Комната Хоны была невелика по размерам и даже в этот час сохраняла прохладу благодаря задернутым шторам. После того, как Дорис оставила ее одну, Хона некоторое время отрешенно стояла посреди комнаты. Поглощенная беспорядочными мыслями, она ничего не замечала вокруг. Затем усилием воли Хона взяла себя в руки. Она приняла душ, переоделась и вышла на веранду. В саду темнокожий мальчик-канака накрывал стол для чая.
Дорис разговаривала с мальчиком-слугой по-французски, но представила его Хоне по-английски.
— Он пытается говорить на обоих языках, — пояснила Дорис. — Его услугами пользуется не только наш дом, но и пожилая немецкая чета специалистов по аналитической химии. Поэтому пища должна быть достаточно космополитичной, не правда ли, Кони-Мел?
Хотя Кони-Мелу слово «космополитичная» было явно не знакомо, он кивнул в знак согласия и улыбнулся, обнажив ослепительно белые зубы.
— Моя хороший повар, — похвастался он. — Что маам пожелает на обед сегодня?
— Сегодня ничего, — ответила Дорис. — Я увезу маам Трой с собой.
Разливая китайский чай, девушка рассказывала Хоне:
— На бич-ла-мар, распространенной на островах Полинезии жаргонной смеси французского и английского языков, все женщины — замужние или нет — маам. Все мужчины-работодатели — мастар, именно с «а», но не «е» в последнем слоге. — Помешивая чай, Дорис продолжала: — А теперь поговорим о нас самих. Признаюсь, я очень боялась нашей встречи. Без имени вы в моем представлении были безлики и ужасны. Этакая страшила лет сорока. Оказывается, мы — ровесницы. Вам лет двадцать, не больше?
— Двадцать один год.
— И наши лица — как бишь это слово? — контрастны. Я — круглолицая с полными щеками, у вас лицо более вытянутое, точнее сказать, имеет форму сердца. Мне нравится также цвет ваших волос и прическа. Это так здорово — зачесывать волосы на манер веселой жизнерадостной девочки! Вы очень симпатичны, похожи на англичанку.
— Я и есть англичанка, — улыбнулась Хона.
— В самом деле? И не австралийка? Ну, ну рассказывайте, — поощряла она собеседницу.
Хона весьма дипломатично построила короткий рассказ о своей биографии и обстоятельствах, приведших ее на Большую Землю. Дорис один-два раза задавала по ходу рассказа вопросы, честные ответы на которые не вызывали особых трудностей. Затем Дорис собралась говорить о себе.
— Хотя, — спохватилась она, — Арно вы знаете, он мой кузен и, видимо, уже познакомил вас с основными фактами нашей жизни, когда вы ехали сюда?
— Да, — подтвердила Хона. — Сначала я удивлялась тому, что он знает, куда меня везти. Потом он объяснил. Оказывается, Арно догадался, что я та самая напарница по квартире, которую вы ждете. Вы тоже работаете с доктором Пейджем? — сменила Хона тему разговора.
— О нет. Я работаю секретарем одного из боссов, мсье Квайена. Мне повезло, что я знаю два языка. Я вообще француженка по рождению, но сейчас дома говорю в основном по-английски, потому что говорила на этом языке, когда жила в поместье «Ла-Вуаль». Впрочем, Арно рассказал вам и об этом, полагаю.
Хона сочла недостойным что-либо скрывать от Дорис и ответила прямо:
— Конечно, мне известно о «Ла-Вуале». Знаю также, что вы жили там вместе с тетей, матерью мистера Лорда, после того, как еще в детстве потеряли родителей. Но мне хотелось бы также знать, давно ли вы работаете в компании ЮНХ?
— Около пяти месяцев. Вскоре после того, как Пирс… — Дорис вновь запнулась. — Вы о Пирсе тоже что-то знаете?
— Он ваш брат-близнец, так ведь?
Дорис кивнула, соглашаясь:
— Это Арно вам сказал? И об Исан тоже?
Хотя Хона догадывалась, чье это имя, она все же засомневалась, стараясь быть естественной, насколько это возможно.
— Исан? Она ведь…
— Была невестой Пирса, — закончила Дорис. — Исан Фодрон — сирота, как мы с Пирсом. Ей девятнадцать лет. Она была обручена с ним почти год, до тех пор, пока он не поехал в отпуск в Сидней и не связался там с одной стервой, которая удерживала его возле себя. Арно говорил вам об этом?
— Он упоминал о том, что ваш брат уехал из дома шесть месяцев назад, — осторожно заметила Хона.
— Верно. Когда Арно разозлился и пригрозил лишить Пирса доходов от семейного бизнеса, тот вернулся. Но всего лишь на несколько часов. Ровно настолько, чтобы поссориться с Арно и порвать с Исан, перед тем, как снова уехать, видимо, к той женщине в Сиднее.
Он даже не захотел увидеть меня и тетю Рейчэл, — произнесла Дорис с удрученным видом. — После этого Арно сказал, что ради Исан мы должны поменьше упоминать имя Пирса в разговорах. Так мы и поступаем. А затем я нашла работу. Она помогает мне отвлечься от горьких мыслей о Пирсе.
Хона тихо проговорила, что понимает чувства Дорис. Она так горячо сочувствовала сестре Пирса, что на мгновение поддалась соблазну рассказать всю правду. «Если это послужит вам утешением, то могу заверить вас, что Пирс не поехал к „той женщине“. Он бросил ее так же, как невесту», — хотелось ей сказать. Однако, попав в ложное положение, Хона решила не раскрываться до тех пор, пока Арно Лорд не объяснит, почему он навязал ей такую двусмысленную роль. Она ограничилась словами сожаления и выразила удовлетворение тем, что работа отвлекает Дорис от печальных воспоминаний.
Та согласилась:
— Да, благодаря работе у меня достаточно друзей, я много езжу. Верно и то, что желание увидеть брата не покидает меня. Впрочем, Исан еще хуже, чем мне. Тем не менее, она держится достойно. Рада, что мы с вами поладили друг с другом, нашли взаимопонимание. Мне хотелось бы пригласить вас на ужин в «Ла-Вуаль». Вы готовы поехать?
Хона порывисто задышала:
— Сегодня? Гм… м.
Она не была готова снова встретиться с Арно Лордом, увидеть тетю Пирса и, возможно, его невесту. Не готова была раскрыться перед ними и Дорис. Но раз уж ей суждено пройти это испытание, подумала Хона и, не закончив свой внутренний монолог, вслух сказала:
— Не следовало бы мне прежде доложить кому-нибудь о своем приезде в отсутствие доктора Пейджа?
— В это время уже некому докладывать, — обескуражила ее Дорис. — Если мы не на работе, то отдыхаем где-нибудь поодаль. До утра вы не найдете ни одного сотрудника ЮНХ. Словом, я звоню тете Рейчэл, чтобы сообщить о нашем приезде. На машине мы будем там менее чем через полчаса.
Дорис согласилась с Хоной, что выезжать пока рано, и Хона воспользовалась отсрочкой, чтобы сделать еще одну попытку уйти от тревожных мыслей по поводу предстоящей поездки. Она стала расспрашивать собеседницу о работе завода ЮНХ:
— Мистер Лорд говорил мне, что дым от заводских труб портит тропический пейзаж. Но все вокруг выглядит вполне прилично. Где именно расположены цеха?
— Отсюда не видно, — откликнулась Дорис. — Все не так плохо, как может показаться. Здесь у нас в офисах и в клинике слышен только слабый шум от работы механизмов и ничего больше.
