– Надо же! Вы и впрямь ругаетесь не хуже любого портового грузчика! Но краснеете, обронив слово «ноги» вместо «лодыжки». Боже мой, какая святая наивность! Ну хорошо. Я развяжу вам но... э... простите лодыжки. Но не думайте меня перехитрить! Предупреждаю: для вас это плохо кончится!
– Я тоже хотела бы вас предупредить.
– О чем же?
Голос Ли снова стал резким.
– Не вздумайте воспользоваться ситуацией, в которую я попала! Иначе я оторву вам яйца!
– Что вы сказали? – округлил глаза Морган.
Броуди пришла в замешательство, но после короткой паузы повторила:
– Оторву вам яйца, если тронете меня хоть пальцем!
– Черт побери, откуда вы набрались таких слов?!
– Не ваше дело, мерзавец!
– Никогда в жизни не встречал такой вздорной особы!
– Вы уже третий раз меня оскорбляете! Это – не считая всего того, чего я успела наслушаться от ваших гадких молодчиков, когда они сначала тащили меня, потом связали, бросили на лошадь и привезли к вам! А вы... вы...
– Ну, договаривайте!
– Вы... Вы – скотина!
Он недобро ухмыльнулся и в этот момент стал похожим на дьявола.
– Вы меня оскорбили. Ваши выходки поначалу меня забавляли, а сейчас раздражают. Хотелось бы знать, кто вы такая и зачем прискакали утром в наше охотничье угодье? Признайтесь, вас Глорианна послала?
– Я... Я не знаю никакой Глорианны! Это мое последнее слово! Ясно? Так что отпустите меня!
– Пока еще рано.
– Почему? Чего, еще вы хотите?
– Прошу вас, успокойтесь, говорите тише и не так много.
– Я, когда волнуюсь, болтаю без умолку. Потом мама делает мне условный знак, и я прекращаю.
Морган бросил на Ли насмешливый взгляд:
– Жаль, что вашей матушки сейчас нет. Будь она здесь, нам, возможно, удалось бы договориться.
Эмоции у Броуди вновь взяли верх над здравым смыслом.
– Ах, вам бы этого хотелось, не правда ли? – ответила она с сарказмом. – Ну уж нет! Не имею ни малейшего желания сделать вашу жизнь простой и спокойной!
– Даже если тем самым усложняете свою? – бросил Морган, и глаза его сверкнули. Но он тут же отвел взгляд.
Ли уже подметила в нем эту черту и могла бы поклясться, что вывела наконец-то его из себя. Она еще раз внимательно посмотрела на Моргана и вдруг воскликнула:
– Боже мой!
– Что случилось? – удивился Морган.
– Я же знаю вас! Вы – это ОН! Убийца...
Брови Моргана сошлись в прямую линю. Он испытующе посмотрел на Ли:
– Разве мы с вами встречались?
– Нет. Но вас знают все. Граф Уоринг?
Мысли Броуди закружились в бешеном вихре. Если он мог хладнокровно убить родного отца, то что ему стоит расправиться с какой-то девчонкой, невольно ставшей на пути осуществления его очередного дьявольского замысла?
Ли прижалась спиной к стене. Уоринг же запустил пятерню в свою пышную шевелюру и растерянно пробормотал:
– Боже всемилостивый!
В сочинениях Дафны женщины всегда необычайно дерзкие и смелые. Но Ли в этот момент не чувствовала себя ни дерзкой, ни смелой. Ее решительность противостоять этому человеку буквально таяла на глазах. Броуди ощутила исходивший от его тела жар. От него пахло дорогим мылом и конским потом.
Ли изо всех сил сдерживала эмоции. Этот человек похож на изголодавшегося волка, готового броситься на свою жертву. Она не должна проявлять страх, иначе он растерзает ее.
Она бросила на Уоринга испепеляющий взгляд.
– Немедленно отпусти меня, смердящий пес! Иначе я вытряхну из тебя все внутренности и изжарю их на костре!
Уоринг несколько мгновений молча смотрел на Броуди, затем потянулся и лениво проговорил:
– А то, о чем вы упомянули несколько минут назад, вы оторвете раньше, чем выпотрошите мои внутренности?
– А что именно я упомянула?
– Яйца.
Ли не нашлась что ответить. Ей очень не хотелось признаться в своем невежестве относительно анатомии мужского тела. Поэтому она отвела взгляд и не совсем уверенно ответила:
– Раньше выпотрошу внутренности.
– Прекрасно. По крайней мере отдам Богу душу прежде, чем лишусь половых органов.
У Ли перехватило дыхание. Она еще плотнее прижалась спиной к стене, опасаясь, как бы тяжелые кулаки, которые Уоринг то сжимал, то разжимал, не обрушились на ее голову.
– Половые органы?! – в ужасе переспросила она. – Вы отвратительны, сэр! И зашли слишком далеко. Кто дал вам право столь неуважительно относиться к женщине? Говорить при мне о ваших... ваших...
– Яйцах? – подсказал Уоринг.
– Яйцах? Вы хотите сказать, что яйца... часть ваших половых органов? О Господи! Господи!
Ли зарылась лицом в подушку...
Глава 2
Меньше всего Уоринг ждал, что его странная пленница зальется слезами. Несколько минут, показавшихся Моргану неимоверно долгими, она шипела и фыркала, как загнанная в угол кошка. Затем бросилась ему на грудь и стала хлюпать носом, грозя испортить его новый галстук.
Он очень следил за своей наружностью. Однако три месяца тюрьмы отрицательно сказались на его внешнем виде. Костюм не был тщательно отглажен, дорогая батистовая рубашка лишь слегка накрахмалена. Поэтому Морган скорее делал вид, что опасается за галстук.
Все же он осторожно взял девушку за плечи и попытался отстранить от себя. Но она не сдвинулась с места. Тогда Морган вздохнул и, поморщившись, проворчал:
– Ну, чего вы плачете? Помолчав, Ли буркнула в ответ:
– Я просто не в силах поверить, что вы позволили мне произнести это ужасное слово!
– Я вам позволил?!
– Да. Вы должны были объяснить мне, что оно означает!
Из глаз Ли вновь хлынули слезы. Морган продолжал хранить молчание.
– Мне нужен носовой платок! – пролепетала наконец Ли.
Она выглядела такой несчастной, что Моргану стало ее жаль.
– У меня нет носового платка! – виновато произнес он.
Ли в очередной раз всхлипнула и, повернув голову, попыталась вытереть нос о свое плечо. Но не смогла дотянуться и снова зарыдала.
Только сейчас Морган вспомнил, что руки у нее связаны за спиной, и сорвал с себя галстук:
– Черт побери, он все равно безнадежно испорчен! – с досадой проворчал он и вытер этим благородным предметом мужского туалета распухший от слез нос Броуди.
