люди, получавшие задание не думать о сексе, возбуждались легче, чем те, которым не ставили подобных ограничений.
С этой точки зрения все методы, предлагаемые индустрией самопомощи для обретения жизненного успеха и счастья, от позитивного мышления и визуализации целей до «самомотивирования», обнаруживают один очень существенный изъян. Решив, что теперь он будет «мыслить позитивно», человек должен постоянно мониторить наличие в своей голове негативных мыслей, иначе он не сможет определить, насколько успешен в своем начинании. Но такое постоянное сканирование привлечет внимание именно к негативу (хуже, если негативные мысли начнут преобладать: неудача в попытке мыслить позитивно вызовет приток самоупреков в неумении быть достаточно позитивным и так далее по порочному кругу). Представьте, что решили последовать совету д-ра Шуллера и пытаетесь исключить слово «невозможно» из своего словарного запаса, или вообще сосредоточиваетесь только на том, что хорошо получается, и не желаете думать о неудачных результатах. Вы убедитесь, что при таком подходе возникает множество проблем, но главное — риск потерпеть неудачу просто потому, что вам захочется наблюдать за своими успехами.
Проблема такого рода срывов в результате самонаблюдения — не единственный фактор риска в позитивном мышлении. Еще один неожиданный поворот обнаружился в 2009 году, когда психолог из Канады Джоанна Вуд решила проверить эффективность «позитивных суждений» — бодрых самопохвал, призванных поднимать настроение при постоянном их повторении. Истоки «позитивных суждений» находятся в работах французского фармаколога XIX века Эмиля Куэ[12], который сформулировал самую знаменитую из них: «С каждым днем я становлюсь все лучше и лучше во всех отношениях».
Большинство этих «позитивных суждений» звучат банально, и можно предположить, что толку от них мало. Но и вреда ведь от них никакого, правда? Вуд не была настолько в этом уверена. Ее рассуждения, логика которых не противоречит вегнеровской, основываются на другом течении в психологии, известном как «теория самосравнения». Она предполагает, что, как бы нам ни нравились позитивные сигналы окружающих в свой адрес, в еще большей степени требуется внутреннее ощущение цельности и непротиворечивости. Информация, противоречащая самовосприятию, раздражает людей, и мы часто отклоняем ее, даже в тех случаях, когда она позитивна и исходит от нас самих. Идея Вуд заключалась в том, что к «позитивным суждениям», как правило, обращаются люди с низким уровнем самоуважения, и именно по этой причине они отрицательно реагируют на суждения, противоречащие их восприятию себя. Лозунг «С каждым днем я становлюсь все лучше и лучше во всех отношениях» не соответствует их невысокому мнению о себе и будет отвергнут, чтобы не ставить под угрозу цельность самовосприятия.
В борьбе с внешними сигналами, вступающими в конфликт с собственным представлением о себе, самооценка может упасть еще ниже.
В процессе исследований Вуд в этом убедилась. В одном из опытов участвовали группы людей с высоким и низким уровнями самоуважения, которым предложили записывать свои ощущения: при каждом звонке колокольчика они должны были повторять про себя фразу «Я — приятный человек». С помощью хитроумных способов оценки настроения выяснилось, что в результате повторения этих слов люди с низким уровнем самоуважения стали ощущать себя существенно более несчастными по сравнению с началом опыта. Они не сознавали себя особенно приятными людьми и до начала эксперимента, а попытки убедить себя в обратном лишь укрепили их уверенность в этом. «Позитивное мышление» ухудшило их настроение.
Прибытие на сцену в Сан-Антонио Джорджа Буша предварило неожиданное появление группы его охраны из секретной службы[13]. В своих темных костюмах и с наушниками эти парни были бы заметны где угодно, но в обстановке Get Motivated! их хмуро-сосредоточенный вид особенно бросался в глаза. Судя по всему, работа по защите экс-президентов от потенциальных убийц явно не предполагает оптимистического взгляда на жизнь и убежденности, что ничего плохого случиться не может.
