Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 18
Собирая материал для этой книги, я попросил друзей и читателей привести примеры лжи, которая заметно отразилась на их жизни. Вот несколько таких историй. В них я изменил все имена, чтобы защитить как невиновных, так и виноватых.
Многие рассказывали о том, как скрывали от членов семьи медицинские диагнозы. Вот один из таких случаев.
«У моей матери обнаружили рассеянный склероз, когда ей не было и сорока лет. Врач посчитал, что лучшее солгать ей, и сообщил о диагнозе только отцу. Тот, в свою очередь, тоже решил утаить от нее правду, поскольку не хотел расстраивать ни жену, ни троих детей.
Как-то раз мама отправилась в библиотеку, поискала в литературе описание своих симптомов и сама диагностировала у себя заболевание. Она решила ничего не говорить отцу и детям, чтобы не расстраивать их. Через год, когда она явилась на ежегодное обследование, врач сообщил ей о склерозе. Тогда мама сказала, что уже все давно знает, но скрывала правду от домочадцев. Тут и отец признался, что о диагнозе ему известно, но он также предпочел молчать. То есть они целый год хранили этот секрет и лишали друг друга поддержки, которая была им так нужна.
Мой брат узнал о болезни мамы случайно, примерно через год после того, как ей удалили злокачественную опухоль груди. После операции хирург обмолвился в разговоре с семьей: “Это никак не скажется на рассеянном склерозе”. Брат удивился: “Какой еще склероз?” Думаю, прошло еще несколько лет, прежде чем эту печальную новость сообщили мне и сестре… Но вместо благодарности за то, что меня постарались оградить от переживаний, я испытывала грусть. Ведь в такой трудный период мы в семье не сплотились, чтобы все вместе бороться против маминой болезни и поддерживать друг друга.
Моя мама так и не рассказала о болезни своей матери. Следовательно, и мы не могли поделиться ни с другими родственниками, ни с друзьями, опасаясь, что бабушка случайно узнает мамину тайну. Мама не хотела, чтобы бабушка страдала, но из-за этого лишила себя возможности сблизиться с ней».
В свое время подобные случаи медицинского обмана были вполне обычным делом. Я знаю по меньшей мере об одном таком случае в моей собственной семье. Моя бабушка умерла от рака, когда ее дочери, моей маме, было шестнадцать. Бабушка почти год страдала от метастатической меланомы, а врач убеждал ее в том, что у нее артрит. Мой дед знал о ее настоящем диагнозе, но предпочитал участвовать в обмане.
Когда состояние бабушки ухудшилось и ее положили в больницу, она призналась медсестре, что знает о скорой смерти. При этом бабушка пребывала в уверенности, будто ей удалось сохранить это в тайне от семьи, в том числе и от собственного мужа. Моя мама и ее младший брат вообще оставались в неведении. По воспоминаниям моей мамы, бабушка легла в больницу «подлечить артрит» и уже не вернулась оттуда.
Подумайте о том, сколько упустили герои этих историй из-за белой лжи! Люди не смогли проявить к умирающему человеку любовь и сострадание, попросить и даровать прощение, обрести взаимопонимание. Когда мы делаем вид, что не знаем правды, мы притворяемся, будто она не побуждает нас к действиям. В результате мы делаем выбор, которого иначе не сделали бы. Неужели моему деду действительно нечего было сказать умирающей жене? Неужели ей самой нечего было сказать двум детям, чтобы помочь им подготовиться к жизни без нее? Такое молчание несет с собой страшные потери. Люди лишены возможности поделиться мудростью, дать обещания, попросить прощения. Ведь мы больше никогда не сможем сказать что-нибудь важное тем, кого любим.
Кто хочет покидать этот мир в таком чудовищном одиночестве? Наверное, и такие найдутся. Но почему кто-то берет на себя право решать это за другого?
Доверие
Недавно Джессика стала свидетельницей того, как ее подруга Люси прибегла к лжи во благо в отношении их общей знакомой. С ней у Люси была назначена деловая встреча, но идти ей не хотелось. А Джессика случайно услышала голосовое сообщение, которое Люси оставила на автоответчике этой знакомой: она просила перенести встречу. Объяснение Люси было совершенно надуманным, что-то связанное с болезнью ребенка, но она врала так легко и убедительно, что у Джессики закрались сомнения: может, раньше подруга обманывала и ее? Теперь, когда Люси отменяет какую-нибудь встречу, Джессика подозревает с ее стороны ложь.
Самое страшное – когда доверие подтачивается постепенно, капля за каплей. Тогда восстановить его практически невозможно. У Люси нет причин считать, что Джессика на нее обижается, поскольку та и не обижается. Она попросту перестала доверять подруге как раньше. Разумеется, если бы проблема или отношения между подругами были глубже, вероятно, Джессика поговорила бы об этом с Люси. Но, как это обычно бывает, она решила, что взрослому человеку нет смысла делать замечание об этичности его поведения. И что мы имеем в сухом остатке? Одно-единственное голосовое сообщение, оставленное для третьей стороны, испортило дружбу.
Мы уже видели, как опасно находиться рядом с детьми: они в любой момент могут разоблачить нашу ложь. Приведу еще один пример для тех, кто в этом сомневается. Мой приятель Дэниэл узнал от жены, что к ним в гости на неделю собирается знакомая супружеская пара. Дэниэл воспротивился. Неделя казалась ему целой вечностью, к тому же он недолюбливал этих людей. В результате между ним и женой разгорелся короткий спор, свидетельницей которого стала их маленькая дочь.
В конце концов Дэниэл сдался, и вскоре гости стояли на пороге, окруженные несметным количеством багажа. Они долго благодарили хозяина дома за гостеприимство и за то, что он с комфортом разместил их.
– Не глупите, мы рады вас видеть, – отмахнулся Дэниэл, стоя возле дочери. – Нам приятно принимать вас.
– Но, папочка, ты же сказал, что не хочешь их видеть.
– Я такого не говорил.
– Нет, сказал. Помнишь?
– Нет-нет, это была другая ситуация.
Дэниэл понял, что больше не может смотреть в глаза гостям, и не придумал ничего лучше, как увести дочь подальше со словами: «Пойдем поищем твою разукрашку».
История получилась забавная, но только не для ее участников. И какой урок вынесут из нее наши дети? Неужели мы хотим подавать им такой пример? Лицемерие, если оно разоблачено, остается в памяти надолго. Мы, понятное дело, можем извиниться и дать себе слово в будущем быть более прямолинейными. Но нам не удастся стереть плохое впечатление, произведенное на других людей.
Опять-таки в подобных ситуациях нельзя забывать про тактичность. Если бы Дэниэл в ответ на благодарность знакомых сказал: «Для этого и нужны гостевые комнаты… Как прошла поездка?» – то проявил бы дипломатичность и не исказил бы столь явно собственных чувств в присутствии дочери. Вести подобные разговоры, конечно, неловко. Однако есть возможность избежать позорных ситуаций и – следовать заповеди: «Не лги».
Вялая похвала
В моей жизни не раз случалось, что я тратил месяцы, а то и годы на проекты, у которых попросту не было будущего. Не в последнюю очередь я впустую тратил колоссальные усилия, потому что не слышал честных отзывов о своей работе. Бывало и так: благодаря своевременной откровенной критике я быстро менял курс и вовремя избегал напряженной и ненужной работы. Разница между двумя этими ситуациями огромна. Да, порой бывает неприятно услышать, что мы напрасно потратили время или что качество нашей работы совсем не такое, каким нам казалось. Но обоснованная критика помогает нам отыскать свое место в мире.
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 18
