Суинберн
Сэм Беллами умел пить и гордился своей способностью оставаться трезвым, в то время как его собутыльники уже валялись под столом. Но в эту полночь он бранил себя за неумеренность – у него раскалывалась голова, а в карманах прекрасного серого плаща из тонкого сукна не осталось ни гроша.
Впрочем, во всем был виноват его новый знакомый. Пол Уильямс устроил настоящее состязание, и они опрокидывали кружку за кружкой. Сейчас Пол храпел, сидя на стуле у затухающего очага. Сэм медленно поднялся, потянулся и направился к двери.
Свежий ветер, задувавший с моря, ударил ему в лицо, освежая и возбуждая аппетит к тому, что предложила Пруденс. Ему хотелось поскорее выйти в море, оставив за кормой скучный, надоевший берег. Нельзя сказать, что Сэм не любил индейцев и диких животных. Но он провел детство в Плимуте, он любовался кораблями, входившими и выходившими из гавани во всей своей красе, и море стало частью его души. Впрочем, это было очень давно… В один холодный февральский день – в тот день ему исполнилось девять лет, но ни отец, ни брат, ни сестры об этом не вспомнили – он покинул дом и поднялся на борт фрегата «Британия».
Как давно это было…
И сейчас его снова ждал океан. Он даже слышал его голос – слышал рокот волн, набегающих на берег одна за другой. Сэм закрыл глаза и, откинув голову, вдохнул полной грудью свежий морской воздух. Море любило его, и, хотя оно было суровым учителем, он многому у него научился. А сейчас зов моря – этот зов сирены – был настолько сильным, что он решил не идти на свидание с Пруденс под ее проклятую яблоню. Прошагав несколько миль, Сэм добрался до берега океана и, усевшись на песок, стал смотреть на волны.
Он тяжело вздохнул. Море от него не уйдет. Оно всегда терпеливо ждет его. На рассвете он снова придет к этим скалам и будет наблюдать восход солнца, лучи которого окрасят воды в золотистые тона. Если, конечно, не будет дождя.
Сэм снова вспомнил о Пруденс. Как же давно у него не было женщины! Слишком давно, черт возьми.
Он поднялся и зашагал в сторону таверны. Миновав дубовую рощу, остановился и посмотрел на небо, чистое, с яркими звездами, освещавшими дорогу. Сэм улыбнулся. Завтра опять взойдет солнце. Он продолжил свой путь уже под соснами и вскоре уловил сладкие ароматы сирени, цветущих яблонь.
Да, яблоня… Где же, черт побери, это дерево растет? Он остановился, перевел дыхание. И снова зашагал под низко нависающими лапами сосен. Где-то закричала ночная птица. И кто-то прошелестел в прошлогодней листве, возможно, кролик. Вскоре деревья расступились, и Сэм вышел на залитую лунным светом поляну.
И тотчас же замер в изумлении.
Пение? Возможно ли?.. Вот опять. Где-то рядом звучал высокий чистый голос, прекрасный и волнующий, похожий на перезвон колокольчиков. То был чудесный женский голос, но песню эту Сэм слышал впервые. Очарованный, Сэм по-прежнему не двигался. Он боялся сделать даже шаг. Ему казалось: стоит пошевелиться – чудесное видение исчезнет, как исчезает мимолетный сон.
В центре поляны росла раскидистая яблоня, наполнявшая ночь своим ароматом. Под яблоней же в серебристом лунном свете стояла высокая стройная девушка, похожая на нимфу. Освещенная сиянием звезд, она казалась бесплотной. И это была совсем молоденькая девушка, почти девочка. Сэм нахмурился. Наверное, он сбился с пути, и если у него есть хоть капля здравого смысла, то ему лучше поскорее убраться отсюда и вернуться в таверну. Конечно, ему не следовало так накачивать себя элем – тогда бы не мерещились нимфы, поющие в лунном свете.
Все еще стоя на краю поляны, Сэм разглядывал юную незнакомку. Ночной ветерок разметал ее блестящие волосы, волнами спадающие к необыкновенно тонкой талии. Лунный свет серебрил ее шею и струился по высоким грудям. В этой несказанно прекрасной девушке было что-то загадочное, неземное, влекущее…
Сэм сделал шаг вперед, но все же не вышел из тени невысокой корявой сосны. Он вдруг нахмурился, вернувшись к реальности. Черт возьми, что происходит? Он надеялся встретить здесь Пруденс, а не бесплотное видение, поющее песни звездам. Нет, он не станет терять время на такую юную девушку, пусть даже она на редкость красива. Сэм еще больше помрачнел. Какого дьявола?.. Что она делает здесь совсем одна, ночью? Да еще и поет… Глупая девчонка. Ведь на нее могут напасть индейцы… или дикие животные… Да мало ли что может с ней здесь случиться. Он обязан сказать ей об этом!
Сэм решительно вышел из тени и зашагал по залитой лунным светом поляне.
Снова шум. Треск веток, шуршанье листьев. О Господи, он приближается. Сэм Беллами, безбожник, само воплощение дьявола, он идет сюда, и уже поздно бежать. Мария сорвала с яблони еще один цветок, но рука ее так дрожала, что цветок упал на землю, а не в корзину. Если он не убьет ее, то это сделает тетушка, когда обнаружит, что ее кровать пуста. Господи, почему она позволила Тэнкфул вовлечь себя в эту историю?
Джонатан…
Но стоит ли Джонатан такой жертвы? Когда Беллами увидит, что она не Пруденс, он почувствует себя обманутым и придет в ярость. Самое последнее, что он может сделать, – так это влюбиться в нее. Но она зашла уже слишком далеко и обязана пройти через все. Лицо Джонатана проплыло перед ее глазами и тут же стало исчезать. Мария пыталась снова вызвать его образ – ведь только он, Джонатан, держал ее здесь, на залитой лунным светом поляне. Она хотела снова запеть, как советовала Тэнкфул, но слова застряли у нее в горле.
Сейчас он уже был за ее спиной. Мария сделала глубокий вдох – и, обернувшись, посмотрела в его дьявольские глаза, такие черные, какие ей еще никогда не доводилось видеть.
И в тот же миг она поняла: все, что о нем рассказывали, – правда. Ее ноги онемели, и даже если бы она захотела убежать, то не смогла бы. Дьявол? О да! Красивый? О Господи, конечно! При этом его черные волосы, густые и вьющиеся, крутыми завитками спадали на плечи, что делало Беллами похожим на мальчика. Однако он был гораздо старше ее, по крайней мере лет на десять. Нет, ничего мальчишеского в нем не было. Ни в его волевом подбородке, ни в широких плечах, ни тем более в его черных глазах, смотревших, казалось, ей прямо в душу.
И такого человека ей придется поцеловать.
Но разве она не сделает этого ради того, чтобы заполучить Джонатана? Сжав ручку корзины так сильно, что ногти впились в ладонь, Мария робко шагнула к нему…
– Женщина, что за шутки? – раздался его густой баритон.
– Шутки? – растерянно переспросила Мария. – Что вы хотите этим сказать, сэр?
– Я полагал, что встречу здесь другую. Женщину по имени Пруденс. Возможно, вы ее видели?
Мария отрицательно покачала головой и, не в силах выдержать его пристальный взгляд, отвернулась.
– Ладно, не имеет значения. Что здесь делает такая юная девушка?
– Я… я собираю цветы, чтобы украсить ими стол к завтраку.
Скрестив на груди руки, он внимательно посмотрел на нее:
