— Ее на самом деле зовут Ха? — спросила Ева, когда ее шаги стихли.
Адриан улыбнулся.
— Ее настоящее имя Харакеке, но я смело его сокращаю. Маори любят всевозможные скороговорки. Есть тут поблизости гора. Я намеренно выучил ее название: Тауматавхакатангихангакоауауотаматеатурипукакапикимаунгахоронукупокаивхенуакитанатаху.
— И что это означает?
— Выступ горы, где таматеа, мужчина с большими коленями, поскользнулся, взобрался и поглотил гору, потом ехал по земле и играл для своей любимой на флейте.
Адриан дружелюбно взглянул на Еву.
— Как хорошо, что вы снова улыбаетесь! Пойдемте, я покажу вам вашу комнату. Лучше всего будет, если вы прямо сейчас ляжете и поспите. Я разбужу вас к ужину.
Ева последовала за ним, удивленно рассматривая обои и мебель в коридоре. Все было настолько прелестно старомодным, что складывалось впечатление, будто они оказались в той эпохе. Ева была в восторге. Она с нетерпением ждала возможности познакомиться с женщиной, которая собрала здесь все в единый стилистический ансамбль. Но почему ей никто не рассказал об этом доме и о бабушке?
— Может быть, вы объясните, почему мои отец и мать говорили, что я приеду на виноградник? — спросила Ева, когда они наконец дошли до двери и поставили чемодан на пол.
Лицо Адриана помрачнело. Ева заметила это даже в тусклом освещении коридора.
— После самоубийства отца мать быстро распрощалась с участком, — резко ответил он. — Это случилось всего несколько месяцев назад. Возможно, у нее просто не было случая написать вашему отцу, что появился новый супруг.
Адриан явно был недоволен решением матери: это четко прослеживалось в резкой интонации и манере общения.
Ева несколько раз глубоко вдохнула.
— Моя мать свела счеты с жизнью, наглотавшись снотворного, — призналась девушка. — Она страдала меланхолией.
— Мой отец застрелился. Он был веселым человеком, но не смог справиться с тем, что виноградник — дело всей его жизни — стал превращаться в руины, а жена не нашла ничего лучшего, как при первых же трудностях… — Адриан внезапно замолчал, распахнув дверь в комнату.
— Это ваше царство. Надеюсь, вам понравится!
Еву смутил столь резкий поворот в их разговоре, но потом все ее внимание привлекла обстановка комнаты. На ее лице отразилось восхищение.
— Это настоящий диван «честерфилд»? — спросила Ева и благоговейно коснулась обивки.
— Все подлинное! — ответил Адриан, не скрывая гордости.
— Эту комнату тоже обставила бабушка?
— Нет. Для нее все это показалось бы слишком современным. Это моя мебель. После окончания школы я работал у одного архитектора, а в феврале собираюсь в академию в Веллингтоне. Там преподает ученик Фрэнка Ллойда Райта[2], мне нравится его стиль, но пока я не могу построить себе такой дом…
— Это так увлекательно, когда архитектура органично сочетается с человеческими потребностями, — заметила Ева, вырвав его из мечтательного состояния.
— Вы знаете, кто такой Фрэнк Ллойд Райт? — удивленно спросил Адриан.
— Да, иначе как бы я говорила на эту тему, — ответила Ева резче, чем намеревалась.
Этот юноша вел себя так, словно изучение архитектуры для него — это нечто совершенно само собой разумеющееся. Если бы он знал, что именно этим мечтала заниматься Ева! И как же ей хотелось, чтобы хотя бы одно ее желание исполнилось!
— Не смотрите на меня так, будто вы сомневаетесь в этом. Я тратила все свои деньги на книги по архитектуре!
Адриан смущенно взглянул на девушку.
— Что я вам такого сделал? Вы на меня злитесь?
— Нет, просто я очень устала, — ответила Ева, задаваясь вопросом, как бы поступил Адриан, узнав о мыслях в ее голове. «Я завидую, что ему будет преподавать ученик самого Фрэнка Ллойда Райта».
Девушка взглянула в большое зеркало, стоявшее в коридоре. Вид у нее был очень напряженный. Еве казалось, что она похожа на свою старую учительницу.
— Большое спасибо за все. Вы очень помогли мне на первых порах, — твердо добавила Ева.
— У тебя очень хороший английский, — произнес он по-немецки. — Думаю, мы можем перейти на «ты». В конце концов, ты ведь кузина. Какое у нас, кстати, родство?
Ева вздохнула. Хотя отец рассказывал ей об этом, восстановить в памяти все родственные связи было не так-то просто.
— Если я все правильно поняла, наши дедушки были братьями. Твой в молодые годы переехал в Новую Зеландию, а мой, старший, остался на винограднике в Пфальце. Мой дед тогда наверняка считал брата сумасшедшим, ведь тот вбил себе в голову, что там можно выращивать виноград.
— Да, мой дед был настоящим борцом, он добился всего, чего хотел. Вырастил в Хокс-бей первый виноградник, приносящий доход. Скажи, а как вы вообще связались с моей матерью? Вы в одном конце света, она в другом…
— Я этого тоже точно не знаю, — задумчиво произнесла Ева. — Я думаю, твоя мать написала моему отцу письмо, в котором просила, чтобы тот выслал ей половину драгоценностей, доставшихся ему по наследству от их общей бабки. Вероятно, существовало завещание, в котором почтенная дама упомянула и потомков младшего сына. Я не знаю, почему он не написал сам, а предоставил это своей дочери.
— Возможно, это случилось уже после смерти деда, — сказал Адриан. — К сожалению, я об этом ничего не знаю. Когда дед внезапно умер, я еще не появился на свет.
— Как бы там ни было, после этого мой отец и твоя мать, кузен и кузина, иногда переписывались и высказывали свои мысли насчет вина. А когда наш виноградник в Баденхайме уже невозможно было содержать, мой отец принял решение отправиться вместе с моим братом в Калифорнию на поиски работы. Я и мать только помешали бы им. Поэтому мы должны были приехать на виноградник к твоей матери… — Ева запнулась. — Но раз у нее финансовые трудности, я, конечно, не стану вас долго обременять и сидеть на шее. Как только отец вышлет мне деньги на билет в Америку, я тут же выметусь!
— Ах, не беспокойся насчет матери. Ее новый супруг при деньгах, а она сама ждет не дождется, когда наконец унаследует дом и состояние бабушки Люси.
Ева не стала спрашивать, почему Адриан так нелестно отзывается о своей матери. Такие слова уже во второй раз проскользнули в их разговоре. Но девушка не хотела выглядеть слишком любопытной. Кроме того, ей нужно было хорошенько обдумать всю информацию, которую она получила за последнее время. Каким-то образом судьба Адриана походила на ее собственную. Может быть, она чувствовала странную близость, потому что они являлись хоть и дальними, но все же родственниками?
