И теперь глава компании хотел лично встретиться с ней.
Кристин прекрасно знала, что Мэтьюз отличается крутым нравом и довольно скверным характером. Мнение служащих о его личности оставляло желать лучшего. Ее не первую вызвали в Главный кабинет, и ходили слухи, что многие покидали его стены в слезах. С другой стороны, босс щедро платил за хорошую работу, не экономил на премиях, и это была одна из причин, по которой редко кто увольнялся по собственному желанию.
Все началось с того, что Майкл Опшер, муж Кристин, нашел для нее место в «Мэтьюз прожект». Он работал на Джея со времени окончания университета, быстро продвигался по служебной лестнице и к тридцати годам добрался до поста коммерческого директора.
Компания процветала и расширяла сферы влияния на рынке строительства. Постоянно требовались новые сотрудники в самых различных областях, и Майкл предложил жене занять вакансию в одном из отделов компании, где требовался специалист ее квалификации.
А теперь даже у мужа возникли сомнения в ее непричастности к произошедшему. Они много говорили об этом в течение последних дней, и, несмотря на желание поверить словам жены, Майкл не избавился от мысли, что это вряд ли мог сделать кто-то другой.
— Пойми, все остальные работают у нас долгие годы, — объяснял он. — И раньше такого не случалось. Конечно, ты не могла сговориться с Ортисом и продать ему проект, но ведь возможна ошибка. Мы ведь примерно в то же время подписывали множество разных соглашений, знакомились с другими проектами.
— Никакой ошибки не было, — быстро возразила Кристин. — Я прекрасно помню, как положила его в сейф.
— Крис, я бы очень хотел верить тебе, ты сама знаешь. Но факты указывают на тебя и только на тебя. Эта сделка сулила сотни тысяч, если не миллионы фунтов. А теперь все достанется старику Ортису.
Майкл, такой родной и привычный, с русыми волосами и с аккуратной бородой — отпущенной, чтобы казаться старше, — смотрел на жену недоверчиво.
— Я думала, ты никогда не усомнишься во мне, — чуть не плача прошептала Кристин. Горше всего было не из-за предстоящих трудностей, а из-за предательства самого близкого человека.
— Прости, но не могу же я закрывать глаза на факты, как бы мне этого ни хотелось. Лад но, пора спать. Завтра рабочий день.
В тот вечер они больше ни слова не сказали друг другу, даже не поцеловались на ночь. Майкл уже давно заснул, а Эдит все еще лежала с открытыми глазами. Если муж не поверил ей, то что говорить об остальных?
И теперь, направляясь в кабинет Джея Мэтьюза, расположенный на верхнем этаже, и куда входили только по приглашению, она чувствовала, что внутри нарастает напряжение. Это несправедливо. Почему никто не хочет ее выслушать? Почему никто не верит ей? В ошибке виноват кто-то другой. Если это вообще была ошибка, а не преступление.
Но никаких доказательств у Кристин не было. Она не знала, что и предполагать, а факты указывали именно на нее как на злоумышленницу.
Молодая женщина нервно постучала в деревянную дверь и машинально заправила пряди волос за уши. Обычно она не делала прически, и светлые волосы свободно рассыпались по плечам. На бледном испуганном лице не было ни следа косметики, и Кристин казалась куда моложе своих двадцати шести лет. Строгий серый костюм с юбкой до колен, черная блузка, туфли без каблуков — она всегда старалась одеваться как можно незаметнее, чтобы не привлекать излишнего внимания. Она стеснялась своего высокого — слишком высокого — роста. — Войдите.
Громкий и резкий голос Джея Мэтьюза заставил ее задрожать сильнее, и молодая женщина робко вошла в кабинет, тихо закрыв за собой дверь. До этого момента она видела босса только мельком, когда он проходил по коридорам своей империи, никогда не говорила с ним и теперь почему-то чувствовала себя виновной, хотя ничего предосудительного не совершала.
Кристин робко ступила на пушистый ковер, покрывающий пол. Это был очень впечатляющий, роскошный кабинет с прекрасной деревянной мебелью и большими окнами; темные стены оживляли экзотические живые растения. — Сядьте! — скомандовал голос. Как будто собаке, с горечью подумала она, тем не менее опустила на краешек кожаного кресла. Ноги сделались ватными, сердце стучало как бешеное. Мистер Мэтьюз мог запугать любого, даже самого уверенного в себе посетителя, что же говорить о робкой Кристин.
На лице его не было ни капли жалости. Хмурый взгляд зеленоватых глаз, смотрящий сквозь нее, выражал презрение. Довольно небольшие для такого высокого мужчины руки лежали на темном дереве стола, и Кристин невольно обратила внимание на аккуратные ногти.
— Никогда еще, — голос был полетать жесткому выражению лица, — за всю историю компании никто не смел пойти против меня, ник то не пытался обмануть меня, да еще так глупо, как вы!
— Но я и не делала этого, — произнесла Кристин, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. Но из горла вырвался лишь жалкий писк, и даже она начала чувствовать себя виноватой. — Если бы вы…
Но он не дал ей закончить.
— Я ожидал от своих служащих большей честности. Не думал, что некоторые из них способны позариться…
— Но мистер Мэтьюз, я не…
— Молчите! Я прекрасно знаю, что вы сделали, и, будьте уверены, миссис Кристин Опшер, я доведу эту историю до логического завершения. Никто не смеет безнаказанно становиться у меня на пути. — Зеленоватые глаза буквально впились ей в лицо, и молодая женщина почувствовала почти физическую боль. — Не взирая на решение суда, ваши услуги больше не требуются «Мэтьюз прожект».
— Вы собираетесь подавать в суд? — прошептала она в полнейшем ужасе. Этого Кристин никак не ожидала. Потерять работу — да, но столкнуться с официальным обвинением — это невозможно. Ведь за ней нет никакой вины!
— Да, именно так я и поступлю.
— Даже не выслушав меня? — Почему-то Кристин решила, что ее сюда пригласили, что бы узнать другую версию событий.
— Что тут выслушивать? — В голосе босса послышалось неприкрытое раздражение. — Мне совершенно ясно, что это ваших рук дело, даже если у присяжных сложится другое мнение. — Зеленовато-карие глаза вновь вспыхнули недобрым блеском. — Всего хорошего!
Но Кристин не могла двинуться с места. Она по-прежнему сидела в кресле, глядя на Мэтьюза, как на свою смерть.
— Вы не можете так со мной поступить, — выдохнула она, и краска мгновенно сошла с ее лица, даже губы побелели. Дышать становилось все труднее.
— О, не волнуйтесь, могу, и очень просто, — с холодной насмешкой отозвался босс, поднимаясь из-за стола. — Вы ничем не заставите меня изменить мнение. Ничем! Ваш поступок — это не просто служебная халатность, это преступление, о наказании за которое вы узнаете и без меня.
Джей Мэтьюз был очень, высокий человек, выше шести футов, и держался он с оскорбительной надменностью, когда быстрым шагом вышел из кабинета. Он не дал Кристин шанса оправдаться, считая ее виновной, не пожелал узнать правды.
