Когда госсекретаря США Кондолизу Райс спросили, почему Германия и Франция противостоят американской политике в Ираке, та ответила: «Скажу вам очень откровенно – мы не понимаем почему»[31]. Это говорит о степени «глухоты» гипердержавы к принципу суверенитета. Ведущая египетская газета «Аль-Ахрам» заявила, что «между декларациями прежних колониальных метрополий и этой, современной, нет никакого различия»[32].
Но было бы неправильным полагать, что непонимание менее наделенного соседа просто непроницаемо. Свидетельством может служить тур осенних выборов 2006 г. В американской столице понимание этого растет с каждым годом. В 2005 году Пентагон в своей ежегодной «Стратегии национальной обороны» признал, что «лидирующая позиция Америки в мировых делах будет продолжать порождать неприятие, озлобление и сопротивление»[33]. Почему? В меру утраты суверенности.
Ограничить чужие суверенитеты в мегасоюзе
В ноябре 2006 г. в латвийской Риге произошло очень важное событие – превращение Североатлантического союза в глобальную организацию. Расширяется и география, и спектр деятельности альянса. Было учтено, что с ростом количественной нехватки живой силы США в Ираке и недостаточного участия Европы в операциях на удаленных территориях, НАТО с трудом выполняет свои функции. При этом американцы настаивают на силовом и гуманитарном вмешательстве за пределами Европы.
Эту инициативу выдвинули совместно Вашингтон и Лондон: «глобальное партнерство» между НАТО и неевропейскими странами. Это лишь первый шаг. Второй – приглашение крупных далеких стран вступить в НАТО – изменение статьи 10 Вашингтонского договора, согласно которому только европейские страны могли входить в блок. Кроме того, статья 6 того же договора ограничивала сферу деятельности блока. В 1999 г. численность членов блока увеличилась до 19 за счет Польши, Чехии и Венгрии, а пять лет спустя достигло 26 за счет семи стран Центральной и Восточной Европы.
С учетом количественной нехватки живой силы США в Ираке и недостаточного участия Европы в операциях, проводимых на удаленных территориях, НАТО с трудом выполняет даже свои текущие обязательства. К тому же при том, что альянс постепенно осознает настоятельную потребность силового и гуманитарного вмешательства за пределами Европы, круг его потенциальных членов до сих пор ограничен требованием, чтобы участниками были североамериканские и европейские страны. Эта проблема обсуждалась на ноябрьском саммите 2006 г. НАТО в Риге.
Ее лидеры рассмотрели предложение о переосмыслении роли организации с точки зрения углубления отношений с государствами, не входящими в трансатлантическое сообщество, начиная с таких партнеров альянса, как Австралия, Новая Зеландия и Япония. В основе предстоящих изменений лежит инициатива США и Великобритании по установлению «глобального партнерства» между НАТО и неевропейскими странами в целях расширения диалога с другими крупнейшими демократиями мира. Но это лишь первый шаг. Следующей инициативой должно стать открытие доступа в НАТО всем демократическим странам, готовым и способным помочь организации в выполнении ее новых обязательств. Только глобальный союз государств будет в состоянии справиться с насущными глобальными проблемами.
В августе 2003-го в освобожденном от талибов Афганистане под официальный контроль НАТО перешли Международные силы содействия безопасности (МССБ). Действуя поначалу в Кабуле, а также на прилежащих к нему территориях и не подвергаясь особому риску, МССБ постепенно расширяли зону ответственности на «горячие» области юга страны. Военное присутствие НАТО в Афганистане выросло с пяти тысяч в начале операции до сегодняшних пятнадцати тысяч человек.
На данный момент командование операцией в Афганистане далеко не единственный пример деятельности Североатлантического альянса за пределами Европы. Несмотря на внутренние разногласия по поводу Ирака, НАТО обеспечило подготовку 1500 иракских офицеров и доставку необходимого военного снаряжения местным силам безопасности. Блок организовал воздушный мост для переброски пяти тысяч военнослужащих стран Африканского союза в Дарфур и способствовал ротации размещенных там войск. Альянс также взял на себя подготовку офицеров и техническое содействие миссии Африканского союза в его штаб-квартире в Аддис-Абебе. Соединенные Штаты и их европейские союзники «пришли к пониманию того, что фокус деятельности альянса смещается из Европы в сторону остального мира. Американо-европейские отношения все больше зависят от событий на Ближнем Востоке, в Азии и Африке» – так сказал в декабре прошлого года заместитель госсекретаря США по политическим вопросам Николас Бернс.
С расширением географии НАТО расширяются и масштабы ее деятельности; сегодня альянс осуществляет операции, которые уже не связаны напрямую с целостностью и безопасностью конкретной территории, но проводятся в более широком контексте международной стабильности. К примеру, в прошлом году НАТО переправило по воздуху в пострадавший от землетрясения Кашмир 3500 тонн припасов, предоставленных участниками альянса и прочими странами, а также оказало населению медицинскую и иную помощь. Приходящая в себя от последствий цунами Индонезия получила стройматериалы для сооружения четырех новых мостов, а жертвы «Катрины» в США – продукты питания, водоочистительные установки, электрогенераторы и вертолеты. «Поскольку НАТО осуществляет операции на стратегическом удалении, необходим диалог с другими заинтересованными странами», – заявил генеральный секретарь НАТО Яап де Хооп Схеффер. Он выступил с инициативой по превращению Организации Североатлантического договора в «альянс с глобальными партнерами».
Подобное предложение – долгожданное свидетельство того, что НАТО постепенно склоняется к глобальной модели. Но партнеры – не то же самое, что союзники, и ведение диалога нельзя приравнять к межнациональному планированию, тренировкам и операциям. Глобальное партнерство – не самоцель, а первый шаг к официальному членству. Альянс уже использовал подобного рода многоступенчатый подход в середине 1990-х, на заре сотрудничества с бывшими странами – членами Организации Варшавского Договора. На начальном этапе, в рамках программы «Партнерство во имя мира», воинские контингенты указанных стран получили право участвовать в учениях и отдельных миротворческих операциях совместно с членами НАТО. И хотя некоторые изначально воспринимали такое партнерство как альтернативу членству, вскоре оно превратилось в средство вступления в альянс. Новый проект глобального партнерства должен сыграть схожую роль, подготовив альянс к переходу от трансатлантической модели к глобальной. Нет необходимости заранее определять, кого пригласят в НАТО, – нужно лишь решить принципиальный вопрос о доступности альянса неевропейским странам.
