— О да, пожалуйста! — попросила его Эраб.
Люсьен Манне бросил на нее сардонический взгляд:
— Там вы сможете взглянуть на женскую половину. Так не похоже на домашний уклад нашей с вами дорогой королевы!
— Думаю, была и султанша, — оборонительно вставила Эраб.
— Была! — согласился он. — Но скажем так, вряд ли она была единственной. Я уже говорил вам, что это общество с ориентацией на мужчин.
Эраб села на один из диванов.
— И вы это одобряете?
— В некотором смысле, — признался он. — Я считаю, что оба пола бывают гораздо счастливее, когда у них разные роли в обществе. Женщины счастливы, когда они творчески создают домашний уют и заботятся о детях, так чего же им завидовать мужчинам, когда те используют свое умение и тому подобные достоинства?
— Неужели? — фыркнула Эраб. — Забота о детях не занимает у них все время.
Люсьен лениво усмехнулся:
— Возможно, и нет. Но это остается главным предназначением женщины даже в современном обществе.
Эраб беспокойно заерзала.
— Вы так снисходительно к этому относитесь? — задала она вопрос.
— Снисходительно? Я? При чем здесь снисходительность? Я всего лишь пытался объяснить, почему женщины в подобных домах имели свою половину. Разрушенные города на восточном побережье Африки еще мало исследованы. Полагаю, вы слышали о Зимбабве в Родезии? Ну а у нас здесь тоже есть свои тайны. Слышали о Геди?
Эраб покачала головой. Кажется, Хилари была права — единственные женщины, которые его интересуют, Уже давно мертвы.
— А я должна была? — помедлив немного, спросила она.
— Нет, если вы не интересуетесь подобными вещами. — Он помолчал, его смуглое лицо слегка покраснело. — Я возьму вас с Хилари в Геди в следующее воскресенье. Это пойдет на пользу вашему образованию. Да и Хилари нужны друзья.
— Спасибо.
Так, сдержанно подумала Эраб, он указал ей на ее место! Перехватив взгляд, брошенный им на ее джинсы, она насмешливо скривила рот:
— Хорошо, мистер Манне, я не буду приходить в джинсах. Как сказала мне Хилари, вы предпочитаете женщин, одетых…
— Хилари, кажется, слишком много успела вам наговорить…
Эраб почувствовала, что на короткое время ей удалось получить преимущество над ним.
— Наговорила. Все, что вы ей говорите, по-видимому, производит на нее огромное впечатление. Я услышала практически все о ваших любимых женщинах и о том, как вы ожидаете, что вашу сестру убьют в ее же постели, и что этого она и заслуживает, и о том, как женщины не оставляют вас в покое!
Выражение его лица не изменилось.
— Это все?
Эраб пожалела, что заговорила, но, к счастью, была спасена от необходимости отвечать торжественным возвращением Хилари из кухни.
— Я велела ему принести оба кекса и шоколад, тот и другой, чтобы Эраб могла выбрать, — сообщила девочка. — Если я принесу сюда сейчас мое платье, ты посмотришь его? — взволнованно обратилась она к гостье. — Люсьен говорит, с ним ничего нельзя сделать.
— Да, конечно, — мгновенно отозвалась Эраб. — Почему бы тебе сразу не надеть его, чтобы я смогла посмотреть, что с ним не так?
— Хорошо, — согласилась Хилари. — Я быстро. А ты пока можешь поговорить с Люсьеном.
Девочка вприпрыжку убежала, достаточно громко, так что было слышно по всему дому.
— Вы не возражаете ей помочь? — спросил у Эраб мистер Манне.
— Почему бы нет? — вызывающе ответила она. — Знаете, я очень хорошо разбираюсь в одежде.
Люсьен промолчал. Эраб поняла — он ей не поверил, и неожиданно для себя испытала досаду, обнаружив, что ей не все равно, что этот мужчина о ней думает.
— Я манекенщица, — объяснила она. Ее голос прозвучал в тишине высоко и напряженно.
Брови Люсьена взлетели, но он опять никак не отреагировал.
— Я демонстрирую одежду, — добавила Эраб. — Так что, как понимаете, многое о ней знаю! — Его продолжающееся молчание сильно ее нервировало. Эраб встала, мыском кроссовки нервно потерла другую ногу. — И у меня к этому большие способности! — заявила она. Но, прочтя презрительную насмешку в его глазах, вспыхнула, вновь опустилась на диван. Ее эго было полностью поколеблено.
— Нужно будет взглянуть на вас, когда в следующий раз буду листать «Вог», — протянул Люсьен.
— Вряд ли вы найдете меня в журнале «Вог», — предупредила Эраб, прикусив нижнюю губу. — Я больше связана с производителями готового платья.
— Полагаю, не так долго? Сколько вам лет? — спросил он.
Ей хотелось осадить этого мужчину каким-нибудь остроумным и искушенным ответом, но она просто сказала:
— Двадцать. Почти двадцать один.
— Великолепный возраст! — поддразнил ее Люсьен. — Нечего удивляться, что Хилари привязалась к вам. Ей уже одиннадцать! И мне не кажется, что между вами большая разница!
Эраб выпрямилась и крепко сцепила пальцы рук.
— Тогда, значит, вы не слишком наблюдательны, — съязвила она.
— Touche[2], — пробормотал Люсьен, но выражение его лица осталось таким же насмешливым, как и прежде. — Я вижу, мне нужно повнимательнее понаблюдать за вами.
Чай и Хилари прибыли одновременно. Слуга-африканец осторожно опустил поднос на резной столик перед Эраб, повернув ручку чайника к ней. Кексы он поставил рядом с Хилари и понимающе улыбнулся ее дяде. Улыбка сделала его очень похожим на Луи Армстронга. Затем слуга протопал босыми ногами по деревянному полу и ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Хилари предпочла проигнорировать чайный поднос и, сделав пируэт, встала напротив Эраб, печально глядя вниз на надетое теперь на ней очень миленькое платьице.
— Ты не думаешь, что оно слишком длинное? — спросила она.
Эраб опустилась рядом с ней на колени и сосредоточенно нахмурилась, размышляя, что можно сделать. Юбка действительно была длинновата. Приподняв ее над коленями девочки, она аккуратно подколола подол и отступила на шаг, чтобы оценить результат.
— Что думаешь теперь?
— Так гораздо лучше! — обрадовалась Хилари. — А ты можешь подколоть весь подол? Айя вечером подошьет.
Эраб покорно принялась подкалывать подол.
— Я сделаю все сама, пока мы будем пить чай, — предложила она. — Думаю, у Айи полно дел и без этого шитья.
— О, спасибо! — пришла в восторг Хилари. — В этой коробке полно иголок, ниток и булавок.
С трудом дождавшись, когда Эраб закончит подкалывать подол, девочка сорвала с себя платье, вновь влезла в джинсы и футболку, бросилась на колени к дяде и с надеждой уставилась на кексы.