Сам Буш, напротив, выскочил на сцену с радостной ухмылкой. «Ну, на пенсии совсем неплохо, особенно если ты при этом живешь в Техасе», — начал он и перешел к речи, которую явно произносил далеко не в первый раз. Сначала он рассказал простецкий анекдот про то, как, уйдя из президентов, убирает дерьмо за своей собакой («Восемь лет я откашивал по этому делу, а теперь огребаю по полной!»). Затем в течение какого-то времени складывалось странное ощущение, что главной темой его речи будет история о том, как он выбирал ковер для Овального кабинета («И я подумал: а ведь президенту постоянно приходится принимать решения!»). Но вскоре выяснилось, что тема его выступления — оптимизм. «Я не верю, что можно быть главой семьи, школы, города, штата или страны, не глядя с оптимизмом в светлое будущее, — сказал он. — Знайте, даже в самые суровые дни своего президентства я, как оптимист, верил в то, что будущее будет лучше, чем прошлое, как для наших граждан, так и для всего мира».
Нет необходимости судить о политической деятельности 43-го президента США, чтобы уловить в его словах своеобразные черты, свойственные «культу оптимизма». Можно было ожидать, что в речи перед благожелательно настроенной аудиторией мотивационного семинара, которая наверняка воздержится от неудобных вопросов, он предпочтет не упоминать о многочисленных противоречиях, сопровождавших его администрацию. Но Буш предпочел представить эти сомнительные ситуации в качестве аргумента в поддержку собственного оптимизма. Он сообщил, что успехи его президентского правления подтверждали пользу оптимистического взгляда на вещи наравне с неудачами и откровенными провалами. Если дела пошли из рук вон плохо, значит, вам требуется еще больше оптимизма. В общем, приняв идеологию позитивного мышления, вы станете рассматривать практически любые события как подтверждение своих позитивных мыслей, не тратя времени на обдумывание возможных неприятных последствий своих действий.
Способна ли эта неподдельно искренняя идеология позитивности любой ценой, невзирая на возможные результаты, приводить к опасным последствиям? Оппоненты внешнеполитической деятельности администрации Буша именно так и считают. Эта возможность рассматривается, например, в книге Барбары Эринрайк[14]«Улыбайся или умирай: как позитивное мышление обмануло Америку и весь остальной мир». По ее мнению,
одной из недооцененных причин глобального финансового кризиса конца 2000-х была американская деловая культура, в которой не принято даже задумываться о возможности неудачи, не говоря уже о том, чтоб обсуждать подобные вещи публично.
Банкиры, чье самолюбование подогревалось культурой больших амбиций, потеряли способность видеть различия между собственными эгоистичными представлениями и конкретными результатами. Одновременно с этим ипотечные заемщики решили: можно получить все, что угодно, если только как следует захотеть (интересно, сколько из них читали книги типа «Тайны»[15], где это утверждается) и ринулись за кредитами, которые не были в состоянии вернуть. Финансовый сектор захлестнула волна безотчетного оптимизма, а профессиональные поставщики такого оптимизма — гуру самосовершенствования, мотивирующие ораторы и организаторы семинаров — были рады всячески поощрять его. Эринрайк пишет: «Ровно в той мере, в которой позитивное мышление стало областью бизнеса, его главным клиентом всегда оставался именно бизнес, охотно воспринимавший хорошие новости о том, что при помощи умственного усилия возможно все. Это считалось полезным для работников, от которых на рубеже XXI века стали требовать работать больше за меньшие деньги и в менее комфортных условиях. Но и для руководителей высшего звена это оказалось удобной системой взглядов: какой смысл корпеть над финансовой отчетностью и заниматься тщательным анализом рисков, зачем волноваться по поводу головокружительных уровней задолженности и угрозы дефолта, если тех, кто с достаточным оптимизмом смотрит вперед, и так ожидает блестящее будущее?»
