— Штук тридцать.
Он наклонился и посмотрел на нее, не веря своим ушам.
— Тридцать?
— Да. — Она полезла в карман жилетки. — Вот деньги…
— У меня есть. Я просто не думал, что вы способны съесть тридцать шоколадок.
— Я же говорила вам: я люблю перекусывать в необеденное время.
— Но не говорили, что в таких количествах. — Том вошел в магазин и скупил весь прилавок. Да, это действительно интересно. Все женщины, которых он знал, боялись даже заикнуться, что любят шоколад, не говоря уже о том, чтобы послать незнакомого мужчину купить им тридцать штук.
Том поставил коробку с шоколадом в машину, и Клео тут же начала изучать ассортимент.
— Вам что, не нужно беспокоиться о фигуре? Она рассмеялась.
— Да, это называется «хороший обмен веществ». Я мало сплю, и мне нужно много есть, чтобы поддерживать себя в форме. По-моему, это у меня от папы.
Клео принялась за шоколад, а Том въехал в шумный поток машин. Он уже успел устать от городских трасс и мечтал о спокойной горной дороге.
— Думаю, этому вас научила жизнь в Нью-Йорке.
— Вы так считаете? Вы были в Нью-Йорке?
— Да.
— Зачем?
— У моей бывшей жены была там квартира. Да, наверное, и сейчас есть.
— Это уже интересно. — Клео откусила кусочек шоколадки.
Том заметил, что она ухватилась за тему разговора.
— Я понимаю, что это личное и вы имеете право ничего мне не говорить, но чем она там занимается? Нью-Йорк, на самом деле, тесен, как впрочем и мир. Возможно, я знаю ее.
— Думаю, что знаете. Ее зовут Дейрдра Энтон. Клео выпрямилась.
— Знаменитая модель?
— Да. — Том почти мог читать мысли, вертящиеся у нее в голове.
— И поэтому вы не хотите мне позировать? спросила Клео.
— В общем, да. Я ничего не имею против вас лично, но все эти самодовольные куклы на картинках… Люди смотрят на них и думают, что так и надо жить. Но так у них, конечно, не получается, и они недовольны собой и собственной жизнью и в результате несчастны.
— Но я не делаю самодовольных кукол! Я всегда ищу в лицах характер. И если бы я, например, фотографировала вас, я бы оставила и этот шрам. Потому что это часть вашего образа, часть вас. Я бы…
— Клео, я не буду фотографироваться. Не тратьте силы, вам меня не убедить. У меня нет ни малейшего желания, чтобы мою физиономию рассматривала вся страна.
Клео вздохнула и поправила сумки.
— Да, не каждому дано такое пережить.
— Я не понимаю, в чем проблема? Я первый ков бой, которого вы встретили, но далеко не последний. Джитеру наверняка понравится идея стать вашей моделью. Стэн тоже очень симпатичный парень, и можете еще рассчитывать на Джоза, особенно если заикнетесь про съемки в кино. А это, кстати, правда?
— Правда. Я знаю о трех парнях, у которых до появления в календаре были только эпизодические роли. Один из них буквально сразу же получил свою первую настоящую роль. Вас тоже могли бы ждать блестящая карьера и слава.
— Да лучше привяжите меня голым к муравейнику.
— Вышел бы отличный кадр!
— Только не для жителя Монтаны. Здесь другие люди. Короче, проблем у вас не будет — ковбоев вы найдете. Вокруг много других ранчо. Если это календарь, значит, вам нужно всего двенадцать?
— Вообще-то я хотела бы сделать тринадцать снимков, на случай, если какой-то из двенадцати не получится. Не хотелось бы возвращаться сюда во второй раз.
— О да, это будет ужасно. — Том боковым зрением заметил, как у нее порозовели щеки.
— Я не это имела в виду, — сказала Клео. — Здесь очень красиво. — И словно в доказательство своих слов она не отрываясь стала смотреть в окно.
— Да, очень красиво, — согласился Том. Он замолчал, дав ей возможность насладиться видом гор. — Вам нравится вид? — спросил он.
— Не то слово. Я еще никогда не видела ничего подобного, только на фото.
Том улыбнулся про себя. Для нее Нью-Йорк, конечно, центр вселенной.
— Всю эту красоту можно наблюдать из окон моего дома, — сказал он.
— Да, но… О боже, остановите машину. Том прижался к обочине, а Клео стремительно отстегнула ремень безопасности и распахнула дверцу.
— Вас тошнит? Это наверняка из-за шоколада.
— Я в порядке. — Едва он успел затормозить, как Клео тут же выкарабкалась из-под горы багажа и почти вывалилась на обочину. Приложив руку ко лбу, она смотрела вверх. — Идите сюда, смотрите!
Том вышел, стараясь сохранять невозмутимый вид.
— Вон там. — Она показывала пальцем в голубое небо.
Он посмотрел вверх, прищурившись. Высоко в небе парила огромная птица. Крылья у нее были не меньше шести футов, белая голова и хвост сияли на солнце. Каждый раз, когда Том видел ее, сердце у него начинало биться быстрее.
— Это же горный орел, да? — спросила она почти шепотом.
— Да. — Тут Том заметил еще одного. Вероятно, это были самец и самка. Он тронул Клео за плечо:
— Смотрите, вон его подруга.
Она сжала ему руку.
— О, Том, они… великолепны. — Голос у нее дрожал. Тому были знакомы эти переживания. Она же наверняка видит этих птиц впервые. Ему нравилось смотреть на ее взволнованное лицо, нравилось, как она сжимала ему руку.
Скоро орлы исчезли из вида. Клео повернулась и отпустила его руку.
— Спасибо. Я раньше никогда не видела орла. Только в зоопарке.
— Это не совсем одно и то же. Она улыбнулась.
— Да, не совсем.
Тома вдруг пронзило предчувствие, что эта женщина станет для него чем-то большим, чем просто еще один гость на ранчо. Том взял за правило не вступать в связь с гостьями ранчо, но может быть, пришло время сделать исключение?
Глава 3
С каждым поворотом дороги перед Клео открывались новые картины. Она вспомнила, как в детстве мечтала жить на ранчо, окруженном горами. Та детская мечта, казалось, ушла безвозвратно, но сейчас, глядя на горные потоки, луга и утесы, Клео живо вспомнила о ней.
На дороге было очень мало машин, что удивило Клео.
— Почему здесь такое небольшое движение? наконец решилась она спросить у Тома.
— Здесь всегда так.
— Но на дороге почти пусто.
— Возьмите восемьсот тысяч человек и мысленно распределите их на территории штата размером с Монтану. Откуда здесь взяться большому движению?
