один я ноне и остался. А осенью надо боярину на службу, вот и решил он в Булгар сходить.
– Ладно, все разговоры потом. Запрягай лошадей, сопровожу вас с обозом до дому.
– Вот спасибо, мил-человек! А то мне одному не управиться.
Обозник забегал, собрал с луга пасущихся лошадей.
– Там ещё лошадёнка – не твоя ли?
– Меня Алексеем зовут. Моя лошадёнка, веди её сюда.
Они запрягли лошадей в подводы, поводья каждой привязали к подводе впередистоящей лошади, и получился эдакий караван. Захарий уселся на первую подводу – он знал дорогу, Алексей – на последнюю замыкающим. Перед отъездом он собрал всё оружие и сложил к себе в телегу. Железо стоило дорого, и бросать его было грех.
Только они тронулись, как снова остановились. Захарий спрыгнул с подводы и подбежал к Алексею:
– Негоже нам уезжать, людей своих отпеть да похоронить бы надо.
– Правильно говоришь, только рыть могилы нам с тобой здесь до вечера. Как думаешь, выдюжит боярин?
– Эх, ядрит твою! Что за жизнь такая!
Захарий расстроился. Ведь убитые холопы – его товарищи, но и в словах Алексея была своя правда. Он понуро пошёл к подводе, запрыгнул на неё, взял в руки вожжи и тронул коня с места.
Обоз шёл до полудня, потом дали лошадям отдых. Хоть и поторапливаться надо, а животина есть хочет, и объяснить ей что-то просто невозможно. Сами пожевали сухарей из припасов боярина.
На остановке боярин пришёл в себя, повёл вокруг глазами, увидел Захария и удовлетворённо кивнул.
– Здесь я, Корней Ермолаевич! И обоз со мной, к вечеру дома должны быть, – успокоил боярина ездовой.
– Пить дай…
Обозник напоил боярина из баклажки.
– А где остальные? – напившись, спросил боярин.
Обозник отвёл глаза в сторону:
– Только я да Алексей остались. Кабы не он, все бы полегли.
Боярин кивнул и смежил веки – слаб он был после кровопотери. Ему бы сейчас покой да уход, а не тряскую подводу.
Уже в сумерках они подъехали к боярской усадьбе. За тыном располагалась изба хозяина, на заднем дворе – хозяйственные постройки, вроде конюшни, бани, амбаров. Но выглядело всё это достаточно скромно, без резных наличников на окнах. Добротно, но без шика.
Захарий и Алексей занесли хозяина в дом. Забегали, заохали женщины, принялись осторожно раздевать его.
Алексей помог завести обоз во двор и распрячь коней. Пожилой дядька принялся разгружать подводы.
Женщины усадили Захария и Алексея за стол.
– Кушайте-кушайте, устали, поди, с дороги-то.
Пища была вкусной; без изысков, но сытной. Лапша домашняя с курятиной, пироги рыбные, пиво. Заметив, что после еды оба гостя стали клевать носами, их отправили спать. Алексея вместе с Захарием уложили в людской на лавках, и оба сразу вырубились.
Утром Алексей едва расправил занемевшие члены. Лавка была жёсткой, хорошо – под головой подушка, набитая пером. Но при всём при том это была крыша над головой. А что в людской уложили, вместе с холопами, – так ведь на Руси сроду встречали по одёжке, а рубище на нём крестьянское.
Они позавтракали свежеиспечёнными калачами с сытом. Алексей поблагодарил кухарок и поинтересовался, как себя чувствует боярин.
– Почивает он. Ослаб после ранения, сердешный.
Алексей посчитал свою задачу выполненной, пора и честь знать. Гость хорош, когда уезжает быстро, особенно – если гость незваный. Боярин-то то его на поляне встретил и разговаривал не очень приветливо, подозревая в нём разбойника из шайки.
Алексей вышел во двор и нашёл в амбаре Захария.
– Мне бы лошадку свою взять, Захарий. И ещё одна просьба… – Алексей замялся. Захарий не хозяин, просить неудобно, но других слуг он вовсе не знал.
– Говори смелее, – подбодрил его холоп.
– Мне бы в дорогу хлебца и яиц варёных.
Конечно, лучше бы сала, оно сытнее, но совесть не позволила Алексею просить большего.
– Всё сделаю. Кабы не ты, мы бы все там полегли.
Захарий ушёл и вскоре вернулся с лукошком.
– Кухарки хлебца свежего в тряпице тебе положили, лука, яичек варёных, как ты просил. И ещё… – Захарий достал нечто завёрнутое в чистую тряпицу, развернул, и Алексей увидел добрый шмат солёного сала. Он немного смутился, поскольку не рассчитывал на такую щедрость.
– Ну спасибо, удружил. Ввек не забуду доброты твоей.
– На добро принято отвечать добром, – в свою очередь смутился Захарий.
Он вывел из конюшни лошадку.
– Я ей овса задал, напоил. Нельзя животину на одной траве держать, живот будет пучить.
– Даже не знаю, как тебя поблагодарить.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
