Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
– Ты не поверишь в это, Селия!
– Да что такое?
– Я и сама этому не верю!
– Объясни, что происходит!
– Ладно. Приготовься повернуться, но сдерживай свои эмоции. Делай, что хочешь, только не визжи.
– Я не стану визжать, – округлила глаза Селия. – У меня нет такой привычки.
– Можешь и завизжать, когда увидишь это.
– Да о чем ты говоришь? Объясни, наконец!
– Похоже, леди Пламптон только что совершила самую большую, самую ужасную ошибку века.
Селия хотела повернуться. Она на самом деле пыталась это сделать, но не сумела. Аманда так крепко держала ее за руку, что она не могла сдвинуться с места.
– Отпусти меня, – выдернула она наконец свою руку. – Что бы это ни было, это не может быть таким…
Селия повернулась, потом последовала примеру гостей бала, которые, открыв рот, смотрели на нечто привлекшее их внимание на самой верхней ступеньке лестницы в танцевальном зале.
Селия вскинула подбородок и замерла при виде высокой фигуры человека, стоявшего там. На несколько долгих напряженных секунд он застыл в одном положении, давая гостям, собравшимся внизу, время заметить его присутствие.
Один за другим гости поворачивались и пристально разглядывали его. Какофония голосов стихла, слышались лишь нестройные звуки вальса.
Это был он.
У Селии перехватило дыхание, и едва не остановилось сердце.
Это был он. Джонас Армстронг, граф Хейвуд.
Он остался таким, каким Селия запомнила его: широкоплечим, с темными волосами. И таким же красивым, каким она еще с юности видела его в своих снах.
Нет, подумала Селия, внимательно изучая его, он стал еще красивее. Разве только казался суровее. И такая строгая красота лишь добавляла ему величия. Несомненно, причиной тому было время, которое Джонас провел на войне в Крыму. И все, что ему довелось пережить там, придало жесткость чертам лица и стерло любой намек на мягкость, присущую ему в юности.
Даже на таком расстоянии Селия видела его высокие точеные скулы и острый подбородок. Волосы он стриг в своей обычной манере, сзади на дюйм длиннее, чем у ее брата, ровно настолько, чтобы они касались края воротничка. Пробор сделан слева, и волосы зачесаны набок, конечно же, для того, чтобы усмирить прядь, всегда норовившую упасть на высокий лоб. Эту прядь Селия часто приглаживала в своих снах.
У Джонаса были пухлые губы, и она часто думала, каково это…
Селия оборвала безудержную игру воображения и череду воспоминаний о том, как часто она представляла ощущение его губ на своих губах. Хотя он никогда ее не целовал. И никогда не поцелует. И даже страсть между ними существовала только в снах Селии.
Сейчас она чувствовала, как пульсирует от волнения кровь в ее жилах.
Но очень скоро ее мысли уже занимала не внешность Джонаса, а размышления о том, что произойдет, когда ее брат увидит Джонаса здесь.
Селия оторвала взгляд от фигуры на лестницы и поискала глазами Хардли.
Много времени для этого не потребовалось, и когда Селия увидела его, ей бросилось в глаза мрачное выражение его лица. Устремленный на Джонаса взгляд брата не был убийственным, но в нем ясно читалось грозное предупреждение. Это предупреждение для любого, кто имел дело с братом, служило сигналом для проявления осторожности.
– Как ты думаешь, что сделает Хардли? – прошептала Аманда.
– Не знаю.
Сразу после смерти Мелисент хозяйки всех домов в Лондоне всячески старались избегать включать в списки своих гостей одновременно и герцога Хардли, и Джонаса Армстронга.
Когда Джонас первый раз появился на приеме там, где присутствовал Хардли, ее брат немедленно распрощался с хозяевами приема, заявив во всеуслышание, что считает для себя невозможным находиться в одном помещении с Джонасом Армстронгом. В одно мгновение Джонас Армстронг превратился в изгнанника лондонского общества.
Но теперь обстоятельства складывались иначе. Джонас больше не был вторым сыном обедневшего графа, у него имелся титул. В качестве графа Хейвуда он являлся важным членом общества. Кроме того, он вернулся из Крыма героем войны, имеющим награды. Сама королева отметила его заслуги. Только одно это вызывало у каждой хозяйки дома желание заполучить его на свой прием или бал.
– Твой брат больше не посмеет вести себя так, как три года назад. Если он объявит хозяину и хозяйке о своем немедленном уходе, боюсь, леди Пламптон с улыбкой проводит его до дверей. Присутствие Хейвуда на любом мероприятии, куда он будет приглашен, обеспечит успех.
– Я знаю, – согласилась Селия. – Я подслушала, как леди Уорринг говорила герцогине Портсмут, что многие приглашали графа Хейвуда на свои приемы, но до сих пор он всем отказывал.
– Ну что ж, его присутствие здесь сегодня даст всем пищу для разговоров.
Все, кто находился в зале, не сводили с графа Хейвуда глаз, наблюдая, как он приблизился к ступенькам, готовясь спуститься вниз.
– Ты обратила внимание, как он прихрамывает на левую ногу? – отметила Аманда. – Я слышала, он был ранен. Похоже, рана оказалась довольно серьезной, если он до сих пор не восстановился.
Селия боролась с охватившей ее тревогой. Два года и четыре месяца, что отсутствовал Джонас, стали самым длинным, самым беспокойным временем для нее. Все это время она молила Господа о его благополучном возвращении в Англию.
И он вернулся.
Его ранили. Но не убили. И сегодня он пришел сюда заявить всем и каждому, что снова занял свое место в обществе.
Селия ощутила прилив безудержной радости, зная, какое мужество ему для этого потребовалось.
– Ты знала, что он будет здесь? – хриплым шепотом поинтересовалась Аманда.
Селия покачала головой.
– Хотя я рада, что он здесь, – спустя мгновение добавила она.
– Если твой брат, – Аманда шагнула к подруге, – попытается обидеть его, не удивляйся, если я поступлю неподобающе.
Селия перевела взгляд на лицо Аманды. То, что она там увидела, заставило ее улыбнуться.
Еще никогда она не видела свою лучшую подругу такой серьезной. Она была исполнена решимости и выглядела как солдат, готовый броситься в атаку.
– Ты так решительно настроена защищать графа Хейвуда?
– Нет, я позволю тебе его защищать, если хочешь. Я решительно настроена избавить твоего брата от перспективы оказаться в дураках. Возможно, ему даже удастся не стать завтра утром предметом насмешек в каждом салоне. Его нелепая скорбь длится чересчур долго.
Селия не могла не согласиться с Амандой. Все считали, что герцогу Хардли давно пора заняться устройством собственной жизни.
Селия опять повернулась к лестнице и сосредоточила свой взгляд на Джонасе Армстронге, графе Хейвуде. Наблюдая за ним, она чувствовала, как ее сердце словно мягкое одеяло окутывает тепло.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
