Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
– Сейчас посмотрю, – сурово ответила я и отправилась на кухню – рыться в аптечке.
Отыскала блистер с остатками нурофена, плеснула в чашку воды из чайника и отнесла Олегу. Он проглотил сразу две капсулы, запил водой и поплелся в ванную. Через минуту я услышала оттуда его вопль:
– Таня-я! У тебя тут авария приключилась! Кран потек.
Ну вот, теперь еще и кран сломал. Ну что за наказание!
Метнувшись в ванную, я увидела страшную картину всемирного потопа: из крана во все стороны хлестала вода. Я схватилась за голову:
– Он только подкапывал. Ты сорвал резьбу! Что теперь делать?
– Не волнуйся, сейчас все сделаю. Тащи инструменты.
Он перекрыл вентиль на трубе, а я бросила в лужу, собравшуюся под раковиной, половую тряпку и отправилась на кухню за инструментами.
Олег присел на корточки перед коробкой с разными железками, которую я поставила перед ним на пол, и принялся копаться в ней, вздыхая и задумчиво бормоча что-то себе под нос.
Сначала я, стоя в дверном проеме, молча наблюдала за его действиями, а потом вдруг вспомнила про соседку снизу.
– Вот черт! Та девица говорила, что я затопила нижнюю квартиру!
– Какая девица? – спросил Олег, не поворачивая головы.
Я рассказала ему про незнакомую девушку, которая незадолго до его волшебного появления в моей квартире терлась в прихожей и убеждала меня в том, что я устроила потоп в ее жилище.
– Чудная какая-то девица была, – сказала я. – Наглая и в то же время как будто чем-то напуганная. Дышала тяжело, словно за ней кто-то гнался. И все на вешалку с одеждой так странно посматривала.
Олег, не отрываясь от крана, поинтересовался:
– Скажи, пожалуйста, зачем ты держишь зимнюю одежду на вешалке, когда на дворе, считай, лето? У тебя в прихожей и так не повернуться.
– Сегодня же уберу, – пообещала я. – Знаешь что? Ты тут поработай, а я сбегаю вниз, к соседке, узнаю, как там у нее. Я быстро. Может, и впрямь ее затопила.
Я вышла на площадку, прикрыла за собой дверь и направилась к лестнице.
Дверь мне открыла Марина Васильевна. На носу ее примостились очки с толстыми линзами, в руках она держала толстую книжку в яркой обложке. Выражение лица соседки снизу было ангельски-безмятежным. Из кухни приятно тянуло свежеиспеченными пирогами.
– Танечка! Как хорошо, что ты зашла, – обрадовалась Марина Васильевна. – А я тут с утра пирогов напекла. Пойдем чаевничать.
Я проглотила слюну, сдула упавшую на лицо прядку волос, возвела очи к потолку, потом взялась за ручку двери ванной комнаты:
– Можно глянуть?
Соседка оторопела:
– Можно. А что случилось-то, Танечка?
Я открыла дверь и посмотрела вверх. Пластиковые потолочные панели сияли девственной белизной – похоже, дочка Марины Васильевны, зимой приезжавшая из Германии, сделала в квартире матери ремонт.
– Марина Васильевна, ко мне приходила ваша племянница и сказала, что я вас затопила.
– Да ну? О чем ты говоришь, Танечка? У меня все нормально, сама видишь. И какая такая племянница? Нет у меня никакой племянницы.
– Ну как же, Марина Васильевна, маленькая такая блондинка, худенькая, совсем молоденькая, симпатичная, голубоглазая.
– Ты же знаешь, Танечка, у меня только Иришка, но она в Германии. И она не блондинка.
– Знаю, Марина Васильевна, все знаю. Извините, я, наверное, что-то напутала. Наверное, девушка не от вас приходила. У меня кран потек, я боялась, что вода к вам попала. Вот я и подумала…
– Так нужно починить, – перебила соседка. – Перекрой вентиль и позвони слесарю. Хочешь, телефончик дам? Очень хороший юноша и берет недорого.
– Нет, спасибо, у меня уже работает слесарь. Сейчас все сделает. Ну, я побежала.
– А как же чай с пирогом? – крикнула соседка мне вслед.
Взбегая по лестнице на свой этаж, я ругательски себя ругала. Бросила незнакомого мужика, скорей всего, вора, одного в квартире. Наверняка специально кран сорвал, хотел, чтоб я ушла. Сейчас войду, а дома – голые стены. Прикинулся раненой овцой, на жалость давил, а сам – только Танечка за дверь, вытащил из ее дома все ценности. Небось теперь надо мной смеется.
Какие у меня ценности? Да шуба вот хотя бы, почти новая! Всего-то одну зиму и проносила. И зачем только я ее на вешалке всю весну мариновала? Надо было давно в шкаф упаковать. И та девица странная на нее не пялилась бы.
Я внезапно остановилась перед своей дверью. Кстати, зачем она приходила ко мне? Что ей было нужно-то? Зачем она врала, что племянница Марины Васильевны?
Толкнув дверь, я вошла в прихожую. Шуба преспокойно висела на вешалке, дубленка с куртками – тоже. Дверь ванной распахнулась, и оттуда, слегка прихрамывая, вышел Олег. Его джинсы были мокрыми, зато лицо сияло.
– Принимай работу, хозяйка. Подлатал я твой кран. Но слесаря ты все равно позови, в любой момент может опять потоп приключиться. Нет у тебя нормальных инструментов, Татьяна, а это, – Олег пнул ногой коробку, – металлолом. Я там прокладку заменил.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я. – У тебя джинсы мокрые.
– Ерунда, через полчаса высохнут. Джинса быстро сохнет. Слушай, Тань, а у тебя пожевать чего не найдется?
– Найдется. Пошли на кухню.
Так уж и быть, накормлю, раз кран починил. Да и самой не мешало бы что-нибудь съесть, со вчерашнего вечера во рту у меня маковой росинки не было. Даже кофе выпить не успела, благодаря тому же Олегу.
Я подхватила со столика чашку с остывшим кофе, вылила его в мойку и вынула тарелки и вилки.
Стрелки на часах приближались к трем. А в шесть у меня, то есть у Ольги Бобровой, интервью с олигархом Жучкиным. Я сообщила об этом Олегу, намекая, что скоро ему придется прервать свой визит. Ишь, пригрелся, смотрит на меня своими загадочными синими глазами, будто сытый кот! Положив на тарелку обглоданную куриную косточку, он аккуратно вытер губы и пальцы бумажной салфеткой и произнес:
– Понятно. Значит, ты, Таня, журналистка.
– Не совсем. И вообще, это первое интервью в моей жизни. Надеюсь, что последнее.
– Почему надеешься?
Пришлось подробно рассказать ему про Ольгу и ее поручение. Олег внимательно выслушал, а потом объявил:
– Знаешь, я, пожалуй, поеду с тобой.
– Это еще зачем?
– Затем, что я профессиональный фотограф и могу сделать для твоей Ольги классные снимки. И у меня отличная фотокамера. Только она в сумке осталась, а та, как тебе известно, в камере хранения. Времени у нас полно, так что ты пока красоту на личико наведи, а я за сумкой сгоняю, туда и обратно, – он собрал грязную посуду со стола и отправил все это в мойку.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
