Хотя почему? Отец мог убедить кого угодно в чем угодно. Ингрид и сама много лет верила, что его концерты и симфонии опередили свое время и что такому талантливому человеку грешно зарабатывать на жизнь нетворческим трудом. Пелена упала с ее глаз лишь в шестнадцать лет, когда Ингрид решила бросить школу и пойти работать. Мечта стать писателем рассыпалась в прах; кто-то должен был содержать семью.
Ингрид повезло: она получила место секретарши в одной фирме, специализировавшейся на торговле произведениями искусства. После этого она решила стать хранителем музея. Шеф посоветовал ей закончить школу и позволил изучать работы, выставленные на продажу.
Ингрид хотелось жить отдельно, но мать сказала, что без нее с хозяйством не справится. В тот день, когда начался страшный ураган, девушка была дома. Отец попросил мать отвезти его в консерваторию, находившуюся в нескольких милях; он хотел выставить на конкурс одну из своих симфоний. Ингрид помнила, что мать ехать не желала. Но, как обычно, отец настоял на своем и они отбыли. По дороге домой на их машину упало дерево, и Ингрид с Урсулой остались одни на всем белом свете.
После смерти родителей опыт, накопленный в аукционной фирме, позволил ей поступить в университет, получить диплом куратора и стать самостоятельным человеком. Ингрид не нуждалась в том, чтобы ее жизнь осложнял мужчина, похожий на отца.
И все же когда Ральф ослепительно улыбнулся ей, у Ингрид резко участился пульс. Странно, что он улыбается после того, как его выставили на всеобщее обозрение.
— Я должен извиниться перед вами, — сказал он.
Удивление заставило ее вскинуть голову.
— Извиниться передо мной?
— Мне не следовало присоединяться к группе без предварительного предупреждения. Мое появление выбило вас из колеи.
Ты и представить себе не можешь, до какой степени, подумала Ингрид.
— Не за что, — спокойно ответила она, хотя никакого спокойствия не ощущала. — Туристы были рады познакомиться с членом княжеской семьи.
— А вы обрадовались возможности свести со мной старые счеты?
— В этом не было ничего личного, ваша светлость! — решительно возразила Ингрид.
Он прикрыл глаза длинными ресницами.
— В самом деле? Я было решил, что вы приняли меня за Джека Потрошителя.
Поскольку он был прав, Ингрид сложила руки на коленях и опустила глаза.
— Мы увиделись впервые в жизни. Я почти ничего о вас не знаю. — Это была чистая правда. Не в силах противиться соблазну, Ингрид подняла взгляд и посмотрела Ральфу в глаза. — А вдруг вы и в самом деле Джек Потрошитель?
К ее удивлению, он закинул голову и расхохотался. Его низкий смех ласкал слух.
— Ингрид, вы просто глоток свежего воздуха, — наконец сказал он. — Я тоже знаю о вас очень мало, но уже понимаю, что вы именно тот человек, который мне нужен.
Ингрид вспыхнула. Она никогда не слышала более дерзкого предложения. Может быть, другие женщины только и ждут, чтобы упасть в его объятия, но она не из их числа!
— Можете думать обо мне что угодно, но вы ошибаетесь, — бросила она.
Ральф, ничуть не обескураженный этим суровым ответом, насмешливо поднял темную бровь.
— В самом деле? Значит, эти испепеляющие взгляды, которые вы то и дело бросали на меня во время экскурсии, входят в ваш обычный арсенал?
— Никаких испепеляющих взглядов не было. — Но тут Ингрид увидела приподнявшийся уголок рта Ральфа и поняла, что ее поддразнивают.
— Меня подкупила страстность, с которой вы относитесь к замку и его сокровищам, — сказал он. — Именно это мне от вас и нужно.
— Я не уверена Я не… — запинаясь, пробормотала сбитая с толку Ингрид.
— Успокойтесь, — ответил Ральф. — Похоже, мы оба ошиблись. Я ошибся, когда решил возобновить знакомство с замком, присоединившись к экскурсии. А вы неправильно поняли мой интерес к вам. Ну что, мы объяснились?
Ингрид не знала, зачем ему это нужно, но кивнула.
— Как пожелаете, ваша светлость.
Он нахмурился.
— Можно без титула. Меня зовут Ральф.
Догадывался ли он, что использование титула — это сознательная попытка сохранить дистанцию между ними?
— Как пожелаете, Ральф.
Он довольно кивнул.
— Судя по вашей реакции, Эрих еще не сказал вам, зачем я приехал. — Ральф говорил о своем кузене, наследном князе Эрихе, который был одновременно владельцем замка Оберхоф и распорядителем созданного при замке благотворительного фонда.
— Наверное, князь собирался сообщить об этом на еженедельном совещании, которое состоится завтра, — сказала она. — Я замещаю свою начальницу, Лизбет Краузе.
— Которая сейчас находится в Америке с передвижной выставкой. — Похоже, Ральф был хорошо информирован. — Ясно, почему вас не обрадовал мой визит. Мне придется временно занять ее кабинет.
У Ингрид запульсировало в висках.
— Значит, до возвращения Лизбет вы будете главным хранителем?
Он насмешливо улыбнулся.
— Это было бы нечто… Все, что я знаю об Оберхофе, можно записать на кончике иглы.
Ингрид сомневалась, что это правда, но мысль о том, что Ральф не будет ее начальником даже временно, доставила ей облегчение.
— И все же я вас не понимаю.
Он сцепил пальцы и положил руки на крышку старинного письменного стола.
— Моя компания специализируется на организации спортивных соревнований. Крупных соревнований.
— Таких, как зимние олимпийские игры, — сказала Ингрид, намекая на то, что ей тоже известно его прошлое. В один прекрасный день Ральф поймет, как много она знает, и это его не обрадует.
Ральф кивнул.
— Вот именно. Эрих думает, что проведение крупного соревнования сможет повысить доходы фонда Оберхоф.
На лице Ингрид отразилось недоумение.
— Мне казалось, что дела фонда идут неплохо.
— Да, но этого недостаточно. Заявок на помощь становится все больше. Дохода от имения, туристов и выездных выставок, а также поступлений от местных сборщиков пожертвований не хватает для того, чтобы удовлетворить всех желающих. Если не найдется новый источник дохода, вскоре придется сократить масштабы деятельности фонда.
Неужели в один прекрасный день фонд Оберхоф прекратит помощь нуждающимся? Ингрид была уверена, что приносимый замком доход вполне достаточен для того, чтобы заниматься благотворительностью. Мысль о том, что это не так, была тревожной и крайне неприятной.
— Я не имела об этом понятия, — сказала она.
Ральф бросил на нее пристальный взгляд.
— Как и все остальные. Поэтому прошу вас никому об этом не рассказывать. Ирония судьбы: люди склонны поддерживать только преуспевающие организации.
